Шрифт:
Битва, которую предстояло принять португальцу, служит наглядной иллюстрацией того, как порох изменил баланс сил на море.
Союз корабля и пороха, подобно многим бракам, был одновременно и идеальной партией, и источником проблем. Корабли превосходно подходили для того, чтобы перевозить пушки и нацеливать их на врага. Но с порохом была неизбежно связана опасность пожара и взрыва — ужасающая перспектива на судне, построенном из просмоленного дерева и холста. Сдержать сильную отдачу пушек в стесненном пространстве корабля тоже было непростой задачей. А когда волны вздымали палубу, даже опытный канонир с трудом мог навести орудие на цель.
Пушки впервые поставили на корабли еще в 1337 году: у английского кога «Все святые» была на вооружении «некоторая железная снасть для метания стрел и свинцовой дроби с помощью пороха». Пока пушки оставались маленькими, из них палили, чтобы отогнать идущего на абордаж врага или беспокоить его огнем с близкой дистанции. Иногда орудия устанавливали на башенках-кастлях [23] на носу и корме судна, которые создавали для моряков те же преимущества, что были у защитников замков на суше — возвышенная защищенная позиция, с которой удобно вести огонь. Когда появились железные бомбарды, морская артиллерия смогла обрушить на вражеские суда мощный огонь.
23
От англ. castle — замок. Носовая башня называлась форкастль, кормовая — ахтеркастль.
Португальцы наблюдали за приближающимся мусульманским флотом из-за фальшбортов своих пузатых кораблей, украшенных высокими надстройками и вооруженных мощными пушками. Звуки гонгов и боевых барабанов мусульман постепенно слились в пульсирующий грохот. Перед лицом превосходящих сил противника да Гама быстро принял импровизированное тактическое решение: он отдал приказ не сближаться с вражескими судами и не идти на абордаж. Он будет вести битву на расстоянии. Этот экспромт не просто обозначил начало новой эпохи в военно-морской тактике, — он стал одним из тех поворотных моментов истории, в которых порох сыграл главную роль.
Португальский капитан полностью реализовал свое преимущество. Самые крупные из его кораблей несли по тридцать две пушки немалого размера — орудия гораздо более смертоносные, чем у противника. Орудийная прислуга стояла наготове с заранее отмеренными зарядами зерненого пороха. Сгрудившиеся арабские лодки были легкой мишенью. Васко да Гама развернул свои корабли бортом к приближающемуся неприятелю.
Какофония боевых барабанов вдруг показалась едва ли не шепотом, когда заревели большие пушки. Каменные ядра полетели в легкие суда мусульман, иногда пуская их на дно с одного выстрела. «Промахнуться было невозможно», — комментирует очевидец [24] .
24
Обычно целью бомбардировки было уничтожение такелажа и абордажной команды противника, чтобы затем принудить его сдаться вместе с грузом. Когда же надо было утопить крупный арабский доу, его порой приходилось непрерывно обстреливать два дня. — Прим. науч. ред.
Португальские силы одержали решительную победу. Да Гама потребовал, чтобы владельцы местных торговых судов покупали у него cartazes — лицензии на право торговли, — если не хотят той же участи, что постигла только что флот Каликута.
Принудительная торговля стала обычной практикой — монопольные права даровались привилегированным компаниям, которые обеспечивали свои прибыли при помощи пороха. Европейцы с выгодой использовали разногласия внутри торгового сообщества южной Азии, в котором царила чрезвычайно жесткая конкуренция. Местные монархи, враждующие с соседями, заискивали перед захватчиками в надежде получить преимущество. Чтобы оберегать свою доходную монополию, португальцам хватало менее десяти тысяч человек.
В 1509 году султан Египта собрал внушительный флот галер в попытке восстановить права арабских купцов в Индийском океане. Однако португальское оружие вновь доказало свое превосходство в битве у индийского порта Диу. Это была последняя серьезная попытка восточных владык оспорить гегемонию Португалии. Следующий вызов португальцам сделает не восточная держава, а расширяющие свою экспансию голландцы, которые смогут ответить пушке пушкой.
Как и на суше, развитие артиллерии на море было бы невозможно без энтузиастов, способных нести бремя расходов и готовых отказаться от традиционных способов вести войну. Английский король Генрих VIII любил пушки. Он нанял в Европе литейщиков, чтобы наладить орудийное производство в Англии, и военных судостроителей, чтобы они модернизировали его флот.
Вступив на престол в 1509 году, 18-летний Генрих оценил преимущества нового изобретения — простого, но чрезвычайно важного: орудийного порта. Раньше капитаны ставили орудия на открытой верхней палубе и вели огонь поверх парапета — планшира. Орудийный порт — висящий на петлях люк в борту — позволил вести огонь также и с нижних палуб [25] . Теперь корабль мог нести больше пушек большего размера — их можно было разместить на нижних палубах, непосредственно над ватерлинией. На время плавания порты задраивались, законопачивались и не пропускали внутрь море. Во время боя канониры поднимали крышки люков и стреляли прямо из трюма.
25
Размещение артиллерии только на верхней палубе нарушало остойчивость корабля: центр тяжести оказывался слишком высоко. — Прим. науч. ред.
Произошло и еще одно конструктивное изменение. Поскольку практика абордажного боя постепенно выходила из употребления, форкастль и ахтеркастль начали постепенно уменьшаться в размерах, пока не исчезли вовсе. Ведь с того момента, как главную роль стала играть пушка, эти башенки превратились в удобную мишень, не предоставляя, в свою очередь, надежной защиты. Однако полубак, передняя часть палубы, по-английски до сих пор называется forecastle — напоминание о старинной конструкции, давно вышедшей из употребления. Военно-морские архитекторы сделали палубу более плоской и освободили ее от всего, что мешало стрельбе из больших орудий. Шире всего корпус этих кораблей был на уровне ватерлинии — так обеспечивалась дополнительная остойчивость.