…В обороне в полной мере применить РСы (реактивные системы. — В.Д.), не жалея снарядов. Самому находиться на КП в р-не боевых действий.

Для обороны района Горки, Каменка подчиняю Вам еще одну воздушно-десантную бригаду и танковую бригаду, которую из Кресты можете пододвинуть ближе к Горкам, но учтите, если Вы так же не будете жалеть танки, как не жалели их сегодня, бросая в лоб на ПТО, и от этой бригады ничего не останется, как не осталось от хорошей 9-й бригады.

Жуков

Булганин

Передано 4.45 22.10.41.». [255]

Несмотря на принятые меры, противник продолжал продвижение. Однако в оперативной сводке Главного командования Сухопутных войск Германии от 22 октября тональность выглядит уже более сдержанной: «…Русскому командованию удалось лишь остановить передовые немецкие отряды с помощью всех имевшихся под рукой резервов, в том числе отдельных батальонов, отрядов народного ополчения и милиции. Единые мероприятия крупного масштаба не установлены. Боевая мощь русских была весьма различной. В то время, как силы, действовавшие по обе стороны Вязьмы, казались измотанными в ходе многонедельных атак в направлениях Смоленска, войска противника под Брянском и южнее оказали упорное сопротивление и после окружения предпринимали сильные попытки прорыва на восток». [256]

В двадцатых числах октября немецкие войска овладели Наро-Фоминском, Рузой и Волоколамском. Рузу сдали практически без боя, несмотря на приказ командования 5-й армии упорно оборонять занимаемые рубежи. В приказе войскам Западного фронта, подписанном Жуковым и Булганиным, говорилось:

«Бывший и. д. (исполняющий должность. — В.Д.) командира дивизии подполковник Герасимов А.Г. и бывший комиссар дивизии бригадный комиссар Шабалов Г.Ф. предательски нарушили боевой приказ и вместо упорной обороны района Руза отдали свой приказ об отходе дивизии.

Предательский приказ командования дивизии дал возможность противнику без всякого сопротивления занять город Руза и занять подступы к Ново-Петровское.

За невыполнение приказа фронта по обороне Руза и за сдачу г. Руза без боя Герасимов и Шабалов расстреляны перед строем.

Объявляя об этом для сведения командиров и политработников, Военный совет фронта требует от всех командиров частей и соединений непримиримой борьбы со всеми проявлениями трусости, особенно со стороны командного состава, и предупреждает о неуклонном выполнении приказа Военного совета фронта, воспрещающего самовольный отход без письменного приказа командования армии и фронта…» [257]

И все же командование группы армий «Центр» не смогло развить обозначившийся успех, не сумело реализовать планы глубоких оперативных прорывов и создания «котлов». Повернув левое крыло группы армий «Центр» на север, а правое — на юго-восток, оно тем самым в какой-то степени помогло Жукову выдержать натиск и задержать наступление, подготовить новые оборонительные рубежи, дождаться подхода резервов. Без преувеличения можно сказать, что первый бой с генерал-фельдмаршалом фон Боком генерал армии Жуков выиграл. План захватить Москву к середине октября провалился. К концу октября 4-я танковая группа и 4-я армия группы армий «Центр» были остановлены на рубежах, расположенных в 70–110 километрах к западу от Москвы. Операция «Тайфун» захлебнулась. В немецких штабах все чаще стала упоминаться фамилия Жуков.

Генерал Г.Блюментрит, вспоминая о битве за Москву, писал: «Когда мы вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг резко изменилось… Командование русскими войсками, прикрывавшими Москву, теперь принял маршал Жуков (тогда еще генерал армии. — В.Д.). За несколько недель его войска создали глубоко эшелонированную оборону, которая проходила через лес, примыкавший к реке Нара, от Серпухова на юге до Наро-Фоминска и далее на север. Тщательно замаскированные опорные пункты, проволочные заграждения и большие минные поля теперь заполняли огромный лесной массив, прикрывавший западные подступы к столице». [258]

Не будем рассуждать о роли личности в истории. Обратим только внимание на то, что в самом начале операции немцев по захвату Москвы командование трех оборонявшихся советских фронтов имело сил и средств в пять (!) раз больше, чем оказалось в распоряжении Жукова ко второй половине октября. И потерпело полный крах. О том, какое «наследство» он принял, Жуков упоминает в письме от 2 ноября 1941 года члену Военного совета Ленинградского фронта А. А. Жданову: «…Как тебе известно, сейчас действуем на западе — на подступах к Москве. Основное это то, что Конев и Буденный проспали все свои вооруженные силы, принял от них одно воспоминание. От Буденного штаб и 90 человек, от Конева штаб и 2 зап. (запасных. — В.Д.) полка. К настоящему времени сколотил приличную организацию и в основном остановил наступление пр-ка, а в дальнейшем мой метод тебе известен: буду истощать, а затем бить». [259]

В эти тяжелые дни Жуков сумел сделать главное — он выиграл время, получил передышку для усиления обороны Москвы. Фактор времени приобретал особую роль с приближением зимы. Немецкое командование, рассчитывавшее завершить войну в быстротечной кампании, не готовило свои войска к боевым действиям в условиях снегов и морозов. Но ради объективности приведем здесь слова американского журналиста Генри Кэссиди, наблюдавшего за битвой под Москвой: «Генерал Зима не был генералом Красной Армии. Если бы он им был, его следовало бы расстрелять за измену, ибо он сражался против русских точно так же, как и против немцев».