Действующие лица спальни:

Домашняя хозяйка (живет в Париже, коллекционирует работы рус. художников).

Переводчица (проездом в Париже из Питера).

Коммерсант (в прошлом работник научно-исследовательского ин-та, тип одновременно "физиков и лириков", занявшийся коммерцией не так давно).

Аналитик (программист-информатик, полуукраинец, живет в Париже).

Художник (собирательный персонаж, живет в Париже).

Певица (живет в Париже, действие происходит в ее спальне).

Персонажи экрана:

Солженицын А.И.

Бернар Пиво — ведущий программ "Апостроф", "Бульон культуры".

Глюксман — профессиональный диссидент.

Гер?а — журналист.

Андронников — переводчик.

Албанский писатель

Небольшая комната — диван, постель вечного студента (матрас), кресло, стул. Посередине — столик, заставленный чашками "ЛФЗ", пакетами печенья, сладостей. На стенах — картины, плакаты, в том числе и советские. Над постелью: "Повернуть ход истории вспять не дано никому!" — плакатный рабочий указывает рукой на постель, покрывало которой с аппликацией серпа и молота. Все персонажи у телевизора. Передача уже началась.

Домашняя хозяйка. Хорошенький! Худенький. Без пуза… Но помню, я была в ужасе от его предыдущего выступления у Пиво, когда он заявил, что всю жизнь мечтал играть в теннис, аж в лагере!

Художник. У меня от него аллергия! (Встает на стул в позу памятников Ленина.) Но он стал цивилизованней. Для Запада!

Бернар Пиво. Александр Солхенищин! Первый во-прос к вам: как вы?

Солженицын. У меня все хорошо. Дела идут плотно. Но когда на Родине они плохи, можно ли думать о своих…

Певица. На Родине они плохи сейчас. А он все о семнадцатом годе! (Полулежит на постели, курит.)

Солженицын. Все сегодняшние невзгоды России — в семнадцатом году.

Певица. После семнадцатого года уже три поколения выросло и четвертое подрастает!

Коммерсант. А он весь в прошлой борьбе…

Переводчица. Жаль, за переводом не слышно самого… Еще этот старый Андронников, он у де Голля переводил, с такой плохой дикцией…

Домашняя хозяйка. А у него трепет перед Солженицыным. Боится лишь бы какое слово употребить… Поэтому не все и переводит… Но этот, Глюксман, чудовище, под горшок остригся, а?

Переводчица. Он похож на Бабу Ягу!

Певица. Это еще ничего! Раньше у него были длинные волосы, один нос торчал… Худой, как будто болен СПИДом…

Аналитик. Солженицын, конечно, далеко от Толстого не ушел…

Бернар Пиво. Когда? Когда? Когда?

Солженицын. В мае девяносто четвертого года.

Певица. Необходимо, чтобы в России до мая прошли выборы, а то он внесет такую сумятицу в и так уже затуманенные умы…

Бернар Пиво. Значит, ровно через двадцать лет! А почему же раньше вы не ехали?

Солженицын. Не мог бросить начатую работу. Не мог вернуться туристом. В России негде было жить. Только два года назад получил паспорт.

Аналитик. Да на кой он нужен, паспорт этот неизвестно какого государства. А теперь еще и выбирать надо! Во, придумали! У Советского Союза хоть было соглашение о двойном гражданстве, а у СНГ…

Певица (поет). Гэ-гэ-гэ!

Бернар Пиво. Не думаете ли вы, что пока ваш дом строился, Александр Солхенищин, российский разрушился?!

Певица. Вот это да! Ну Пиво выдал пафос!

Солженицын (машет руками). Он разрушался начиная с семнадцатого года!

Аналитик. Действительно, чего торопиться, раз уж семьдесят лет гниет!.. Вообще, это маразм! Прямо, ничего там не построено?!

Домашняя хозяйка. Я вот там университет закончила, самый такой факультет… журналистики… никого не брали… Дочь врага народа… Жена врага народа…

Певица. Почему у русских, на каком бы социальном уровне они ни находились, все сводится к ДАЧЕ?! Это же уму не постижимо! И Руцкой, вон, разоблачал коррумпированных, а сам тем временем… ДАЧУ строил!

Переводчица. И Собчак залез на дачу нашего бывшего главного обкомовца. За трехметровый забор!

Певица. Как узко они видят власть! С крыши дачи!

Художник. Мухи навозные! (Опять на стуле, за его спиной на стене — карта Советского Союза.) Я бы сказал — видите, что за моей спиной?! Вот это все МОЕ! А им шести соток хватает!

Переводчица. По-моему, ему дали все десять гектаров!

Певица. Народ, о котором они все так заботятся, никогда, в конце концов, именно этого и не прощает. Раз ДАЧА — символ зловещий и авторитарный! Тем более эта дача его в логове всех номенклатурщиков! Землю-то ему дали, подарили. Ну и что, что строит на свои деньги!