Жаль, что у него нет хозяйского стула, чтобы можно было развалиться на нем и презрительно усмехаться, а может, и небрежно покачивать ногой и дразнить ее, пока она не взорвется.

— Придержи язык, девочка, и принеси нам еще эля.

Под его взором лицо Мерри стало почти таким же красным, как косы. Поразительное зрелище: румянец ползет от выреза скромного серого платья до линии волос. Ее просто трясет от ярости!

Она открыла рот, готовая осыпать их оскорблениями, увидела, как хмурится Бернелл, и покрепче сжала губы. Не дура же она!

Мерри молча повернулась и отошла. Он был так доволен ее сдержанностью, что даже улыбнулся.

Но тут она развернулась и громко прокричала:

— Знаете ли вы, что теперь в отхожем месте хорошо пахнет? Мой отец потребовал, чтобы я нашла ему рецепт специального настоя трав, и был очень доволен, потому что терпеть не мог сидеть в таком сортире, где от вони можно упасть в обморок! Он часто обдумывал там свои решения! Может, и вы двое сядете рядышком и немного поразмыслите, потому что я использовала тот же рецепт. Или боитесь, что голова закружится от выпитого и свалитесь на пол?

Сидеть в сортире, ломая голову над очередной проблемой? Гаррон представить не мог, что такое бывает! Но до чего у нее острый язычок!

Гаррон увидел, как его люди возвращаются к работе, подталкивая друг друга локтями, смеясь, споря… прекрасное зрелище! Интересно, будет ли дождь?

Бернелл схватил ломоть хлеба и стал жевать.

— Поразительно! Бастард священника! Ей следовало быть скромной и благодарить судьбу, и все же она ведет себя так, словно мы ее слуги! Она спесива. Она самым наглым образом высказывается об отхожих местах! Я даже думаю, что она пыталась оскорбить меня, хотя такого быть не может, ведь я канцлер Англии! «Канцлер Англии» — эти слова сами по себе звучат как музыка. Как величественный звон колоколов, верно?

Гаррон торжественно кивнул.

— Только идиотка или полоумная может говорить со мной в таком тоне, как сейчас она! Сидеть в сортире? Священник размышляет в сортире? Вас так и подмывает улыбнуться. Я вижу это по глазам, хотя сейчас мое зрение не настолько острое, как в другие дни. Почему вы не злитесь на нее? Я поражаюсь ее дерзости и поражаюсь, как бастард может так себя вести! Кроме того, ее платье чересчур коротко, а волосы — слишком яркие! Своевольно рыжие! И эти маленькие косички, вплетенные в большую… Гаррон, ее нужно приструнить, и немедленно. Позаботьтесь об этом! И накажите ее как следует!

Бернелл хочет, чтобы он ее приструнил? Интересно, каким образом?

— Да, я важное лицо, — распространялся Бернелл. — И вы тоже. Я представитель короля, правая рука его величества, ибо делю с ним все его тайны и подсказываю новые идеи. Ах, все это неправильно, Гаррон!

— Да, она нуждается в твердой руке. Нуждается в достойном уроке. Ее необходимо научить смирению. Что же мне с ней сделать?

Он уставился в кружку. Ведь он пьет только потому, что пьет Бернелл! Какой же он осел! Чем только занимается! И это вместо того, чтобы изобличить предателя!

Гаррон повернул голову в сторону сэра Лайла, который о чем-то беседовал с Соланом. Тем самым, у которого болел живот. О чем они толкуют?

Гаррон оставил Роберта Бернелла тосковать над кружкой эля и вышел из зала. Вылил на голову пару ведер колодезной воды, чтобы немного прийти в себя, прежде чем отправиться на поиски Мерри. Таппер сообщил, что госпожа сейчас в ткацкой. Госпожа?! Поразительно. Он начинал верить, что она действительно ведьма.

В дверях ткацкой стояла Миггинс, сложив руки на костлявой груди.

— Хотите видеть Мерри, милорд?

Гаррон кивнул.

— Ты в два счета оказалась здесь. Поспешила защитить ее от меня?

Миггинс почесала голову. Интересно, какие твари обитают там, в этих тощих, никогда не мытых косичках?

— Мерри нет нужды защищать. Потому что она храбрый воин.

Гаррон уже начинал думать, что эти слова будут сопровождать его даже в могилу.

— Таппер сказал, что она в ткацкой.

— Да, пытается починить веретено на одном из станков. И вы не обидите ее, милорд.

— Думаешь, я сержусь на твою маленькую голубку?

Старушка не сдвинулась с места, взглядом пытаясь заставить его отступить. Он глянул через ее плечо и увидел Мерри, сидевшую на усыпанном соломой полу. Лицо ее лоснилось от пота: в маленькой душной комнате было невыносимо жарко. Она пыталась починить веретено, которое, на взгляд Гаррона, ремонту уже не подлежало.

— Моя маленькая Мерри вот-вот начнет богохульствовать или накачиваться элем… но как она может, когда вы с канцлером налились элем по горло, пьяницы вы этакие, а ей одной придется искать предателя! О да, у меня еще глаза целы, я все вижу! — Она прижала пальцы к вискам и уставилась на Гаррона. — Я вижу мужчину, чьи чресла отяжелели от похоти. Мужчину, которому не следует искать спасения от этой похоти с милой дочкой священника!