— Тут тоже чудесно. К тому же из моей комнаты видно еще меньше.

— Уж не знаю, о чем ты думаешь, — усмехнулся Хантер, — но выходить из положения ты научилась неплохо.

— Со времени нашей последней встречи я вообще многому научилась.

— Интересно, чему?

Лесли прикусила язык. Вечно ее заносит. Вот теперь и думай, что ответить.

— Ну, — начала она, чуть поразмыслив, — во-первых, я научилась быть блондинкой.

— Что ж, ты неплохо с этим справляешься, — одобрил Хантер.

— Я рада — меня заботит мой рейтинг.

— Он довольно высок, — заверил Хантер. — Продолжай.

Лесли помолчала, глядя ему в лицо.

— Я научилась разбираться в людях. Поэтому мне было несложно представить, как тебя разозлит предложенное интервью.

— Ты так хорошо меня знаешь? — спросил Хантер, гоняя вилкой шпинат по тарелке. Есть ему не хотелось, а вот узнать, что о нем думает Лесли, было любопытно.

— Не то чтобы очень хорошо, — смутилась девушка. — Уверена, что ты тоже многому научился за годы, пока мы не виделись.

— Интересно, — заулыбался Хантер. — Может, поделишься своими предположениями?

Лесли колебалась. Если она будет слишком напористой, это отпугнет его. С другой стороны, она ведь журналист, а значит, должна узнать о нем хоть немного больше. Главное — не торопить события!

— Хм… дай подумать, — протянула она. — Я полагаю, ты научился хорошо одеваться, коль тебя назвали самым стильным. Что еще? Ах да! Банджи-джампинг… Видимо, этим искусством ты тоже неплохо овладел. А на днях научился получать удовольствие от шоколада!

Хантер улыбнулся. Ему нравилась эта игра. Он смотрел в лицо Лесли. У нее такие лучистые глаза, словно все, что происходит вокруг, создано только для того, чтобы удивлять и восхищать ее. Кажется, Лесли никогда не может надоесть жизнь, она относится к ней с детским любопытством. Это заставляло Хантера взглянуть на привычные вещи иначе.

— Что еще ты знаешь обо мне?

— Ну-у-у… Наверняка ты научился неплохо управлять киностудией, поскольку она до сих пор не разорилась и даже приносит доход. Успел расширить свою галерею за короткий срок, и о ней стали говорить как об эталоне художественного вкуса, — неплохое достижение! Возможно, я в чем-то не точна, тогда поправь меня.

— Ты очень наблюдательна, и у тебя неплохие источники.

— Еще ты говоришь на немецком и французском не хуже, чем носитель языка, — продолжала Лесли. — Я сама слышала…

— И это верно.

— Еще? Ты вытащил из долгов небольшой театр, вложив в него почти два миллиона, просто потому, что большой поклонник главного режис…

— Откуда тебе известно? — резко оборвал ее Хантер. — Это частная информация, и она никого не касается!

— Знаю, — выдавила Лесли, краснея. — Не думала, что это так тебя заденет. Надеюсь, что твой проект раскрутится, правда…

Хантер смягчился. В конце концов, Лесли — репортер и ее работа — знать все обо всех. Она резкая и прямая, как всякий журналист, и вовсе не хотела обидеть, вытаскивая на свет его тайные увлечения. К тому же она явно смущена его реакцией.

Лесли словно прочла его мысли и попыталась загладить неприятный момент. Она наклонилась к нему через столик и взяла за руку.

— Прости, Хантер. Я ненамеренно перешла границы.

— Ничего страшного. Я переживу, — улыбнулся он. — Давай забудем об этом и поболтаем о чем-нибудь другом. Все равно пора ложиться, иначе завтра ни ты, ни я не сможем выползти из постелей.

Лесли, облаченная в бордовый спортивный костюм с розовыми вставками, смотрела на Хантера в ожидании его реакции. На самом деле она боялась, что он оценит ее одежду не слишком высоко, хотя цвет ей был очень к лицу.

— Не нравится? Мне показалось, что выглядит сногсшибательно. — Она повернулась спиной, надевая защитный шлем и позволяя рассмотреть себя получше. — Ну так как?

— Потрясающе! — одобрил Хантер удивленно. На нем был черный костюм с серебристыми полосками. Шлем он не взял, предпочитая обходиться без него. Они как раз поднимались на фуникулере на высокий склон. Вид Лесли, крутившей головой по сторонам, казался Хантеру очень забавным. В ней было что-то от мультяшного супер-героя в ярком облачении. Шлем усиливал впечатление, не хватало только малинового плаща.

— Я предупреждала тебя, что плохо катаюсь даже по самым плоским склонам. На самом деле все обстоит гораздо хуже, — призналась девушка, растирая замерзшие пальцы, — я едва могу стоять на лыжах.

— Сегодня не будет крутых склонов, не волнуйся. И потом, ты быстро научишься! В конце концов, я не зря заплатил шесть тысяч за эти выходные — ты просто обязана показать высший класс, — засмеялся Хантер в ответ.

Он приложил немало усилий, чтобы научить Лесли ездить уверенно, и был награжден тем, что под конец она одолела довольно крутой склон. У нее ужасно тряслись колени, а щеки горели от волнения, но ей хотелось доказать своему спутнику, что она хорошая ученица. Он постоянно следил за ней, поправляя и подбадривая, и ему это доставляло невероятное удовольствие. Лесли хохотала как девчонка, падая в снег, и фыркала от смеха, отряхиваясь.