— Я удвою зарплату, — снова прервал ее Карлос. Его глаза заблестели, как черные бриллианты. — И заплачу премию.

— Вы действительно думаете, что сможете уговорить меня? — спросила Келли.

Карлос улыбнулся ее вопросу.

— Каждый имеет свою цену.

— Я исключение, — резко ответила Келли. — Боюсь, вам придется поискать кого-то еще.

— Я никого не хочу. Кроме вас. Вы единственная, кто ухаживает за мной так, как мне нравится…

— Вы опоздали, — безапелляционно произнесла Келли и, забрав тонометр, вышла из палаты.

Из маленького окошечка в дальнем конце больничного коридора хорошо просматривалась стоянка автомашин. Блестящий темно-синий «мерседес» подъехал как раз в то время, когда Келли устроила себе небольшой перерыв на чай. Она заранее придумала отличный предлог, чтобы ретироваться. Нужно подготовить комнату миссис Райзер, прежде чем пациентка вернется из процедурного кабинета.

Однако стоило Келли услышать знакомые шаги, чеканящие шаг по коридору, у нее не хватило сил подняться из-за стойки. Ярко-синие глаза лишь скользнули по ее лицу. От их взгляда веяло таким холодом, что великолепный букет желтых роз, который стоял на стойке, мог бы завянуть в одно мгновение. Келли ответила не менее холодным взглядом. Она надеялась, что Марко не заметил слабый предательский румянец на ее щеках, и сосредоточила внимание на чашке с чаем.

Если подумать, то ускорение пульса при появлении Марко Петронидеса могло явиться следствием возмущения, которое испытывала Келли при воспоминании о его грубом, бесцеремонном поведении. Но был еще взгляд, которым Марко смотрел на нее, когда случайно застал в подсобной комнате. И непредумышленно провокационная поза, когда Келли пришлось поправить чулки.

Конечно, Марко привлекательный мужчина. Но так же красив может быть киноактер, певец или кто-то другой, чье лицо часто мелькает на экране. Лично к Келли их лица не имели никакого отношения. А вот две короткие стычки с Марко дали девушке достаточно оснований, чтобы решить: этот человек ей не нравится.

Вчерашний дождь сменился прекрасным весенним деньком. Келли застелила кровать и открыла в палате окно, чтобы проветрить. Окно напротив тоже было открыто. Угловое окно в палате Карлоса. Келли услышала громкие голоса. Значит, отец и сын снова ссорятся.

— Тебе не нужна моя помощь. — Келли узнала голос Марко. — У тебя в отелях целый штат отлично подготовленных менеджеров, почему бы не продвинуть одного из них.

Карлос разразился потоком незнакомых слов. Келли не поняла ни одного, но по тону безошибочно угадала смысл.

— Хорошо, — уступил Марко, перейдя на английский, — если ты настаиваешь, что это должен быть член семьи, сделай предложение одной из моих кузин. Большинство из них продадут душу дьяволу за такую возможность.

— Этой бесполезной банде никуда не годных ослиц? — взревел Карлос. — Как могли сестры произвести на свет таких медуз? Да они разорят компанию через полгода.

— Меня это не интересует, — сказал Марко, у меня деловые интересы здесь, в Англии, или ты забыл?

— Ха! Это твои… английские шлюхи! Пришло время проявить ответственность по отношению к семье. Пора тебе найти приличную скромную девушку и подарить мне прекрасного внука. Прежде чем умереть, мужчина должен, по крайней мере, иметь шанс подержать на руках внука.

Марко рассмеялся. Смех был красивый — низкий, чуть хриплый и, несомненно, сексуальный. Келли почувствовала, как теплая волна пронеслась вдоль позвоночника. Она не должна подслушивать. Это грубое профессиональное нарушение. Кроме того, у нее масса дел…

— Я женюсь в свое время, — заявил Марко с безразличной самоуверенностью мужчины, который знает, как богат у него выбор. — В любом случае, если уж мы заговорили о шлюхах, ты в этом деле смыслишь больше меня. Как насчет той крашеной красотки, которую ты собираешься взять с собой домой?

Келли постаралась сдержаться. У нее зачесались ладони — так сильно захотелось вмазать этому красавчику по физиономии.

— Она не какая-то там красотка, — немедленно встал на ее защиту Карлос. — Она прекрасная медсестра. А мне нужна медсестра. Я еще не совсем поправился. Если вообще когда-нибудь поправлюсь, — с грустью добавил он.

Марко, казалось, не тронула дрожь в голосе отца.

— Ты старый дуралей, — насмешливо констатировал он. — Ей нужны только твои деньги.