— Ты тут все переделал, Лешик, — заметил Пак, усаживаясь на груду меха, изображающую диванчик. Я вгляделась повнимательнее, заметила беличью голову и торопливо отвернулась. — Когда я в прошлый раз заглядывал, тут было самое обычное дупло.

Похвала лесовику понравилась. Теперь он был одного с нами роста (точнее, это мы, наверное, сделались его роста) и с близкого расстояния пах кедром и мхом.

— Да, мне тут очень нравится. — Лешик подошел к столу, ножом разрезал ягоду на три части и разложил ломтики по деревянным тарелкам. — Хотя, возможно, вскоре придется переехать. Дриады нашептывают темные слухи. Говорят, что Дикий лес местами умирает, с каждым днем уменьшается, а в чем причина — никто не знает.

— Ты знаешь, — возразил Пак, подстилая на колени беличий хвост. — Все мы знаем. Ничего нового.

— Нет, — Лесовик покачал головой. — От того, что смертные не верят, Небывалое всегда немного таяло, но по-другому. Сейчас… иначе. Трудно объяснить. Вот пойдете дальше, увидите, о чем я.

Он протянул нам по тарелке со здоровым ягодным ломтем, половинкой желудя и горсткой чего-то, напоминающего отварных белых личинок. Несмотря на все сегодняшние странности, я за целый день пути проголодалась до смерти. Красная ягода на вкус оказалась терпкая и сладкая, но эти червякообразные штуки я даже пробовать не собиралась и сразу отдала свою порцию Паку. После ужина лесовик постелил мне беличьи шкурки и бурундуковый мех, и, несмотря на некоторое отвращение к этакой постели, я немедленно провалилась в сон.

В ту ночь мне снились сны.

Во сне я оказалась дома; темную и тихую гостиную укрывали тени. Я мимоходом углядела стенные часы: 3.19 утра. Я проплыла через гостиную, мимо кухни и стала подниматься на второй этаж. Дверь в мою комнату была закрыта; из родительской спальни доносился медвежий храп Люка, а в самом конце коридора виднелась чуть распахнутая дверь в детскую. Я подкралась туда и заглянула в щель.

В комнате у Итана стоял какой-то незнакомец: высокий и худощавый, одетый в черное с серебром. Молодой, на вид, пожалуй, чуть постарше меня, хотя точный возраст определить не получалось. Юноша не двигался, однако что-то в его позе говорило о скрытой опасности. Я с изумлением сообразила, что это тот самый всадник, который наблюдал за мной из леса. Что он делает здесь, сейчас, в моем доме? Как он сюда попал? Мне захотелось подойти к нему и расспросить, ведь я понимала, что все это только сон… Внезапно я похолодела: густые, иссиня-черные волосы незнакомца спадали ему на плечи, приоткрывая тонкие заостренные уши.

Не человек — один из фейри. У меня дома, в комнате моего брата!

Я вздрогнула и попятилась.

Незваный гость обернулся и посмотрел сквозь меня. Окажись я здесь во плоти, у меня бы просто дух захватило! Какой красивый… Даже больше чем красивый — роскошный! Он был прекрасен, словно чужестранный принц… Войди он ко мне в класс во время выпускных экзаменов — все, и одноклассники, и учителя, тут же бросились бы к его ногам! И все же эта холодная и жесткая красота выглядела красотой мраморной статуи, нечеловеческой и потусторонней. Раскосые глаза под длинной рваной челкой светились стальным блеском.

Подменыш исчез, однако под кроватью что-то слабо шевелилось, звучало чье-то учащенное сердцебиение. Прекрасный юноша как будто ничего не замечал. Он повернулся и взялся бледными пальцами за дверцу шкафа, провел рукой по выцветшему дереву. По лицу его скользнула призрачная улыбка.

Решительным движением он распахнул дверь в шкаф и вошел внутрь. Дверца с мягким стуком захлопнулась; незнакомец пропал из виду.

Я осторожно прокралась к шкафу в детской, посматривая в сторону кроватки. Из-под нее приглушенно доносился стук сердца, но на меня никто не бросался. Я без помех пересекла комнату, как можно тише взялась за ручку и, повернув ее, открыла дверь.

— Шкаф мой! — взвизгнуло привидение в котелке. — Мой!

Я вскрикнула, проснулась и в панике огляделась. Сердце так и норовило выскочить из груди, лоб покрыла липкая холодная испарина. В мозгу метались яркие образы из ночного кошмара: Итан нападает; по велению Робби книги летают по комнате; в шкафу открывается портал в иной, призрачный мир.

Рядом раздался громкий храп: на соседнем ложе из меха раскинулся Пак, наполовину завернувшись в беличье одеяло и прикрыв глаза рукой.

От нахлынувших воспоминаний защемило сердце. Это не сон, мне ничего не приснилось. Итан пропал; вместо него дома у нас поселилось чудовище. Робби оказался фейри. А я попала в Небывалое в поисках брата, хотя понятия не имела, где его искать, и даже не надеялась найти.

Я поежилась и опять легла. В доме лесовика светлячки (или кто там жил под потолком?) уже не сверкали в вышине, а облепили все стены и, похоже, уснули. Снаружи, за окном, что-то мерцало оранжевым — наверное, фонарь на крыльце у Лешика…

Да это же свечка! Поверх огонька в комнату вглядывалось чье-то лицо. Я хотела вскрикнуть, разбудить Пака, как вдруг синие глаза посмотрели прямо на меня, а потом знакомое лицо растворилось в ночной темноте.

Итан!

Я выбралась из постели и, даже не обувшись, бросилась к двери. Пак всхрапнул и заворочался под грудой меховых одеял, но в его сторону я даже не посмотрела. Там Итан! Если я его догоню, мы сможем вернуться домой и забыть все случившееся навсегда!

Я распахнула дверь, выбежала наружу, озираясь в поисках брата, и не сразу поняла, что опять сделалась своего нормального роста, а дверь так и осталась крошечной.