Затруднение заключалось в том, что вес наших чемоданов не должен был превышать 30 килограммов каждый — таков предел для пассажиров самолета Ту-114. На аэровокзале из большого чемодана Пригожина пришлось вынуть универсальный фрезерный патрон Моисеева и положить его в авоську, которую Михаил Григорьевич взял с собой вместо сумки. А весила эта «сумочка» 12 килограммов. Мой маленький чемодан имел такой скромный вид, что при регистрации билетов служащий аэропорта сказал:

— А этот чемодан можете взять с собой.

— Да нет, я хотел бы его сдать, — настаивал я.

— Ну, как хотите, — сказал принимающий багаж товарищ и… не смог оторвать его от пола. (Как известно, удельный вес твердого сплава равен 15, а у меня было много твердосплавного инструмента.)

— Что у вас там? — удивленно спросил он.

— Золото, — ответил я.

Мой собеседник покачал головой и поставил чемоданчик на весы. Он весил 28 килограммов.

Комфортабельный лайнер Ту-114 домчал нас до Хабаровска за восемь часов. Был август, в Хабаровске стояла 30-градусная жара. Шофер общества «Знание», который нас встречал, сказал:

— Мне поручено отвезти вас сперва на пляж, а потом уже в Общество.

Разница во времени давала себя знать, мы обливались потом и хотели спать. Поэтому мы оценили любезность наших хозяев и с удовольствием окунулись в Амур. Потом приходилось много раз купаться в Амуре, но первое знакомство с этой великой рекой особенно запомнилось.

Великолепный пляж с чистым шелковым песком, прозрачная вода, быстрое течение придали нам бодрости, и мы явились к руководителям Хабаровского общества «Знание» готовыми к выполнению любого задания. Руководители Общества — Александра Ивановна Омельчук и Мария Ивановна Мясковская — предложили нам план: сегодня же вечером выехать в Комсомольск, а оттуда в Советскую Гавань.

— В поезде вы отлично выспитесь и рано утром будете в Комсомольске, — напутствовала нас Мясковская. — Вас там встретят, я сейчас позвоню туда.

Маршрут был такой: один день — в Комсомольске, два дня — в Советской Гавани, один день — в порту Ванино и обратно в Хабаровск.

— Дальше план будет продолжен, смотря по обстоятельствам, — сказали нам руководители Общества.

Я задал только один вопрос:

— У вас был уже кто-нибудь из рабочих-новаторов Москвы, Ленинграда, Киева?

— Из Москвы к нам приезжают только лекторы на антирелигиозные и политические темы; рабочих-новаторов мы у себя не видели, — ответила Мария Ивановна.

Было ясно, что руководители Общества не уверены, хорошо ли нас примут на заводах и будут ли иметь успех такие необычные «лекторы». Поэтому они воздержались от составления плана на все 20 дней, которые были в нашем распоряжении. Мы уже привыкли к подобной осторожности и нисколько не обиделись на наших любезных хозяев.

Первое же выступление на заводах в Комсомольске-на-Амуре нарушило все планы Общества. Руководители отдела научно-технической информации, патентного бюро, отдела главного технолога и других служб завода к концу рабочего дня определили, что раньше чем через шесть дней они нас с завода не отпустят. Конечно, это было очень лестно, мы готовы были и дольше остаться в этом чудесном городе и на этом заводе, но надо было сроки согласовать с Обществом. Мы это и высказали принимавшим нас начальнику ОНТИ Борису Федоровичу Севастьяновичу и председателю заводского ВОИР Дмитрию Семеновичу Зацепину. Они заверили:

— Все будет сделано, наш завод пользуется известностью по всему краю, и нам никто не откажет в просьбе задержать вас.

О заводе имени Ленинского комсомола в Комсомольске-на-Амуре и его людях можно написать большую книгу, но я ограничусь несколькими замечаниями о рабочих и инженерах — новаторах этого предприятия.

Нас приятно поразило то, что здесь почти все квалифицированные рабочие были «думающими», у которых нам самим не грех поучиться необычным приемам труда, мастерству и изобретательности.

В то же время большой интерес, который проявляли рабочие и инженеры к нашим инструментам, показывал, что мы приехали сюда не зря. Все, что мы привезли, оказалось новым и нужным почти на всех заводах края.

Огромный завод производил хорошее впечатление. Весь он какой-то праздничный, просторный и нарядный. Все здания в зелени, от цеха до цеха ходят автобусы — так велики здесь расстояния и сами цехи.

Рабочий класс Комсомольска — это дети тех, кто 40 лет назад строил город. В те времена построить город в тайге, пользуясь самой примитивной техникой, было нелегким делом. Туда ехали только самые энергичные, мужественные люди. Моральные и физические качества, видимо, передались по наследству. Сильные, смелые и мужественные люди унаследовали от своих отцов и матерей рабочую сметку, трудолюбие и склонность к новаторству. В общем, мы попали как в родной дом.

Мне пришлось выступать в шести цехах, Пригожину — в семи. С метчиком-протяжкой вопрос был решен в один день. Оказалось, что здесь, на Дальнем Востоке, моим инструментом начали работать раньше, чем в Москве. Еще в 1960 г., как только информация о нем была помещена в «Экономической газете», на заводе сами изготовили метчики-протяжки нескольких размеров и начали ими «тянуть» резьбу. Но ассортимент гаек увеличивался и усложнялся, появились длинные гайки, которые нарезать резцом было просто невозможно, а метчики-протяжки тоже не «тянули» такую резьбу; появились гайки с многозаходной резьбой. У нашего завода был уже порядочный опыт по изготовлению самых разнообразных метчиков-протяжек, а я набил руку на их проектировании и расчетах. Поэтому, когда я показал, как работают метчики-протяжки, изготовленные на нашем заводе, всем стало ясно, чего именно не хватало местным инструментальщикам.