Руки Нади прикоснулись к плечам Оуэна, а губы продолжали блуждать по груди. Она слышала, как поет и бьется ее кровь, как обостряется чувствительность каждого нерва, каждой клеточки. Ее груди налились, им стало тесно в лифчике. Надя хотела ощутить Оуэна внутри себя. Только это снимет ужасное напряжение, вызванное его близостью. Она застонала, дотронувшись подушечками пальцев до застежки его джинсов.

Внезапно раздались голоса и шум подъехавшего к сараю грузовика. От неожиданности они оба чуть не задохнулись.

— Кто это? — с усилием выдавил из себя Оуэн.

Надя закрыла глаза и с ужасом прошептала:

— Это мои братья и дядя Рупа.

Оуэн откатился от Нади и начал торопливо напяливать рубашку.

— Они придут сюда?

Она села и стряхнула соломинки с блузки и шортов. Горькая складка обозначилась у ее рта.

— Очень возможно.

Надя посмотрела на Оуэна, дрожащими руками застегивавшего пуговицы. Какие мысли роились в его голове, после того как они разомкнули объятия? Сама она почти не слышала, как подъехал грузовик.

— Вероятно, они привезли лошадь…

— Какую еще лошадь? — Он наконец застегнул рубашку и заправил ее в джинсы. Только сейчас он уловил лошадиное ржание, доносившееся снаружи. Он посмотрел на Эни, который через мгновение заржал в ответ.

— Ты задал хороший вопрос, — сказала Надя и, собрав под платок рассыпавшиеся кудри, направилась к воротам.

Оуэн тоже пригладил волосы, оглядел себя и последовал за ней. Он не поднимал глаз на Надю, зная, что на ее лице появилось такое же выражение, как при сообщении о потере музыки.

Надя вышла наружу в тот самый момент, когда высокий незнакомец торопливо вскочил в кабину трейлера и, даже не закрыв дверцу, сорвался с места на бешеной скорости. По его движениям она поняла, что мужчина явно не в лучшем расположении духа.

Девушка повернулась в сторону загона и увидела там красивую кобылу, молодую, крепкую и, вероятно, стоившую очень дорого. Надя посмотрела на дядю и двух братьев, которые приникли к забору и оживленно обменивались замечаниями. Рупа смеялся и восторженно похлопывал племянников по спинам.

— Ах, как хороша! — вскрикивал он. — Гуляй, гуляй, Виктория Роза.

Надя ощутила дыхание Оуэна и взглянула на его раскрасневшееся лицо. Сердце у нее забилось. Судя по всему, это несносное семейство опять выкинуло противозаконную штуку, учинив кому-нибудь очередную неприятность. На этот раз с четырьмя копытами.

Она прищурилась на животное, которое, без сомнения, было очень красивым.

— А что делает эта Виктория Роза в загоне для Эни? — крикнула она.

— Теперь это ее дом, — сказал Рупа, протягивая лошади кусочек сахара.

— Откуда она взялась?

Надя даже на глаз определила, что эта кобыла ведет свой род от чемпионов.

— Уатт Маршалл только что доставил ее нам.

— Я спрашиваю не об этом.

— Нет ничего проще, — откликнулся Стево, двадцатитрехлетний брат Нади. — Я выиграл ее.

— Выиграл?! — охнула Надя. — Каким же образом ты выиграл ее?

— Тузы, как известно, бьют дам и десятки в любой день.

Оуэн хмыкнул, а Надя сурово сказала:

— Значит, покер. Ты выиграл ее в покер?

По цыганским обычаям ей не следовало вникать в поступки братьев. Но что делать — их постоянно преследовали разные неприятности.

— А что тут плохого? — недовольно сказал Стево. — Играть предложил сам Уатт, а не я.

— Ладно, немедленно отправляйте ее обратно.

— И не собираюсь, она моя. — Стево засмеялся и похлопал себя по карманам. — У меня даже есть бумаги на нее.

Надя растерянно оглянулась и задала первый пришедший на ум вопрос:

— Откуда ты взял деньги на покер?

Стево виновато отвел глаза. Надя взорвалась.

— А где фураж? Я же послала тебя в город именно за ним.

— Мне необходим был разбег.

— Значит, я дала тебе деньги на фураж для Эни, а ты решил на них сыграть?

— Я думал: кто-то должен помочь тебе, Надя. Я же вижу, как ты стараешься для семьи.

— Ты плохо думал. — Она повернулась к Рупе и брату Гибби.