Здесь же размещалась «служба СВП» [26] , которой руководил уже знакомый нам Дюбуа-Пантера. Постепенно он достиг в своей деятельности такого совершенства, что вполне мог обслуживать не только группу Марко Поло, но и все организации Сопротивления лионского района.

За одну неделю (с 13 по 20 мая 1943 года) служба Дюбуа раздобыла: пятьдесят тысяч патронов, двадцать пять кило взрывчатки, три полных формы эсэсовцев, перекрашенную автомашину с гестаповским номером, триста фальшивых продуктовых карточек.

Неподалеку от «службы СВП», но в совершенно иной атмосфере действовал наш Французский синдикат синтетических продуктов.

Это созданное нашей фантазией акционерное общество помещалось на несуществующей улице, его номер в городском коммерческом Регистре также был призрачным. Тем не менее оно расклеивало по городу афиши, а в его проспектах говорилось прямо, что вся синтетическая продукция общества предназначается исключительно для германского рейха. Несмотря на свою призрачность, Французский синдикат синтетических продуктов числил у себя на службе множество молодых французов и француженок. Выданные этим обществом справки спасали многих молодых людей от отправки в Германию.

За время своего длительного существования ФССП лишь один раз допустил неправильность, граничащую с нарушением закона. Его директор-распорядитель, подписывавший обычно все справки и удостоверения, находился в командировке в Саарбрюкене. Заметим в скобках, что там он был занят установкой еще одного подпольного радиопередатчика. Как раз в его отсутствие штаб объединенных групп Сопротивления срочно затребовал у нас четыреста фальшивых удостоверений личности с приложением к каждому фиктивной справки с места работы.

Пришлось прибегнуть к подделке подписи директора-распорядителя. Персонал акционерного общества пережил такое беззаконие крайне тяжело: это было первым и единственным нарушением строгой этики делового мира.

Проблема ФССП была отнюдь не единственной, тревожащей руководителя организации и руководителя «Централи».

Им приходилось принимать по сотне ответственных решений еженедельно.

Подлинное германское движение Сопротивления (которое не имело ничего общего с той милой военной игрой, что развернулась в Берне между людьми адмирала Канариса и сотрудниками г-на Аллена В. Даллеса) только что возникло, настоятельно требовались оперативные указания, газеты, листовки и прочий пропагандистский материал.

Только что начал выходить подпольный листок, который был назван «Германский солдат на Средиземном море».

В нем была помещена статья, подготовленная к печати нашей группой. В статье были точно названы города, которым в ближайшие дни предстояло подвергнуться массированным налетам союзной авиации, и это произвело на читателей огромное впечатление. Можно было подумать, что автор статьи был заранее осведомлен о предстоящих бомбардировках, а на самом деле все было лишь удачной угадкой.

Из переговоров с группой баварских сепаратистов становилось ясным, что гитлеровский режим был далеко не таким прочным, каким казался. Все его надежды возлагались на новое, сверхмощное оружие, и, в случае если оно этих надежд не оправдает, режим мог бы развалиться.

Мы обязаны были доказать объединенному штабу верховного командования, что оружие существует и немцы рано или поздно приведут его в действие, если не будут приняты энергичные контрмеры.

Это стало для нас задачей № 1, но предварительно надо было еще решить задачу под нулевым номером — убедить в том же нашего начальника, полковника Сен-Гаста.

Сен-Гаст в свое время сталкивался с изобретателями и привык относиться к ним с недоверием. Он склонен был недооценивать возможности науки.

Однако в марте 1943 года донесения, полученные непосредственно с острова Пеенемюнде, заставили Сен-Гаста поколебаться.

Он немедленно собрал военный совет, на котором присутствовали Эшкенази и Верн.

— Вы болваны и мальчишки, — начал отчитывать нас Сен-Гаст. — Запроси вы огромную сумму за свои сведения, вам поверили бы с самого начала.

— Почему вы сами не запросите с них гору золота? — перебил его Эшкенази.

— Мы стали официальной воинской единицей сражающейся Франции, — ответил Сен-Гаст. — Я могу передавать сведения, но торговать ими не имею права. Я настаивал на том, что новое немецкое оружие — серьезная опасность, но ответ Лондона ясно показывает, что генерал Эйзенхауэр настроен скептически.

— Наш друг Эльброннер передал личное письмо президенту Рузвельту, — сказал Эшкенази. — Мы просим вас быть как можно настойчивее и держать нас в курсе ваших усилий. Союзники должны атаковать, пока не поздно!

— Пеенемюнде должен быть разрушен! — перефразируя Катона, подтвердил Верн.

В Лондон немедленно были переданы несколько радиограмм и два подробных донесения, чтобы обратить на это внимание верховного командования.

Ожидая решения союзников, наша группа предприняла одну из самых рискованных операций в истории лионского Сопротивления. Ее шифрованным названием было: «Операция Антикай». (Луи Арагон написал новеллу «Барашек», вошедшую в книгу «Рабство и величие французов», положив это происшествие в основу сюжета.)