Он закрыл дверь и присел на краешек постели. Напряжение исчезло, как только он коснулся ее щеки. Все хорошо, и его сон — всего лишь сон, не более.

Девушка встрепенулась, перевернувшись на спину.

— Грейс? — тихо шепнул он. Ее глаза широко раскрылись.

— Эдриен? — Она приподнялась на локте, так что ее тяжелые белокурые волосы рассыпались по плечам. — Господи, что-нибудь случилось? С мальчиками?

— Нет. Просто… Мне приснился странный сон. — Он вдруг почувствовал себя очень глупо.

Ее взгляд смягчился.

— Хороший? — спросила она с сонной улыбкой.

— Нет, плохой.

Она ждала, устремив на него вопросительный взгляд.

— Я много думал, Грейс, — сказал маркиз, чувствуя себя неловко, как школьник.

— Раз ты в моей спальне, — заметила она, — нетрудно догадаться, до чего ты додумался.

Он обхватил ладонью ее щеку.

— Грейс, что ты собираешься делать, когда все кончится?

— Вернусь в Париж, — сказала девушка. — Я вчера получила письмо от дяди. Он пишет, что нашел для меня коттедж.

— В Париж, — повторил он, уронив руку. Что ж, он этого ожидал.

Грейс села на постели, глядя на него с мукой в глазах.

— Эдриен, я подумала, — прошептала она, — что, возможно, мне следует уехать. Это невыносимо — просто сидеть и ждать здесь, в Англии, когда на мою шею опустится топор. Если у Нейпира есть основания, пусть лучше арестует меня.

— Зачем тебе уезжать?

Она отвела глаза.

— Мальчикам нужен настоящий учитель, а я… мне здесь нечего делать.

Рутвен молчал. Конечно, он мог бы жениться на ней. Хотя, если он расскажет ей правду о себе, она скорее всего сочтет его ненормальным и не захочет иметь с ним дело. Но какое-то неведомое чувство заставило его сказать:

— Грейс, не уезжай. Я мог бы…

Она подняла руку и прижала пальцы к его губам.

— Не надо, — прошептала она. — Прошу, Эдриен.

Он убрал ее руку, сжав в своей ладони.

— Грейс, я смогу защитить тебя.

— Нет, — глухо произнесла она. — Не говоря о прочем, подумай, как это будет выглядеть в глазах полиции? Мой второй богатый наниматель — мой второй жених? Правда в том, — она устремила на него жалобный взгляд, — что я совсем не знаю тебя. Ты что-то скрываешь от меня. Будешь отрицать?

Теперь он отвел глаза.

— Нет!

— И ты тоже не знаешь меня, — мягко добавила девушка, положив руку на его бедро. — Наверное, в других обстоятельствах все могло бы сложиться иначе. Но мы находимся здесь и сейчас. Я желаю тебя, восхищаюсь тобой и благодарна тебе. Думаю, мы должны довольствоваться этим.

— Пожалуй, тот факт, что ты желаешь меня, проливает бальзам на мои раны. — Он криво улыбнулся, сознавая, что все больше влюбляется в Грейс, с ее неброским изяществом и душевной щедростью.

Ему нравилось наблюдать за ней, когда она занималась с мальчиками, читала им вслух или гуляла с ними по парку. Но, как и на все в своей жизни, он смотрел на девушку как будто через стекло — иногда в буквальном смысле. В такие моменты, стоя у окна, он понимал, как повезло Итану Холдингу, когда ему представился шанс на счастливый брак с ней.

У него нет такого шанса. Но зато есть сегодняшняя ночь.

— Я так хочу тебя, Грейс, — прошептал он. — Даже сейчас, когда трезв как стеклышко, я хочу тебя. Кем бы я ни был в прошлом и чем бы ни занимался, в этом маленьком мирке, здесь и сейчас, я сгораю от страсти к тебе.

Грейс откинула одело и подвинулась. Рутвен скользнул в постель и притянул ее к себе.

Девушка прижалась щекой к его плечу, запечатлев легкий поцелуй у него на скуле.

— Ты запер дверь? — прошептала она.

— Да. А что, могут войти мальчики?

— Том как-то раз приходил.

Он провел ладонью по ее волосам.

— Значит, мне придется прятаться в гардеробе?

Грейс издала тихий смешок.

— С твоими плечами? Уж лучше за шторами.

Охваченный внезапным нетерпением, Рутвен сел на постели, сгреб ее в объятия и притянул к себе на колени. В ее доверчиво распахнутых глазах светилось желание. Склонив голову, он приник к ее губам в медленном поцелуе, неспешно разжигая в ней пламя. Сама возможность открыть свое сознание и даже сердце, как это делали нормальные мужчины, была для него величайшей роскошью.

Последние три дня он провел, убеждая себя, что не касаться Грейс впредь было бы самым разумным решением для них обоих. Но судьба снова одержала над ним верх. Она привела его сюда, и теперь он желал Грейс с отчаянной страстью, перед которой отступала всякая логика. Он целовал ее как изголодавшийся, отрываясь от губ, чтобы осыпать поцелуями лицо и шею.