Кот пожал плечами, помычал с набитым ртом:

— В Питере тоже по-всякому бывает. Например, есть полезное правило, маленькая хитрость: когда выходишь в город, в нагрудный карман лучше положить полтинничек. Если менты остановят, то полташку эту возьмут и сразу отпустят, а иначе обыщут и заберут все. Слушай, а кто над ними стоит?

— Я не знаю. И что я могу там сказать, если бы даже знал. Короче, хрен знает, что делать.

— А если откажешься — убьют, что ли? — с любопытством спросил Кот, не переставая жевать.

— Убьют — не убьют, но назавтра придет пожарная инспекция или санэпидстанция и закроют предприятие или просто наедут бандиты. Все они повязаны. Они все — одна партия. Их тезис: ты работаешь, пока мы тебе разрешаем. Я теперь очень понимаю кулаков с обрезами — тех, кто бились за свою землю. Тут у тебя просто отбирают землю, и ты не можешь ее защитить. У меня нет такого права защищать свою землю. Я вот к чему: существуют ли способы это дело как-нибудь разрулить? Как такие дела решают в Питере?

Ванечка вообще не вступал в разговор, хрустел огурцом. Кот подумал с минуту, пососал верхнюю губу, потом неожиданно для Ванечки выдавил:

— Надо подумать.

Ванечка даже жевать перестал, застыл с открытым ртом: ввязываться в какие-либо разборки в этом задрипанном городишке было бы просто неумно. Позже, когда они пошли спать, его прорвало:

— Ты чего? Тут тебе не Питер — здесь куча мест, где можно трупаки закопать! Нас просто никогда не найдут! Народ тут дикий.

— Это еще неизвестно кто кого закопает!

— Ты злой ангел! — бросил Ванечка.

— Чья бы корова мычала!

— Да пошел ты… Земля за жизнь — не дорога ли цена?

— Ржунимагу! — буркнул Кот. — За это миллионы погибли …

Утром вышли во двор. Дядя Саша, захлопнув капот машины и вытирая тряпкой руки, повернулся к ним:

— Все нормально!

Кот наклонил голову на бок, спросил его:

— Какое-нибудь оружие у тебя есть?

— Двустволка. Она старая, зато незарегистрированная, с надежным боем, патроны свежие с крупной дробью и картечью.

Дядя Саша тут же сходил за ней. Ванечка тщательно осмотрел двустволку. Действительно старая: воронение металла кое-где было стерто до белизны, деревянная ручка отполирована, словно ружье использовали так же часто, как лопату.

— Что еще? — поинтересовался Кот.

— Две «эргедешки».

— Вау! А другая машина есть?

— Можете взять старую «девятку» с местными номерами. Она с виду раздолбанная, гнилая, но движок и ходовая в порядке. Машины с местными номерами тутошние гайцы обычно не трогают — штрафуют только приезжих. У них основная кормушка на трассе.

«Девятка» стояла в сарае. У нее совершенно сгнили пороги, двери, но завелась она с первого тычка.

Потом сели в «Паджеро» к дяде Саше, проехались по городу. Как-то все было тут грязновато. Появилось такое ощущение, словно попали в подержанные декорации промежуточных времен, и Ванечка не удивился бы плакату: «Наша цель — коммунизм!» или «Партия — наш рулевой!» Отец рассказывал, что в прежние времена такие лозунги висели буквально на каждом шагу.

На тротуаре промелькнул тип с малиновом пиджаке совершенно лысый и с ужасным лицом, испещренным шрамами и следами фурункулов, которое явно подтверждало теорию Ломброзо про врожденную преступность — не исключено, что он только недавно с сурового лесоповала, где убил и съел своих подельников. Словно крокодила обрядили в человека. Явный реликт. Впрочем, выглядел он очень довольным жизнью.

— Дядь Саша, кто это? — изумился Кот.

— Некто Федотов. Местный. Еще та сволочь! Монстр. Сидел несколько раз. У нас и местный мэр такой же, но только несудимый, и под ним вся шобла из бывшей братвы. Облагается все. Любая бабка, торгующая укропом, им платит. И молодая смена подрастает. В сторону трассы на границе города есть оптовый рынок, куда с окрестных мест привозят свежие овощи, сейчас уже пошел новый урожай из парников. Работает он ночью. Как только приезжаешь, сразу к тебе подходят молодые пацаны лет по шестнадцать: плати! С машины берут сто-сто пятьдесят рублей; с «газели», кажется, двести. Менты их не гоняют, а сами тоже проверяют документы у торговцев — и снова плати. Мальчишки же при неоплате грозят разбить стекло или проколоть шины. Все они в черных футболках, куртках, черных очках — настоящая бригада. Деньги, понятно, платишь им небольшие, но это унизительно.

— Это же классический дикий рэкет! И когда вы туда едете? — заинтересовался Кот.

— Сегодня.

— Нас прихватите?

— Зачем? — удивился дядя Саша.

— Посмотреть — интересно!

— Нет, честно, зачем?

— Просмотреть, что там за такие лихие пацаны!

У дяди Саши вдруг ёкнуло сердце: лучше бы не говорил вообще. Пожалел, что рассказал:

— Эти малолетки — самые опасные, ничего не боятся. У нас потом могут быть проблемы.