— Да ладно байки травить, не фига она не разговаривала, — пытался соврать я. — Мне вообще показалось, что она ручная, из цирка, знаешь, как медведей дрессированных выпускают на охоту для губернаторов, чтобы порадовать вери импортант пёрсонз…

— Вот потому и оборотень, что смотрит своими глазами и гипнотизирует. Ты же абсолютно нереальный был, когда я тебя нашел. Есть ее мясо нельзя, вредное, можно только на чучело пустить.

Господи, как же далеко может зайти человек в желании сохранить свидетельства своих невероятных подвигов. Показывать кичливо трофеи и рассказывать охотничьи байки на манер легендарного Барона из Боденвердера.

— Слушай, а она тебя точно не покусала… не пьешь, не ешь, — заволновались друзья.

— Это он от шока, не может поверить, что живой остался.

Пластиковый стаканчик наполнился правильной жидкостью, и воспоминания минувшего дня постепенно уходили на задний план. Голова стала мутной, несмотря на качественный напиток, в висках прощупывался пульс. Угли меняли накал, как будто костер переключили в температурный режим «минимум», и кто-то тронул струны гитары, вспоминая лейтмотив из «Юноны» и «Авось». Я не видел этой рок-оперы, или как нынче говорят, «мюзикл», и не понимаю, почему он в таком надрыве говорит своей любимой: «Ты меня никогда не забудешь, ты меня никогда не увидишь…».

Какие такие обстоятельства, кроме смерти, могут разлучить сердца? Разве есть такая сила, которая может преодолеть гравитацию двух тел, словно Создателем заточенных друг под друга до полного совпадения по резьбе и по группе крови? Зачем исполнять страдательные песни, если можно бросить все и просто быть рядом? Не расставаться. Не уезжать, не трястись в прокуренном вагоне, не «полуплакать, полуспать»… Не расставаться…

Дикая кошка, ты понимаешь, что наделала? Я же никогда не думал, что можно «не расставаться», просто хранить то, что есть, как реликвию Эрмитажа, как найденную при раскопках золотую монету. А не навешивать инвентарный номер и сдавать в пыльный архив, увлекаясь какими-то новыми безделушками.

— Ты куда?

— Отойду, надо справить нужду.

— Да ладно, иди за палатку, все свои… Эй, а ружье зачем берешь?

— А вдруг еще кто нападет… — Я прикидывал, как далеко надо уйти, чтобы они не услышали выстрела.

— Не валяй дурака, писай здесь и иди спать, а то на уток надо рано подниматься.

Подниматься на уток… А если у меня болит голова, а желудок хочет выпрыгнуть наружу через горло? Паленая все-таки водка на бруньках оказалась. Я залез в палатку, вытряхнув оттуда пару жужжащих кровососов, и рухнул между спящими товарищами. Первый раз на охоте, и такая фигня, а говорят — хорошее мужское дело…

Сегодня должен приехать Иван. Последние дни я постоянно изобретала отговорки для того, чтобы избежать неминуемого выяснения отношений. Но его дневной звонок застал меня врасплох — я не успела ничего придумать.

Не знала, как себя вести, что говорить? Если признаться, то в чем — что я встречаюсь с мужчиной, но между нами ничего нет? Это как раз тот случай, когда правда выглядит хуже вымысла. Полюбила другого?.. Да, наверное, это ближе к истине… Схожу с ума от иного…

Понимая, что он может почувствовать произошедшие во мне перемены, я приготовилась играть. Отыграть хотя бы половину партии и дать себе возможность собраться с мыслями. Паркуя машину во дворе, я старалась войти в состояние имитации наших привычных отношений.

Он встретил меня у плиты. В сковороде что-то шипело и ароматно пахло. На столе стояли букет цветов и блюдо с горкой клубники. Я обняла его.

— Я соскучился.

— Я тоже.

— Ты очень много работаешь, выглядишь усталой.

— Да, очередной тендер, мы готовили документы всю неделю. Очень важный для меня проект.

— Ты все время говоришь о работе.

— Такой период. Сам понимаешь — новое руководство на фирме, надо проявить себя.

Я пытаюсь как-то объяснить свой рассеянный взгляд и ответы невпопад. Впрочем, в этом городе уже давно никто никого не слышит. Мы привыкли к этому состоянию и снизили уровень взаимных претензий.

— С тобой ничего не приключилось? Мне приснился плохой сон.

— Плохой сон? А что тебе приснилось?

— Какой-то кошмар. Будто ты попала в страшную аварию. Машина была вся искорежена, и тебя не могли достать из груды разбитого железа.

— Милый, это только сон…

— Езди аккуратней. Я же знаю, как ты гоняешь.

— Представляешь, меня даже гаишники перестали останавливать. Наверное, я еду на такой скорости, что радары не фиксируют.

— Ты просто низко летишь.

— Надо посмотреть, что у меня там с подвеской. Машину стало бросать.