— Ну надо же! Надо же! — подскочил папа в кресле. — Ну! Ну-у-у! Ах мазилы! Такой матч ответственный! Вот, как ты говоришь, были в классе «А», а вылетят в класс «Б»! — Папа вытер пот со лба, словно это не хоккеисты, а он сам, в красном свитере и шлеме, запакованный в щитки, носился по ледяному полю.

— Ты уроки-то выучил?

— На воскресенье не задают! — сказал Игорь.

— Та-а-ак-к… Ну и что там у тебя?

— А и Б, — начал Игорь, — сидели на трубе…

— Ну! Ну! — завопил папа. — Дожимай вратаря! Дожимай! Да что ж такое, в самом деле! В хоккей играть — это не на трубе сидеть! Ах мазилы! Шайбу давай! Шай-бу!

Игорь постоял-постоял и тихонечко вышел в другую комнату. Там мама шила на машинке. То есть она-то, может, и хотела шить, но машинка шить не собиралась. Поэтому мама была очень сердита.

— Мама! — сказал Игорь. — А и Б сидели на трубе…

— Да что же это за наказание такое! — чуть не плача сказала мама. — Рвёт нитки и всё! Ну хоть что хочешь делай! А это чудо-юдо к телевизору приклеилось! Коля! Ты понимаешь, я шить не могу!

— Сейчас! Сейчас! — закричал из комнаты папа. — Минуточку! Есть штука! Ур-ра-а! Го-о-о-ол!

— Мам… Ну послушай! — сказал Игорь.

— Ну что тебе?

— Загадка. А и Б сидели на трубе, А — упало, Б — пропало… Что осталось на трубе?

— Ты уроки выучил?

— Выучил! Выучил… На воскресенье не задают.

— А «ча», «ща» пиши через «а» повторил?

— Да повторил, повторил! Я по русскому все правила повторил!

— Смотри! Я проверю.

— Да пожалуйста… Ну так что осталось на трубе?

— Слушай, имей совесть, — сказала мама. — Тут машинка не шьёт, а ты мне какой-то трубой голову морочишь…

— Ну что ты, догадаться не можешь, что ли?..

— Не могу! — сказала мама, в сотый раз заправляя нитку. — Вон иди к бабушке, она у нас всё знает… Давай-давай…

У бабушки в гостях были две подруги — тоже бабушки. Они пили чай.

— Ой, кто к нам пришёл! — запели они в один голос. — Да какой большой! Ну просто молодой человек! Кавалер!

— Здрасти! Хотите, я вам загадку загадаю?

— Вы подумайте! — всплеснула пухленькими ручками одна бабушкина подруга, похожая на булку с маком, потому что вся была в веснушках. — Как летит время! Давно ли был вот меньше пирога этого, а теперь уже пожалуйста, загадки загадывает!

— Он такие загадки загадывает — только успевай поворачиваться отгадывать! — прихлёбывая чай из блюдечка, проворчала бабушка Игоря.

Игорь сразу вспомнил, сколько он всего за неделю успел натворить… Многовато, даже если не считать двух драк с Димкой из второго «б».

— Это про буквы загадка! — сказал он поскорее.

— Ты уже и буквы знаешь? — удивилась вторая бабушкина подруга. На ней были блестящие бусы, и зайчики от них носились по всей комнате как ненормальные.

— Ха! Я уже «Три мушкетёра» читать начал… Уже на семнадцатой странице!

— Так ты уже читать умеешь?! — опять всплеснула руками «маковая булка».

— Ха! Я уже во второй класс хожу!

— Потрясающе! Умница моя! — сказала бабушка с бусами. — «Три мушкетёра»! Это ж надо! «Пока-пока-покачивая перьями на шляпах…» Конфетку хочешь?

— Хочу!

— Нельзя ему конфетку! — сказала Игорева бабушка. — У него диатез! Вчера недоглядела, так он триста граммов «Каракума» из вазочки съел.

— Ну и на здоровье! — разулыбалась «булка».

— Да мне не жалко! Только ведь всю ночь чесался, как, прости господи, пёс блохастый! И ведь не даю — сам берёт! Вчера глянула — милые мои!.. Полна вазочка конфетных бумажек, а конфет нету!

— А вот от этой диатеза не будет! Это молочная «Коровка», — сказали «бусы».

— Спасибо! Так вот: А и Б сидели на трубе…

— Спасибо сказал и ступай себе! — прервала его бабушка. — Где твои родители? Могу я, в конце концов, хоть один день отдохнуть?

Игорь вышел в коридор. Постоял. Послушал. В одной комнате ревел телевизор, в другой — стрекотала, спотыкаясь, машинка, в третьей — неторопливо позвякивали чашки… И никто не хотел узнать про А и Б, которые почему-то то сидели, то не сидели на трубе.

И тогда Игорь решил уйти из дома. Навсегда!

— Вот тогда я не буду вам всем мешать! — шептал он. — Тогда пожалуйста: хоть на машинке шейте, хоть чай пейте, хоть хоккей смотрите… А я уйду в лес и буду там жить, один! Буду охотиться! Может, меня даже волки съедят… Вот тогда узнаете… — И от этих слов Игорю стало так себя жалко, что даже в носу защипало.