Тамора сказала:

— Если мы останемся здесь на ночь, спать надо на корабле. И бросить якорь подальше от берега. Эти скоты выглядят так, что сразу ясно: уж плавать-то они умеют.

— Они очень красиво и быстро плавают, — ответил Йама. — Охотятся они в основном в воде.

— Похоже, они способны целиком сожрать рыбаря, — заметил Пандарас. Посмотри только, какие у них животы! Некоторые и правда выглядят так, будто кого-то уже слопали и теперь переваривают остатки.

У шатра сидел старый Ротванг, положив деревянную ногу на табурет, и потягивал вино из полупустого бурдюка. Под рукой у шеста стояло ружье. Когда Йама с ним поздоровался, он подпрыгнул и энергично затряс его руку, бормоча, что не думал, что удостоится такого счастья, и предположить не мог… Он дышал крепким запахом бренди и косил глазом на Тамору и Пандараса.

— Ты неплохо выглядишь, мальчик. Мне кажется, ты немного подрос. Подожди здесь. Я позову сержанта. Он ждет тебя с тех пор, как мы заметили корабль.

— Мой отец…

Но Ротванг уже исчез за входным клапаном. И раньше чем Йама за ним последовал, появился сержант Роден, как всегда подтянутый и энергичный. Отполированный нагрудник сияет, черный кожаный килт безупречно чист, ботинки блестят, серые волосы недавно пострижены. Он стукнул Йаму по плечу и сказал, что охотно послушает о его приключениях в Изе.

— Расскажешь, где ты заработал этот шрам на лбу, — гудел он. — Думаю, забыл, как правильно отражать выпад. Но не расстраивайся. Тяжелые уроки не забываются, все идет впрок.

— Мой отец…

Лицо сержанта Родена не изменилось, но стало вдруг мягче.

— Эдил спит. Он теперь много спит. Когда он проснется, ты первым его увидишь, но я не стану будить его только потому, что вернулся его блудный сын. — Его взгляд упал на Тамору и Пандараса. — Мы выпьем чаю, и ты представишь меня своим спутникам. Ты стал наемником? Такая жизнь тяжелее, чем в армии, но зато ты увидишь больше сражений.

Йама улыбнулся. Сержант Роден всегда поощрял его желание отправиться вслед за Тельмоном и сражаться с еретиками.

Они выпили чаю за низким столиком под навесом палатки. Снаружи дождевые струи с силой били по размокшей земле. Сержант Роден был необычайно разговорчив: пытался отвлечь Йаму от мыслей о здоровье эдила.

— Я тоже с год был ландскнехтом, — рассказывал он, — как раз в твоем возрасте, может быть, чуть старше. Может, я и снова завербуюсь, хотя в данный момент я, разумеется, все еще в распоряжении твоего отца. И надеюсь, еще долго останусь с ним.

Грубая кожа на резко очерченных скулах вздулась, а в голосе при этих словах слышалась настоящая любовь. Он с вызовом глянул на Йаму, как будто ожидал протеста.

Йама спросил:

— Они его мучили?

— В физическом смысле — нет, если не считать нескольких царапин, когда он оказал сопротивление при аресте. Но вот душа… — Сержант Роден с сомнением посмотрел на Пандараса и Тамору, явно не решаясь продолжать.

— Они не только мои товарищи по оружию, — объяснил Йама. — Они мои друзья.

— Я — его оруженосец, — гордо заявил Пандарас, — а Тамора… ну она товарищ, но кто она теперь, не знаю.

— Я тоже служу Йаме, — сказала Тамора. — Моя жизнь принадлежит ему.

Йама снова обратился к сержанту Родену:

— Расскажи о моем отце. Я слышал, он пытался воспротивиться уничтожению города.

— Он получил приказ за день до прихода крейсера и отказался его выполнять. Вместо этого он начал эвакуацию города, потому-то спаслось так много народу. Он очень страдал, что приходится так поступать, но сделал все правильно. Департамент изменился, там нет больше места аргументам и дискуссиям, и хотя эдил служит дольше, чем префект…

— Префект Корин.

— Ну да, тот, что забрал тебя в Из. Он явился с пятеркой тупых вооруженных молодцев, у каждого на боку был пистолет. Вел себя так, будто и замок, и все вокруг принадлежит только ему. Но эдил встал у него на пути и у этого предателя Торина. Да, да, он все эти годы плел интриги против своего господина, служа в первую очередь тем, кто отправил его в ссылку.

— Торин еще пожалеет о своем предательстве, если, конечно, он жив. Йама коротко пересказал сержанту, как он с Таморой убил мага и большую часть солдат, охраняющих замок, а Торина отдал на милость оставшихся слуг.

— Вот это хорошо, — усмехнулся сержант Роден. — Очень хорошо. Этот маг как раз и издевался над эдилом.

— Я знаю.

— Это были не физические пытки. Машины окунали его разум в какой-то кошмарный сон. Я опасаюсь, что он так до конца и не вернулся оттуда. Мне самому следовало раздавить этого червяка. — Тут сержант Роден бросил на Йаму острый взгляд. — Но префект Корин жив?

— Жив. И все еще гонится за мной. Мне нельзя здесь оставаться.

— Почему он за тобой гонится, Йама? Ты дал ему для этого повод?