– Вовсе нет, – ответил Доктор, стараясь не показать, насколько его все это веселит.

Браунинги жили в отеле, пока глава семьи подыскивал новый дом. Отель был полон. Разговаривая за завтраком с другими постояльцами отеля, Браунинги совершенно случайно узнали, что те тоже продали свои дома и квартиры. И никто не горел желанием рассказывать, кому именно.

– Это нелепо, – произнес мистер Браунинг на десятый дней. – В городе ничего не продают. И в округе тоже. Все уже расхватали.

– Должно же быть хоть что-нибудь, – сказала миссис Браунинг.

– Не в этой части страны.

– Что говорит агент по недвижимости?

– Не отвечает на звонки.

– Тогда пойдем и поговорим с ней лично, – предложила миссис Браунинг. – Полли, ты с нами?

Полли покачала головой.

– Нет, я книжку читаю.

Мистер и миссис Браунинг отправились в город. Они встретили агента по недвижимости у дверей агентства. Женщина прикрепляла туда листок с надписью «Под управлением новой администрации». На доске объявлений не было ни одного объявления о продаже недвижимости, лишь куча сообщений о домах и квартирах с пометкой «Продано».

– Закрываете лавочку? – спросил мистер Браунинг.

– Кое-кто сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться, – ответила женщина. У нее был пластиковый магазинный пакет, судя по всему, тяжелый. Браунинги с легкостью догадались, что там.

– Кое-кто в кроличьей маске? – спросила миссис Браунинг.

Когда они вернулись в отель, менеджер в вестибюле сообщила им, что они более не могут здесь проживать.

– Новые владельцы, – объяснила она. – Закрывают отель, чтобы обновить его.

– Новые владельцы?

– Только что купили. И как мне сказали, они заплатили очень много денег.

Это почему-то ни капли не удивило Браунингов. Они не удивлялись до тех пор, пока не поднялись в номер, где обнаружили, что Полли нигде нет.

– 1984-й, – размышляла вслух Эми Понд. – Я думала, это будет ощущаться более… не знаю… исторически. Это совсем не похоже на давнее прошлое. Хотя мои родители еще даже не познакомились.

Она задумалась, будто собираясь что-то сказать насчет родителей, но отвлеклась. Они перешли дорогу.

– Какими они были? – спросил Доктор. – Твои родители?

Эми пожала плечами.

– Обычными, – ответила она, не раздумывая. – Мама и папа.

– Похоже на то, – с излишней готовностью согласился Доктор. – Что ж, держи глаза открытыми.

– Что мы ищем?

Перед ними был красочный маленький английский городок. Почти такой же, как тот, что Эми оставила в 2010-м, с зеленью, деревьями, церковью, только без кофеен и салонов мобильной связи.

– Все просто. Мы ищем то, чего здесь не должно быть. Или то, что здесь должно быть, но чего нет.

– Например?

– Не знаю, – ответил Доктор, потерев подбородок. – Может, гаспачо.

– А что такое гаспачо?

– Холодный суп. В смысле, он должен быть холодным. Если мы в 1984 году не увидим нигде гаспачо, это будет уликой.

– Ты всегда так?

– Как?

– Как сумасшедший. С машиной времени.

– О, нет. Прошли века, прежде чем у меня появилась машина времени.

Они прошли через центр небольшого городка, выискивая что-нибудь необычное, но не нашли ничего. Даже гаспачо.

Полли остановилась у ворот сада на Клэвершэм-Роу, глядя на здание, которое было ее домом с тех пор, как они сюда переехали, когда ей было семь. Она подошла к парадной двери, позвонила и немного подождала, обрадовавшись, что никто не вышел. Оглядев улицу, девочка обежала вокруг дома и пробралась мимо мусорных баков в сад на заднем дворе.

На стеклянных дверях, выходящих сюда, была защелка, которая никогда нормально не закрывалась. Полли решила, что вряд ли новые владельцы дома успели ее починить. Но если успели, ей придется вернуться сюда, когда они будут дома, и попросить их. А это будет очень стыдно и неудобно.

С тем, что прячешь, всегда возникают проблемы. Иногда, когда спешишь, теряешь даже важные вещи. А для нее не было ничего важнее ее дневника.

Она вела его с того дня, как они приехали в город. Он был ее лучшим другом. Она доверчиво рассказывала ему про тех девочек, которые ее обижали, и тех, которые с ней дружили, про первого в жизни мальчика, который ей понравился. Она обращалась к нему во времена тревог, боли и беспокойств, изливая все свои мысли.

И он был спрятан под плохо прибитой доской пола в большом встроенном шкафу в ее спальне.