– Что же все-таки произошло, Бат?

– Так вот, мадам,– начал тип, о котором я подумал, что он шофер или что-то в этом роде.– Как вы знаете, я вышел убить чайку. Наметил одну, понравилась она мне. Стреляю в нее. Попал. Вижу, как она падает сюда. Бросаюсь следом. И что же я вижу? Этот парень…,

Указывает на меня.

– …которого другой тип, я успел его заметить только мельком, тащит к краю с явным намерением, как я предполагаю, отправить вниз. Но тот тип, другой, тоже меня увидел, бросает этого и быстро-быстро смывается. Я на какое-то мгновение застыл на месте. Черт возьми! Не каждый день присутствуешь при подобной истории. Я не сразу сообразил, что надо бы побежать следом, а потом было уже слишком поздно. Этот парень…

И он снова указал на меня.

– …этот парень не шевелил ни ногой, ни рукой. Я подошел и увидел, что он схлопотал знатный удар дубинкой по голове, но смертельной опасности не было. Тогда я захотел узнать, с кем имею дело, пошарил в его бумажнике. Нестор Бюрма, частный детектив,– возвестил он так, будто представлял меня на светском приеме.– Это мне показалось странным,– добавил он.

– Мое имя часто производит такое впечатление,– сказал я.

– Странным мне показалось не имя, а профессия,– пояснил он.

– А мне продолжает казаться,– подчеркнула мадам Дорсет…

Она смотрела на меня с подозрением. Я выдержал ее взгляд. Бат вынул из кармана мой бумажник.

– Я ему возвращаю его добро, мадам?

– Не хотите же вы, чтобы он обратился с жалобой на кражу?

Я молча забрал свой бумажник. Блондинка бросила сигарету, закурила другую и нахмурила брови.

– Никакой идеи о том типе, который тащил этого почтенного детектива по направлению к пропасти, Бат?

– Никакой, мадам.

– Кто-нибудь местный или чужой?

Он задумчиво вытянул губы и потер ремень своего карабина.

– Никакой идеи, мадам. Никто из местных, хочу сказать. Хотя я не знаю всех жителей острова…

– Понимаете, Бат,– сочла она необходимым пояснить,– эти частные сыщики используют много всяких фокусов. Симулировать нападение, чтобы скрыть свою игру, для них – это все равно, что выпить стакан воды.

Я возразил:

– Скажем, стакан вина, это будет более вероятно.

– Да, именно так, давайте упражняйтесь в остроумии. А что, он действительно ранен?

– О! Что касается этого, то да, мадам.

Она захотела непременно убедиться в этом сама. Тонкими, легкими пальцами пощупала мою шишку, осмотр более или менее удовлетворил ее. Внезапно она рассмеялась.

– Я с удовольствием поверю, что вы бродили тут не из-за меня. Но признайтесь, что здесь воздух неподходящий для частных детективов, а? Даже для тех, которых вышвыривает не Бат, другие берут на себя эту задачу…

Она снова стала серьезной.

– Но ведь напали-то на вас не просто так…

– Конечно, нет, мадам, но поскольку я работаю сейчас в полном тумане, то прибавлю эту тайну к куче остальных.

Она пожала своими красивыми плечами, подрумяненными на солнце, как хороший хлеб.

– Поскольку вы относитесь к этому так по-философски…

– А что поделаешь?

После этого, услышав, что я прошу Бата дать мне еще раз подержать его фляжку, мадам Дорсет постановила:

– Пошли в дом, Бат. Если хотите зайти и продолжить процесс восстановления ваших сил, месье Бюрма, я вас приглашаю. У меня там есть напитки, которые восстановят ваш моральный дух получше этого пролетарского пойла, от него кишки завязываются в узлы. Заодно вы сможете немножко привести себя в порядок. (Моя одежда действительно плакала по хорошей платяной щетке.) И если, несмотря на ваши опровержения (она с хитрым видом подмигнула), вы все же подосланы моим ревнивцем мужем, то сможете убедиться, что я паинька и веду здесь вполне приличный образ жизни.

Прекрасная блондинка жила в имении за высокой оградой, я заметил его незадолго до того, как получил дубинкой по кумполу. Имение называлось «Ла Пляж», поскольку находилось рядом с полосой мелкого песка вдоль моря. Как снаружи, так и внутри, все отвечало изысканному вкусу и требованиям комфорта. Папа Дорсет, кроме тех рогов, которые ему, по всей вероятности, наставляла его женушка, владел еще и рогом изобилия.

В плане приема гостей молодая дама сухого закона не соблюдала. Ее богато снабженный напитками бар вполне мог удовлетворить самого требовательного выпивоху.

После того, как я почистил свой костюм и обмыл свою шишку на голове, мы уделили этому бару должное внимание.

– Вы присутствуете на прощальном приеме,– сообщила мне блондинка,– самое позднее послезавтра я возвращаюсь в Париж…

Она говорила правду, поскольку я видел в холле чемоданы, которые только ждали сигнала для отправки в путь, часть мебели была уже укрыта чехлами.

– Вот уже месяц, как я здесь,– продолжала она,– и начинаю скучать…– И тут же с явным умыслом добавила: – Ведь я тут одна.