Трудно было придумать более разные объекты для сравнения. Но еще труднее было объяснить, каким образом две столь разные особы женского пола не только прочно вошли в его жизнь, но и завладели его сердцем!

Если в Долорес преобладала самоуверенная южная пылкость, то в Синтии — какая-то затаенная страстность. Латиноамериканке словно бы нравилось постоянно выставлять свои чувства напоказ, тогда как северянка, напротив, скрывала их в глубине своих синих глаз.

Возможно, именно этим и объяснялись постоянные перепады настроения Синтии, причем столь редкое сочетание застенчивости и страстности только придавало маленькой плутовке очарования.

Что касается Долорес, то, по мнению Джорджа, она чересчур злоупотребляла словом «amore», что как бы обесценивало его, а порой и отдавало неискренностью. Ему даже начинало казаться, что для аргентинки главное — это не испытать сильное чувство, а изобразить его красиво и максимально эффектно.

Но постоянная игра в сильные чувства в обычной жизни утомляет или раздражает.

Впрочем, чего еще можно было ожидать от актрисы кабаре! И разве их первая встреча там, на площадке индейского храма, в лучах заходящего солнца, не была похожа на завязку какой-нибудь романтической мелодрамы?

Красивую женщину украшает все, даже банальность, с невеселой усмешкой размышлял Джордж. Но можно ли сказать то же самое о жене?

Он пребывал в крайнем замешательстве. Его сердцу предстояло сделать самый тяжелый выбор, который только можно себе представить, — выбор между двумя женщинами, встреченными им, можно сказать, почти одновременно.

Как можно выбирать между противоположностями, каждая из которых подразумевает другую? Свет невозможен без тени, белое без черного, вдох без выдоха.

И вот он мысленно метался между Севером и Югом — между двумя прекрасными дочерями американских континентов, первая из которых родилась в одной из самых холодных, а вторая — в одной из самых жарких стран на Земле!

Когда он особенно уставал от бесплодных усилий, ему в голову закрадывалась малодушная и недостойная настоящего мужчины мысль: как было бы хорошо, если бы все устроилось само собой, без его непосредственного участия. Например, если бы одна из этих женщин увлеклась каким-нибудь другим мужчиной…

Однако этого не случилось, и пришла пора на что-то решаться, тем более что Долорес все чаще и настойчивее строила планы на будущее, напоминая ему тот разговор о детях, который они затеяли у нее дома во время их первой совместно проведенной ночи. Эх, надо было жениться на ней прямо там, в Аргентине, когда ни о ком другом он и помыслить не мог!

При этом Джордж прекрасно понимал, что их нынешнему ежедневному, почти семейному общению недостает именно той душевной теплоты, той предсказуемости и надежности, которые подразумевает настоящая любовь. Их способна подарить лишь та женщина, что самой судьбой предназначена тебе в жены.

Долорес же была слишком импульсивна, своенравна и темпераментна.

А давно известно, что непредсказуемая женщина способна вылечить от скуки, но не в состоянии избавить от осточертевшего одиночества. Один французский философ даже уверял, что возлюбленной лентяя должна быть именно кокетка. Ревнуя и стремясь удержать ее подле себя, он поневоле поднимется с дивана и вылечится от лени.

Джорджу не хотелось даже думать о подобных вещах, однако в глубине души он отчетливо сознавал, что пылкая южная женщина, относящаяся к знаменитому типу Кармен, просто не сможет в конце концов не изменить. А ведь Долорес к тому же еще и актриса, причем весьма легкомысленного жанра…

Пусть сейчас она всячески демонстрирует ему свою неземную любовь и безграничную преданность, никто не знает, сколько это будет продолжаться, и в этом состояла главная проблема.

Сама Долорес казалась искренне увлеченной своим возлюбленным. Но ведь недаром многие считают, что женская искренность — понятие такое же условное, как и женское постоянство.

Джордж интуитивно ощущал, что его отношениям с аргентинкой не хватает той маленькой, но сладкой изюминки, которая позволяла бы говорить «люблю» с предельной степенью самоотдачи.

Постоянно сравнивая ее с Синтией, он с удивлением обнаруживал, насколько для него проще было бы признаться в любви этой северной плутовке. Да, она была столь же непредсказуема, как и Долорес, однако это является отличительной чертой всех настоящих красавиц! Недаром же самая известная оперная ария начинается именно так: «La donna е mobile… Женщина переменчива».

К тому же Синтия представлялась Джорджу более подходящей на роль жены хотя бы уже потому, что родилась и выросла в том же климатическом поясе, что и он сам. Если для Долорес снег был экзотикой, которую она видела только на вершинах гор, то для Синтии и Джорджа без него невозможно было представить себе самый веселый праздник в году — Рождество.