– И правильно делает! Вы все время куда–то спешите, товарищ Воронов! Вам что, скучно в Москве? У вас дома, между прочим, жена беременная! — по хитрому выражению лица Вождя можно было догадаться откуда у главкома ВВС появилась идея отправить Андрея в длительный отпуск.

– Ну так война же! А жена меня в госпитале и так каждый день навещала!

Действительно, сначала раненого летчика доставили в фронтовой госпиталь, но уже на следующий день, к удивлению врачей и прибывшего навестить своего подчиненного командира дивизии Савицкого, специально за ним пришел самолет из Москвы. Так что большая часть лечения протекала в столице и Аня проводила в палате с мужем почти весь день.

– Вам товарищ Воронов, не хватало фронтового опыта — теперь он у вас имеется. Поэтому мы подумаем, где вас сейчас лучше использовать. А пока отдыхайте. Неужели вам нечем заняться в Москве? — По тону своего собеседника Андрей понял, что спорить не надо.

– Найдется, конечно! — пробурчал он.

– Вот и хорошо! А теперь я все–таки хочу услышать о ваших фронтовых впечатлениях…

Первые дни отпуска Андрей проводил исключительно с Аней. Соскучившаяся, после четырех месяцев тревожной разлуки жена не отпускала его от себя ни на минуту. Они вместе гуляли по весенней столице, тем более, что Аня действительно была на пятом месяце и ежедневные прогулки ей рекомендовал врач. Будущая мать уже в мыслях вся была в мире пеленок, распашонок и прочих сосок и, попривыкнув к присутствию мужа рядом, болтала почти исключительно об этом. Андрей, чтобы не нервировать понапрасну беременную жену, не рассказывал трагических подробностей о фронтовой действительности, ограничиваясь лишь смешными историями, происходившими в полку. Тем более, что обстановка на улицах Москвы почти ничем не напоминала о продолжающейся войне. Разве что более часто встречающимися военными патрулями и заколоченными аттракционами в парке. А так — магазины, кинотеатры и другие учреждения работали как обычно, люди деловито сновали по тротуарам, автобусы неторопливо ходили по привычным маршрутам. Как будто в менее чем тысяче километров отсюда не гибнут каждую минуту сотни людей! Значит — армия справилась со своей задачей, если в не так уж и сильно удаленной от западной границы столице страны тишь и благодать!

Вскоре Воронов устал сидеть дома и стал посещать места, в которых привык бывать до войны. Первым делом он отправился на аэродром Летно–Испытательного института, на котором провел, в свое время немало увлекательных часов. Работа там кипела — на взлетных полосах, ежеминутно сменяя друг–друга, стартовали в небо и возвращались обратно исследуемые самолеты. Вернувшиеся из испытательного полета заруливали на стоянку и на них сразу же — еще винт не успевал остановиться — набрасывались толпы техников и инженеров института, вооруженные инструментами и измерительными приборами. Война требовала постоянной доработки и улучшения поставляемых промышленностью на фронт самолетов и сотрудники испытательного центра ЦАГИ работали над этим не покладая рук. Воронову даже стало немного стыдно за свое вынужденное безделье. Задача удержания паритета в фронтовом небе уже не стояла настолько остро, как прошлым летом, поэтому все летчики–испытатели, мобилизованные в ВВС в начале войны давно уже были отозваны с фронта и вернулись в выполнению своей основной работы. Тем более, что ее все прибывало и прибывало. Разработка многих новых приборов и образцов вооружения, начатая незадолго до немецкого нападения, только сейчас добралась до стадии внедрения и требовала многочисленных испытаний. А вот новых самолетов было мало, в основном только модификации уже выпускающихся.

Вот зарулил на стоянку один из них — По–7Ф, с форсированным и оснащенным серийной, наконец, системой непосредственного впрыска топлива двигателем М–82. На подобном, но «ручной» сборки самолете Андрей летал в прошлом году. А теперь вот готовится их серийный выпуск.

Ожидавшие на земле техники ловко подсунули стояночные колодки под колеса только секунду, как замершего самолета. Открылся фонарь кабины и на землю спустился, разминая затекшее от длительного сидения в одной позе тело долговязый летчик.

– Здорово, Марк! Как жизнь?

– Андрей! — удивленно поднял глаза старый друг, инструктор, а затем и ведомый Марк Галлай. — Какими судьбами? Я слышал, ты командуешь полком на фронте?

Они обнялись и обменялись крепким рукопожатием.

– Уже нет. Достала, наконец, вражеская зенитка. Месяцок лечился, а теперь вот в отпуске, до нового назначения. Бездельничаю, короче!

– Хорошо тебе бездельничать! — ухмыльнулся Галлай. — А мы вот пашем от рассвета и до заката, хуже чем перед войной! Видал машинку? — он показал на только что покинутый им истребитель.

– Угу. Ну и как она тебе? Скорее бы начали получать такие истребители на фронте. А то уже «Фокке–Вульфы» новые у немца появились, да и следующая модификация «Мессершмитта» явно не за горами!

– Ух ты! — удивился Марк. — Ты что, уже встречал в небе ФВ–190?

– И встречал, и даже сбивал. Но противник сильный! Так что, все–таки, с новым По–седьмым?

– Пока дела так себе, — уныло заявил испытатель. — Качество изготовления системы впрыска оставляет желать лучшего, да и греется очень сильно. Скажем так — за линию фронта я на нем лететь пока поостерегся бы. Можно назад и не вернуться даже без встречи с противником…

Он подошел к стоявшему неподалеку ящику и вытащил из него закопченную железяку с рваными краями:

– Во, видал? В предыдущем моторе порвало один цилиндр прямо в полете. На форсаже, правда… Я как чувствовал — перед выполнением «площадки» на максимальную скорость развернулся носом к полосе. Так и пропланировал до посадочного знака с заклинившим движком, даже доворачивать не пришлось.

– Ясно! — Воронов с удовольствием выслушивал подробности об испытательской работе. — Ну а скорость, маневренность и вооружение?

– С этим хорошо! Порвет любого! Ну, кроме, разве что, наших с тобой прошлогодних «конфеток». Так то же индивидуальный заказ был…

Галлай закатил глаза, явно вспоминая подробности своей фронтовой командировки. Андрей прервал его мечтания:

– Слушай, а мне покататься можно? Раз я все равно здесь. Может и чего дельного посоветую. С высоты, так сказать, военного опыта…

– Да мне что, жалко? Лети себе! Только я же здесь не распоряжаюсь. Иди к начальству…