— Позвони ей, — сказал отец.

— Хорошо. — Дамарис сделала паузу и перешла на шепот: — Когда я смогу снова тебя увидеть?

— Мы же договорились, что нам лучше не контактировать, пока все не закончится.

— Знаю, но это было на прошлой неделе. Много лет я не знала о твоем существовании, поэтому теперь хочу проводить с тобой как можно больше времени.

— Скоро, дорогая. Пока моя главная цель — защитить тебя. Ты моя истинная наследница, но нужно дать препарату время возыметь эффект и наделить тебя полной силой. Еще я хочу удостовериться, что ты полностью готова, прежде чем позволю тебе рисковать. Ты — будущее организации. Я не могу подвергать тебя опасности.

У организации было свое официальное название, но закрепилось то, которое дало ей «Тайное общество». «Ночная тень». И Дамарис — будущее этой организации.

— Я понимаю, папа.

«Так поступают все отцы, — подумала она. — Они заботятся о своих дочерях».

— Не волнуйся. После смерти Юбэнкса все быстро встанет на свои места. Еще несколько месяцев, и мы будем готовы ко второму этапу операции. А теперь давай звони.

— Ладно. Папа?

— Да, милая?

— Я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю.

Дамарис положила трубку, чувствуя себя намного лучше. Ей всегда становилось лучше после разговора с отцом. Но план «Б» был ей все-таки не по душе. Это значило, что придется иметь дело с убийцей, которая была не просто непревзойденным профессионалом, а психически неуравновешенным непревзойденным профессионалом. С собственной сестрой.

Такому чистому голосу не нужна была помощь инструмента. Не просто так ее называли Сиреной. Обладая прекрасным слухом, она будто из воздуха взяла высокую ноту и уверенно запела вторую арию Царицы ночи [31] .

Элегантный акустический зал для репетиций был спроектирован и построен специально для нее ее нынешним любовником. Ньюлин Гатри, миллиардер, который нажил состояние, изобретая кучи скучных устройств для компьютера и высокотехнологичных программ для обеспечения компьютерной безопасности, не жалел денег на строительство. Зал находился на втором этаже виллы в средиземноморском стиле, которую он купил для нее вскоре после того, как она привлекла его своим талантом сирены. Очаровательный небольшой палаццо располагался у залива в Саусалито [32] , откуда открывался отличный вид на Сан-Франциско.

Сложная ария была выбрана ею для частного выступления на Мауи по двум причинам: во-первых, это хорошая практика для ее роли в предстоящей постановке «Волшебной флейты», а во-вторых, эта ария идеально подходила для ее уникального таланта. Сложнейшее высокое «фа», которое едва ли мог спеть в полный голос обычный сопрано, было одним из немногих звуков, позволявших ей создавать конкретную длину волны психической энергии, необходимой для влияния на определенные критические неврологические функции человеческого мозга, и фокусироваться на этой волне. Порой, когда она брала эту ноту, разбивались стекла и умирали люди.

Кроме того, собираясь убить человека, нельзя напортачить с песней, название которой переводится как «В моей душе пылает жажда мести». Она давно поняла, что музыка, выбранная для выступления (особенно для одного из уникальных частных исполнений), должна быть подходящей. Искусство являлось связующим звеном между исполнителем и аудиторией.

Поездка на Мауи не входила в ее планы. По расписанию через неделю намечалось исполнение арии Царицы ночи на открытии нового оперного театра в Акация-Бей. Вечеринка, устроенная дорогим Ньюлином, имела огромное значение для возрождения ее карьеры. Дела шли не очень после той кошмарной ночи два года назад в «Ла Скала» [33] , когда группа клакёров [34] посмела ее освистать.

Но когда позвонила сестра и попросила об одолжении, она не смогла отказать. Дамарис была ее семьей, ее единственной семьей. Папаша не в счет.

Тем не менее, ее раздражало, что приходилось готовиться к полету на Мауи в такие короткие сроки. Будто у нее не было кучи дел до дня премьеры. Кроме того, она знала, что единственная причина, по которой Дамарис хотела, чтобы она выступила на этой частной встрече, это папаша.

Лично она презирала отца, который возник из ниоткуда, и заявил, что они его дочери, и не понимала, почему Дамарис волновал человек, чей единственный вклад в их жизни заключался в эякуляции в стеклянный стаканчик, оставленный на хранение в банке спермы. Отбрось папочка завтра копыта, ей было бы все рано. Вообще-то она часто представляла, как дает один из своих частных концертов в его честь. К сожалению, проблема этого хитрого плана состояла в том, что Дамарис, вероятно, догадается о причине его смерти и впадет в ярость. Существовала и другая проблема. У отца имелся свой паранормальный талант, и он был смертельным.

Несмотря на то, что полет на Мауи создавал неудобства, она ждала его со все возрастающим нетерпением. Всякое успешное выступление всегда приносило ей ощущение эйфории, которого невозможно было добиться никакими другими способами. На протяжении многих часов после концерта она чувствовала себя всемогущей. Но это не шло ни в какое сравнение с тем ослепительным восторгом, который наступал после очередного из ее особых частных выступлений. После таких «концертов» она понимала, что значит быть истинной богиней. Иногда ощущение бессмертия длилось по несколько дней.