— Входи, Майк, — позвал он.

— Поднимается ветер, — объявил старпом, появляясь на пороге. — Если метеорологи не ошибаются, к концу ночной вахты нас ждет лобовая атака девятибалльного ветра. — Взгляд его упал на Трейси, и он заговорил по-другому: — А, доктор, я и не знал, что вы здесь. — Бросив молниеносный взгляд на Ли, он добавил: — Если у вас деловой разговор, я могу зайти позже.

Трейси заставила себя сдвинуться с места:

— Я уже ухожу. — Она с трудом вежливо проговорила: — Доброй ночи, капитан. Доброй ночи, старпом. — И вышла из каюты в ночную прохладу.

Через две минуты она вошла к себе, закрыла дверь, прислонилась к ней и закрыла глаза, все больше ощущая унижение по мере того, как прокручивала в уме то, что произошло всего несколько минут назад.

— Я его ненавижу, — прошептала Трейси, но даже произнеся эти слова, она знала, что это не совсем так. Чувства, которые вызывал в ней Ли Гаррат, были гораздо, гораздо сложнее.

Метеорологи не ошиблись. К половине второго поднялся сильный ветер. Его вой, сопровождаемый беспрестанным грохотом и треском по всему судну, попросту не давал спать. Трейси встала с койки, отыскала «противоштормовую» доску, закрепила ее с наружного края постели, как показал ей Питер, и снова забралась под одеяло, зная, что теперь слетит на пол только при очень сильной качке.

Она попыталась отвлечься от действительности, мысленно вернувшись к тем дням, когда еще не поднялась на борт «Звезды Антарктики». Поразительно, но теперь ей казалось, что это было давным-давно. Ей даже не удавалось отчетливо вспомнить лицо Дерека. Трейси с иронией размышляла о том, что для того, чтобы ее чувства растаяли без следа, ей хватило всего тринадцати дней. А ведь раньше они казались такими глубокими. Ошибка? — задумалась девушка и внезапно отчетливо поняла: конечно, так оно и есть, а кроме того, настоятельная потребность любить и быть любимой. Возможно, в Дереке, который был почти на двадцать лет старше, она видела замену отца, которого почти не помнила. Он обладал всеми качествами, которые Трейси хотелось видеть в отце.

Нет, отвлечься не удается, признала девушка, чувствуя, что на лбу выступает испарина, по мере того как судно раскачивается все сильнее. На этот раз таблетки не помогали. Трейси медленно села, опустила ноги и поспешно спрыгнула на пол, почувствовав, что ее начинает выворачивать.

Она едва успела добежать до раковины, а потом обессиленно прислонилась лбом к переборке, пытаясь хоть немного отдышаться. Теперь Трейси поняла, о чем две недели назад говорил Ли, когда предупреждал ее, что настоящие испытания еще впереди. Шторм, в который они попали через четыре часа после отплытия из Англии, по сравнению с этим и штормом не назовешь. А ведь впереди их ожидали еще более суровые испытания, если верить тому, что ей рассказывали.

Это была длинная ночь нескончаемых страданий. В половине седьмого Трейси с трудом натянула брюки и свитер, вяло провела расческой по обвисшим, потемневшим от испарины волосам и туго завязала их. На макияж у нее просто не хватило сил. Впрочем, скорее всего, он бы только подчеркнул ее страшную бледность. И все-таки рука потянулась к бледно-розовой помаде, слегка провела по одеревеневшим губам, борясь с накатывающейся волнами тошнотой. Ни за что на свете она не поддастся желанию улечься в койку и не вставать до тех пор, пока полностью не пройдет дурнота, ни за что — ведь Ли наверняка ждет от нее именно этого.

Питер постучал к ней ровно в семь, как и обещал, и с беспокойством поглядел на нее, когда девушка вышла к нему в коридор.

— Бедняжка! — сочувственно воскликнул он, не обращая внимания на то, что они были почти ровесниками. — Вы бледны, точно смерть!

Ее моментально охватила жалость к себе.

— Большое спасибо! — раздраженно бросила Трейси. — После таких слов я конечно же чувствую себя на миллион долларов!

Понимающая улыбка Питера заставила девушку устыдиться. Она импульсивно положила руку ему на рукав:

— Простите, Пит, сегодня утром я сама не своя.

Он на мгновение легонько сжал ее руку:

— Вам станет легче после того, как что-нибудь съедите.

Трейси содрогнулась:

— Не говорите мне о еде! Даже смотреть на нее не могу. Если кто-нибудь будет спрашивать, я в медпункте.

— Вряд ли вы быстро поправитесь, если будете сидеть внизу, да еще на корме, — запротестовал Питер. — Пойдемте в столовую, выпейте чашку крепкого горячего чая и съешьте хотя бы одно сухое печенье.

— Слушайте, кто здесь доктор — вы или я? — остановила его Трейси и выдавила бледное подобие улыбки. — Спасибо за заботу, но часа через два со мной все будет в полном порядке.

«Если только меня оставят в покое», — мысленно добавила она.

— Надеюсь. — Питера она явно не убедила. — Тогда увидимся за ленчем.

Трейси не стала его разочаровывать. Она была совершенно уверена, что пройдет немало времени, прежде чем она без опаски сможет подумать о еде.

Несколько моряков, которых она встретила на пути в медпункт, тактично сделали вид, что не замечают ее состояния. Джо в кабинете не было, скорее всего, он еще завтракал. К тому времени, как он придет, Трейси надеялась чувствовать себя и выглядеть хоть немного получше.