Брэнт медленно произнес:

— Я знаю, ты хочешь, чтобы я остался. Я тоже этого хочу. Мы чувствуем одно и то же. — Взгляд синих глаз не скрывал переполнявшие его чувства.

Роуэн ласково улыбнулась:

— Мне хорошо впервые за три последние года, — призналась она. — И чудо, что я говорю тебе об этом.

Брэнт взял ее руки в свои. Казалось, что время остановилось, и он даже перестал ощущать напряженность, не покидавшую его до сих пор. Он обнял бывшую жену.

— Мне лучше уйти...

— Знаешь, что мне хочется тебе сказать? — шептала Роуэн. — Оставайся со мной, Брэнт, держи меня в своих объятиях, люби меня, я хочу чувствовать себя твоей... Я так долго была одна. Но я не скажу этого. Возможно, боюсь, что все будет по-старому.

— Ты права. Мы не должны сегодня оставаться вместе. Еще не время. — Он сделал паузу. — Хотя ты знаешь, как я этого хочу.

Она усмехнулась:

— Сейчас это единственное, что я не подвергаю сомнению.

Брэнт коснулся ее подбородка, зная, что сейчас, когда она смеется, он может спокойно оставить ее одну.

— Я увижу тебя завтра утром. Бегство отменяется.

— Мы можем спать до семи часов... Спокойной, ночи, Брэнт.

Как хорошо, что слово «прощай» исчезло! Он наклонился, поцеловал ее в губы и покинул комнату.

Луна запуталась в ветвях деревьев. Ночь была прохладной.

Он был счастлив.

Впервые за последние годы.

И на следующее утро Брэнт проснулся счастливым. Скоро он снова будет держать Роуэн в своих объятиях. Они забудут все то, что мешало их браку. Хотя мысль о детях, о перспективе обзавестись полноценным семейством и бросала его в холодный пот.

Брэнт встал с постели и направился в душ, а затем, одевшись, пошел завтракать. По пути в ресторан он встретил Стива.

— Доброе утро.

Стив был не в настроении:

— Как ты думаешь, не найдется ли еще одно место в самолете на Торонто? Натали видела меня с блондинкой.

— Но ведь ты только танцевал с ней.

— Женщина, с которой я встречался раньше, тоже была блондинкой. И Натали думает, что я ищу кого-то похожего.

— Ты можешь занять мое место. Я не лечу.

— Ты — не летишь? Слушай, дружище, это же здорово! Что случилось?

— Роуэн не хочет, чтобы я ее оставлял. Да я и сам не хочу. К счастью, мы поняли это прежде, чем я сел в самолет. И знаешь, ты ведь тоже не хочешь улетать. Слушай, Стив, почему бы тебе не объясниться с Натали и не посмотреть, что из этого получится?

— Она в таком состоянии, что это невозможно.

Если бы Стив не выглядел таким несчастным, Брэнту вряд ли хватило бы терпения уговаривать его дальше. Но Брэнт слишком хорошо знал, что сейчас чувствует Стив.

— Погоди... Я плохо разбираюсь в женской психологии, но есть ситуации, когда лучше всего уповать на время.

— Четыре года брака с такой девочкой, как Роуэн, — и ты до сих пор не разбираешься в женской психологии?

— Я никогда не уделял много внимания браку, — признался Брэнт. — Работа была для меня гораздо важнее.

— Женщинам это не нравится.

— Они хотят, чтобы на первом месте были их желания — ты это хотел сказать?

Стив объяснил:

— Я бы с радостью предпочел виндсерфинг или подводное плавание наблюдению за птицами. Но я брожу по лесам и рассматриваю пернатых, потому что Натали нравится их фотографировать. Кто может упрекнуть меня в том, что я не уступаю ее желаниям?

— Было бы лучше, если бы ты занимался виндсерфигом, а она — фотографией, а время, свободное от этих занятий, вы проводили бы вместе. Предложи ей такой вариант.

Стива это не убедило:

— Как я вообще могу ей что-то предложить, если она даже разговаривать со мной не хочет?

— А ты попробуй. И посмотришь, что получится... о, доброе утро, Роуэн.

Роуэн ответила с очаровательной улыбкой:

— Привет, Брэнт, Стив. Как вы?

— Пойду перехвачу пару рогаликов, а то Шелдон ничего не оставит, — сказал Стив и отправился в столовую.

— Как твои колени? — спросил Брэнт.

— Лучше. Но сегодня предстоит много ходить пешком.

— Ты прекрасно выглядишь, любимая.

Роуэн покраснела, быстро оглянулась вокруг и поцеловала его в губы коротким, но страстным поцелуем. Затем она прошептала:

— Мы должны о многом поговорить.

— Сегодня? Давай не будем торопить будущее и не будем копаться в прошлом. Предадимся радости — и все.

— Это твое предложение?

Брэнт беззаботно рассмеялся.

— Но ведь мы целый день будем на глазах у шести любителей птиц. А я не могу долго чувствовать себя монахом.