Энн забралась в повозку и съежилась, радуясь тому, что крыша оберегает ее от яростных порывов ветра. Уот хлестнул лошадь, отъехал от ворот, свернул в тихий переулок и остановился там. Заглянув в повозку, он спросил, не замерзла ли Энн.

— Нет, Уот, не беспокойся. Мне просто не терпится увидеть мистера Олларда.

— Мне тоже, мистрис. — Уот переминался с ноги на ногу. — Как вы думаете, его отпустят?

— Будем молиться, Уот, чтобы отпустили.

Энн то и дело поглядывала в сторону ворот тюрьмы. Господи, сколько же узников погибло за этими неприступными стенами! И как только граф, ровесник Ричарда, сохранил рассудок, проведя здесь почти всю жизнь?

Ей было искренне жаль незнакомого человека, который, по мнению королевы, уже обречен. Вскоре тьма скрыла из виду все вокруг, кроме неровной каменной стены и двух йоменов с алебардами, охраняющих ворота.

Вскоре у Энн затекли и озябли ноги; наверное, прошло не меньше часа с тех пор, как Симпкин вошел в ворота Тауэра. Уот снова пустил лошадь шагом, опасаясь, что та замерзнет на пронзительном ночном ветру. От этого животного зависело, сумеют ли они добраться до Блэкхита.

Внезапно Энн вздрогнула, вспомнив еще кое-что: скоро городские ворота закроют на ночь. Выпустят ли их из города? Они должны поскорее покинуть Лондон, ни о чем другом она не мечтала. Надо опередить тех, кто бросится в погоню за Ричардом, если король вдруг пожалеет о милосердии, проявленном в минуту слабости в присутствии королевы.

Уот снова подъехал к воротам, Энн напрягла слух, надеясь различить шаги. И вправду, вскоре послышался глухой стук подошв, шарканье по булыжникам. Энн напряглась: ослушаться Симпкина и покинуть повозку она не могла, но ожидание уже измучило ее. Кто это? Симпкин с Ричардом? Неужели неуверенные, шаркающие шаги — это походка ее любимого?

Уот пробормотал что-то неразборчивое, спрыгнул с козел и бросился к воротам. В ту же минуту Энн, наконец, разглядела в тусклом свете факелов два мужских силуэта.

До нее донеслись спокойные, даже оживленные голоса — она не поняла, вопросы или советы, — затем шаги ускорились, и она увидела, как Уот и Симпкин под руки ведут Ричарда к повозке.

— Садитесь в повозку, мистер Ричард, — прозвучал невозмутимый голос Симпкина, ничем не выдающий его тревоги. — Заберетесь сами? Мистрис Энн ждет вас. Мы сразу двинемся в путь.

Сквозь пелену слез Энн увидела Ричарда и протянула к нему руки.

— Ричард, милый, что они с тобой сделали?

Он приглушенно рассмеялся, неуклюже усаживаясь рядом с ней на скамью.

— К счастью, почти ничего, дорогая. Спасибо, Симпкин, все хорошо.

Энн не могла разглядеть его лицо, но голос звучал твердо. Протянув руки, она коснулась грубой одежды тюремщика.

— Тебя пытали? О господи! — Из ее глаз брызнули слезы.

Ричард на ощупь нашел ее руку.

— Полно, милая, не надо плакать. Я только немного прихрамываю. — И в темноте снова прозвучал его невеселый, иронический смешок. — Оттого, что успел повисеть на дыбе, но, к счастью, недолго. Господи, а я уж не надеялся выбраться из Тауэра живым! Расскажи, как тебе это удалось, — только не сейчас, мне надо отдышаться.

Энн притянула его к себе, Ричард вскрикнул от резкой боли, и она испуганно разжала руки. Значит, пострадала не только его нога. Когда же они доберутся до надежного убежища, где она сможет осмотреть его и облегчить его страдания? Какая досада, что в повозке темно! Но все-таки Ричард жив, он рядом, и за это Энн была всем сердцем благодарна Богу. Теперь она мечтала лишь о том, чтобы избавить любимого от боли.

Забираясь на козлы, Симпкин вполголоса объяснил ей:

— Не тревожьтесь, мистрис, я получил пропуск на выезд из города через восточные ворота. Мы проедем по Тауэрскому мосту и вскоре окажемся на дороге, ведущей к Блэкхиту.

Стараясь не причинять боли Ричарду, Энн придвинулась ближе и взяла его за руку, словно боясь, что он растает, как мираж.

— До сих пор не могу поверить, что ты рядом, дорогая, — срывающимся голосом пробормотал он.

— Ричард, любимый, мне страшно дотронуться до тебя… причинить тебе боль…

— Не бойся, — перебил он. — Хорошо уже то, что ты рядом. Я слышу твой запах. А я уже боялся, что никогда больше не почувствую его. Дорогая, от меня не слишком несет? Можно подумать, я провел в этой вонючей дыре целый месяц, а не несколько часов.

— Нет, нет, милый, — поспешила отозваться Энн. — Я хочу быть рядом, слышать твой голос, запах, знать, что ты в безопасности. У меня был приказ о твоем освобождении, но я все-таки боялась, что тебя не выпустят!

Повозка катилась по мосту. Энн осторожно уложила голову Ричарда к себе на колени и постаралась устроиться поудобнее, чтобы его не трясло. Поморщившись от боли, он благодарно прильнул к ней.

— Где еще тебе больно? — спросила она, уткнувшись подбородком в его растрепанные волосы.