Фитильные ружья были далеки от совершенства. Возня с порохом в ближайшем соседстве с горящим фитилем была опасным предприятием — искра могла все погубить. Другой опасностью был дождь. Ливень вообще делал стрельбу невозможной — после него стрелку оставалось использовать ружье только как простую дубину. Тем не менее после столетия экспериментов стрелковое оружие превратилось в надежное средство убийства на расстоянии. Как и пушка, оно приобрело форму, которая в основном останется неизменной до конца XIX века.

Благодаря трудам военных инженеров начала Нового времени порох наконец достиг совершеннолетия. Эти умелые ремесленники придумали все необходимые инструменты, которые превратили взрывчатый порошок в подлинно смертоносное оружие. Карл VIII воспользовался плодами их работы, чтобы развязать войну, которая будет сотрясать Европу полтора столетия. В течение этого времени порох будет все больше влиять на планы полководцев.

Сердцем феодальной системы был замок — святая святых местного барона, оплот его независимости. Новейшие мощные пушки решили проблему, которая в течение многих столетий оказывалась не по зубам военным инженерам: под огнем артиллерии самые прочные стены превращались в груду камней.

Мастера фортификации сделали ответный ход — вместо высоких стен из твердого камня стали строить укрепления из более податливого материала: земляные валы, облицованные не камнем, а кирпичом, поглощали разрушительную энергию пушечных ядер. Однако достойным соперником пушки могла быть только другая пушка — и на стенах стали устанавливать батареи, которые могли уничтожить осадные орудия врага, прежде чем тот успеет разместить их под стенами. Используя математику и геометрию — античные науки, снова вошедшие в моду, — ученые Возрождения проектировали «научные» форты, эффективность артиллерии которых обеспечивали тщательно вычерченные секторы обстрела.

В неистовых усилиях по защите от новейшего огнестрельного оружия принимали участие величайшие умы Возрождения. Хотя Леонардо да Винчи называл войну «зверским безумием» (pazzia bestialissima), это не мешало ему служить инспектором фортификации у Чезаре Борджиа. Микеланджело, принимавший участие в проектировании бастионов Флоренции, писал о себе: «Я не слишком много понимаю в живописи и скульптуре, но зато приобрел огромный опыт в строительстве укреплений». Немецкий художник Альбрехт Дюрер, учившийся в Италии, привез оттуда на родину планы «научных» крепостей. В его книге описана фортификационная система, которая стала известна всей Европе под названием trace italienne. За какие-то 50 лет такие форты свели на нет большую часть преимуществ новой артиллерии. Силы осаждающих и обороняющихся вновь уравновесились.

Полководцы принялись искать новые способы штурма. Были изобретены саперные мины — подкопы, в которые загружалось огромное количество пороха. В 1592 году голландцы подвели подкоп под бастион города Стенвик, захваченного испанцами. После мощного взрыва «куски человеческих тел взлетели в воздух, причем оторванные конечности все еще продолжали двигаться».

Использовались также петарды — гибрид пушки и бомбы, пузатый сосуд, в который помещалось несколько фунтов пороха. Чтобы проделать брешь в воротах замка, предприимчивые храбрецы-инженеры устанавливали под ними петарду, поджигали фитиль и удирали через подкоп.

иронизировал Шекспир [11] . А само слово «петарда», происходившее от грубого французского petar — «пердун», — наверняка вызывало грубый гогот на галерке [12] .

Еще одним осадным оружием была мортира. У этого орудия, напоминавшего по форме ступу (mortar), в честь которой оно и получило название, был короткий широкий ствол и зарядная камера меньшего диаметра. Мортира заряжалась небольшим количеством пороха и палила по навесной траектории — как правило, под углом 45 градусов и выше. Обычно из мортиры стреляли разрывными бомбами — железными шарами, наполненными порохом. Артиллеристы не рисковали использовать такие снаряды в длинноствольных пушках, опасаясь, что бомба взорвется еще в стволе. Компактная и более мобильная мортира, осыпавшая разрывными бомбами замок противника сверху, открыла для пороха еще одно измерение пространства.

Однако новые форты оказались непомерно дорогими, а их строительство — невероятно трудоемким. В стены цитадели Антверпена, законченной в 1571 году, было уложено 30 миллионов кирпичей. Стоимость пушек и пороха, потребных для обороны таких укреплений, также была обескураживающей. В отличие от средневековых замков, подобные крепости были не по карману мелким феодалам, это были стратегические, а не тактические твердыни. Их могли позволить себе только короли и императоры, властители централизованных государств, обладающих богатыми ресурсами. С появлением таких цитаделей границы государств, прежде сравнительно подвижные, стали застывать. «Современные границы Европы, — замечает военный историк Джон Киган, — в значительной степени есть результат строительства крепостей».

Леонардо да Винчи предугадал множество военных машин — от субмарин до вертолетов, — которые далеко опережали технические возможности его времени. Однако примерно в 1500 году он сделал набросок приспособления, которому суждено было стать вехой в истории огнестрельного оружия. Главным недостатком фитильного ружья был сам фитиль — пропитанный селитрой кусок шнура. Фитиль был крайне ненадежным, легко приходил в негодность в плохую погоду, а ночью его тлеющий огонек выдавал стрелка. Интендантам приходилось постоянно обеспечивать солдат фитилем под огнем неприятеля.