Винтер беспокойно смотрела на королевские двери. Что могло задержать выход монарха? Она пыталась скрыть панику, которая начинала нарастать где-то в желудке. Что им всем делать? Принять ли пищу? Или же это оскорбит короля, которого еще не поприветствовали по церемониалу? Какой дурак осмелится взять первый кусок, если это — нерушимая привилегия коронованных особ? Но с другой стороны, раз подали дичь, но никто не берет ее, может ли пренебрежение его щедростью оскорбить короля? Отвергнуть или принять — что хуже? А если взять мясо, но не есть — это приемлемо?

Она видела такую же внутреннюю борьбу на лицах окружающих. Всех, кроме Кристофера, который озадаченно заглядывал под тарелку и обшаривал свой кусочек стола.

— Где мой нож? — удивленно спросил он.

Винтер нахмурилась: когда он садился, нож определенно был. Она покосилась на Эндрю Притчарда и заметила, как он обменялся с соседом довольной улыбкой. Девушка чуть отклонилась и увидела волну сдержанных движений, рябью прокатившуюся вдоль стола лордов. Что-то передавалось от человека к человеку, пока на дальнем конце стола Симон Персьюант не подозвал слугу, передав ему якобы лишний нож. Мальчик уставился на него и, видимо, задал вежливый вопрос, на что Персьюант пожал плечами и беспечно отмахнулся: мол, дали два по ошибке. Винтер досадливо поморщилась. Как это по-детски, мелочно и глупо…

Дверь в королевские покои отворилась, и все внимание немедленно обратилось на юного пажа, который взошел на верхний ярус королевского помоста и объявил высоким нервным голосом:

— Его Величество король Джонатон предлагает вам откушать, пока его задерживают неотлож… эмм… — Мальчик испуганно покосился через плечо, и кто-то, очевидно, шепнул из-за дверей подсказку. — Неотложные государственные дела! Не желая, чтобы подданные голодали в ожидании, Его Величество наказывает вам приступить к дичи… с заверениями, что он к вам вскоре присоединится!

Паж слез с помоста, и слуги тут же внесли в зал огромные подносы с дымящейся дичью.

Решение, кто же возьмет первый кусок, к счастью, легло на плечи возглавляющих столы лордов, Френсиса Колтамера и Лоренса Теобальда. Так как они сидели ближе всех к королевскому месту, слуги без опаски приблизились к ним. Встали по двое около каждого из лордов, сняли с плеч тяжелые подносы, держа их на уровне стола, чтобы господа могли выбрать. Френсис и Лоренс, оба бывалые игроки в подобных придворных играх, переглянулись, кивнули и одновременно насадили на нож самую маленькую птицу, которую разглядели в общей куче. Вздох облегчения пронесся по залу, когда они положили дичь на тарелки и стали есть мясо.

Тихие, неуверенные разговоры снова начались в зале, сопровождаемые музыкой менестрелей, пока птицу носили вдоль столов. Кристофер все еще искал свой пропавший нож, теперь засунув голову под стол и шаря под лавкой.

— Кристофер! — позвала Винтер, глядя на приближающееся блюдо с едой. — Кристофер!

Она пихнула его, и юноша ударился головой об стол, выругавшись на хадрийском.

Кристофер выпрямился, потирая затылок, и благодарно улыбнулся, потому что аппетитная гора жареной дичи оказалась вровень с его носом.

— Ох! — выдохнул он, облизнувшись.

— Скажи, что ты хочешь, я положу тебе, — прошептала Винтер.

Но он, не дослушав, потянулся вниз и вынул из-за голенища самый длинный и острый кинжал, который Винтер вообще могла представить засунутым в сапог. Кристофер наколол жирного цыпленка для себя, а потом посмотрел на девушку.

— Тебе взять? — спросил он, искренне не обращая внимания на смесь страха и возмущения, разбегающуюся от их места по всему столу, как круги по воде.

Винтер отвела взгляд от вереницы кислых лиц, видневшихся за его плечом, и умудрилась сказать невозмутимо:

— Мне вот эту куропатку, Кристофер, пожалуйста.

Несмотря на свои увечья, юноша, похоже, не испытывал неудобств, расправляясь с цыпленком. Винтер смотрела зачарованно, как ловко он отделяет мясо от костей. Только когда Кристофер заговорил, обращаясь к ней, Винтер поняла, что она неприлично таращится на него.

— Очень действенная месть, не правда ли? — сказал он спокойно, опуская руки в чашу для омовения и вытирая искалеченные пальцы салфеткой. — Нацеленная на то, чтобы лишить меня всего самого дорогого, но при этом сохранить способность работать.

Он ел, глядя мимо Винтер, в зал.

«Это наверняка не та веселая история, которую он рассказал той женщине, — подумала Винтер. — Кристофер доверил мне что-то, о чем сообщает не каждому. Почему?» Она обдумала его слова. Месть, он сказал. Не наказание. Месть. «Кого же ты обидел, что они сделали с тобой такое? Чей-то брат? Или муж?» Но затем она вспомнила, как Рази шутил с Кристофером по поводу бесчестья и вымазывания смолой. Вряд ли это было бы предметом шуток, если бы Кристофер уже так жестоко пострадал из-за своего распутства.