Карасев сумел добиться предоставления Ленинградскому совету новаторов экспериментальной базы в Доме научно-технической пропаганды на Невском проспекте; по его настоянию было выделено помещение в 140 кв. м на улице Марата для проведения заседаний различных секций; он доказал необходимость учреждения должности десяти инструкторов по различным секциям. Карасеву удалось добиться освобождения этих товарищей от основной работы и договориться с ЦБТИ Ленинградского совнархоза об оплате их труда.

Инструкторов выбирали сами новаторы каждой секции. Инструктор обязан был вести все дела своей секции и обучать рабочих ленинградских заводов работе с новыми устройствами и инструментами, которые отбирались на заседаниях секций.

Годовой опыт работы ленинградцев показал, что инструкторы — сами энтузиасты новаторского дела — ели свой хлеб не даром. В дальнейшем они стали ответственными также и за организацию серийного выпуска тех устройств, инструментов и приспособлений, которые после апробирования вводились в ГОСТ и большими партиями изготовлялись и внедрялись на ленинградских заводах.

Наш председатель Кузьмин, ссылаясь на загруженность другими общественными делами и большой занятостью на производстве, уделял мало внимания вопросам организации работы Московского совета новаторов, и вся организационная работа фактически легла на плечи председателей секций.

Ввиду того что у нас не было ни помещения, ни экспериментальной базы, мы решили проводить всю работу в павильоне «Машиностроение» на Выставке достижений народного хозяйства. Директор павильона и главный инженер охотно согласились предоставить нам не только помещение для заседаний, но и станки для демонстрации и апробирования предложенных новаторами устройств и инструментов.

Но ведь выставка есть выставка! Ее руководители как зеницу ока оберегали дорогостоящие новейшие станки и были, конечно, правы, разрешая работать на них только уже известным новаторам, не раз выступавшим у них на различных семинарах и хорошо знавшим выставочное оборудование. Поэтому на первых порах в секции токарей пришлось отбирать только такие новаторские инструменты и приспособления, которые можно было испытывать без интенсивной эксплуатации выставочных станков.

Запомнилось первое заседание нашей секции, на котором мы рассматривали конструкции сверлильных патронов, предложенные московскими изобретателями. К этому заседанию руководство павильона «Машиностроение» любезно предоставило нам все виды этих патронов, имеющиеся на выставке.

Поясню, почему мы остановились именно на патронах. Тогда на вооружении у станочников был сверлильный патрон типа «Джекобс» с конической шестерней, которая очень часто срывалась. Патрон неудобен в работе, зажим инструмента в нем осуществляется ключом, сверло он держит ненадежно, имеет большой эксцентриситет. Все станочники ругали этот патрон, но иного не было.

Трое новаторов принесли с собой патроны, которые они спроектировали и сами сделали. Вот мы и решили провести сравнительные испытания своих отечественных и зарубежных патронов.

Если судить по характеристикам, чертежам и проспектам, все патроны, представленные на выставке, были вроде хороши. Но когда мы стали испытывать в работе и сравнивать их «поведение» на токарных, сверлильных и расточных станках, то очень скоро обнаружились многие дефекты: один «бьет», другой плохо держит инструмент, третий излишне сложен и при ремонте с ним наплачешься…

Тщательность и полнота испытаний гарантировались тем, что все члены секции были большими специалистами, искушенными в тонкостях своего дела, не один год проработавшими на различных станках и выполнявшими на своем веку всевозможнейшие работы. Уж кто-кто, а они-то отлично знали, какие требования можно и надо предъявить к сверлильному патрону!

Конечно, прежде чем члены секции пришли к единому мнению, было много споров. Очень точным, надежным и удобным в работе оказался трехкулачковый самозажимный патрон А.В. Антропова. Единственным более или менее серьезным его конкурентом мог быть сверлильный шестикулачковый патрон, тоже выдержавший все испытания придирчивых специалистов. Какой же рекомендовать для массового внедрения? Мнения разошлись, а аргументы участников дискуссии, казалось, все исчерпаны…

И тут взял слово А.В. Антропов:

— Самый точный и мощный зажим дают три кулачка, — сказал он. — Разве вы видели где-нибудь, кроме музея, стул с восемью ножками? Зачем же делать шесть кулачков? Зачем во много раз усложнять технологию изготовления патрона, к тому же без надежды добиться того, чтобы все шесть кулачков давили на сверло с одинаковым усилием? При шести кулачках всегда какие-то из них будут давить, а какие-то только касаться сверла, т.е. проскальзывать. А три кулачка всегда и обязательно будут давить равномерно, им просто деваться некуда!