Шрифт:
— Мне? Девятнадцать. Но мне исполнится двадцать уже через…
— Так вот, Майкл, быть может, у вас, молодых, есть молодость, зато у меня есть терпение, — сказал Темный и ткнул в меня пальцем. — Я смогу продержаться дольше, чем все вы, чем любой из вас. Мистер Даффи и я — это у нас в крови, понимаешь? Ты, Боб, Скотчи, и ты Лучик — вы даже не представляете, что это такое. Для этого вы слишком молоды. Ум и хитрость не могут заменить мудрости и опыта. А чтобы набраться мудрости, нужно достаточно долго прожить, верно?
— Да. Наверное, да, — согласился я. Я был совершенно сбит с толку и к тому же начинал испытывать страх. Мне вдруг пришло в голову, что все это могло быть просто страшным розыгрышем. Что, если все было подстроено с самого начала? Что, если ребята привезли меня в этот бруклинский ресторан и притворились пьяными, чтобы дать Темному возможность разыграть свои карты? Вот сейчас он заорет что-то насчет того, что я, дескать, считаю его за идиота и что я, долбаная деревенщина, который только вчера сошел с парохода, собираюсь обмануть его, самого Темного Уайта. Тем временем Боб неслышно подойдет ко мне сзади, и в руке у него будет что-то вроде кастета…
Представив себе всю эту картину, я мигом протрезвел. Кажется, даже кровь отхлынула от моего лица. Я изо всех сил старался не дрожать, но у меня это получалась плохо. О господи! Неужели они нарочно напоили Скотчи, чтобы он за меня не вступился?
Я затравленно обернулся. Большой Боб действительно приближался ко мне сзади.
Тут меня охватила самая настоящая паника. Что происходит, в ужасе думал я. Почему?! Может быть, мне все-таки стоит попытаться спастись бегством или я уже безнадежно опоздал?
— Мне нужно в сортир, — проворчал Боб.
— И я с тобой, — весело отозвался Темный. — А потом, я думаю, мы все отправимся по домам. А то уже чертовски поздно…
Он ухмыльнулся и подмигнул мне.
— Что ни говори, у молодости есть свои преимущества, — добавил он. — Мне, например, уже не по силам не спать всю ночь.
— Вообще-то мне тоже… — начал я, но Темный уже не слушал.
— Эй, Марли, подъем! — гаркнул он через зал. — Мы уезжаем, так что иди заводи свой драндулет.
— О'кей, — отозвался Марли. (В моей повести это оказалась его первая и последняя реплика.)
Темный отправился в туалет, а я опустился за столик и перевел дух. Просто не передать, какое я испытывал облегчение. Теперь мне стало ясно, что Темный ничего особенного не замышлял и со мной не должно было случиться ничего плохого. Просто острый приступ паранойи, только и всего. Обычное дело.
И, чтобы промочить пересохшее горло, я отпил глоток вина из чьего-то стакана.
— Ты как, в порядке? — спросил Лучик.
— Я-то в порядке, а вот Темный, похоже, слегка окосел.
Лучик смерил меня внимательным взглядом.
— Я ничего не заметил, — сказал он холодно. Я, впрочем, давно понял, что Лучик никогда не критикует босса и никогда не сомневается в его словах и поступках. Это была слепая, нерассуждающая преданность. Лучик умел быть верным — этого у него не отнимешь. Ради Темного он, как когда-то Геббельс, мог бы отравить собственных детей, если бы они у него были. Я в этом отношении больше напоминал Штауфенберга, [14] однако свои соображения я предпочитал держать при себе.
14
Штауфенберг, Клаус Шенк фон — граф, один из руководителей заговора против Гитлера, заложивший бомбу в ставке фюрера в Растенбурге
— Слушай, Лучик, как ты узнал номер того телефона-автомата? — спросил я просто для того, чтобы что-нибудь сказать.
— Это не важно, — ответил Лучик.
Я понял, что он хочет сохранить это в тайне. Он был умен, и мне это нравилось.
— Ты ведь учился в университете, да, Лучик?
— Да.
— В каком? Что ты изучал?
— В Нью-Йоркском, — ответил он. — Я специализировался на французском языке.
— Я тоже учил французский. В школе. Tu es une, salope… [15] Я сказал так одной гаитянке в «Си-тауне». Забавный случай — она не хотела возвращать мне деньги за… — Я замолчал. Произвести впечатление на Лучика мне не удалось, и я попробовал зайти с другой стороны. — Я это к тому, что ты человек умный, образованный. Почему ты связался с такими, как мы?
15
Тымерзавка, шлюха… (фр.)
— Потому что я многим обязан Темному, — просто ответил Лучик.
— Ты хочешь сказать, что когда-то давно он спас тебе жизнь или что-то вроде того? Например, ты тонул в бассейне Христианской молодежной организации, а он тебя вытащил, и с тех пор ты хранишь ему верность. Или еще лучше — в школе ты был хилым, очкастым ботаником, а он защищал тебя от хулиганов…
Я старался говорить в шутливом тоне, но Лучик даже не улыбнулся.
— Ты мне поверишь, если я скажу, что что-то подобное имело место? — сказал он.