Дорога, по которой они ехали, была практически пустынна. Но наверняка подумал Шариф, скоро машина выедет на более оживленное шоссе.

– Зачем ты меня заставил помогать водителю? – тихо спросил Шариф. – Что у тебя за идея?

– Видишь дверь? – поинтересовался Магиба, ткнув пальцем в то место, где должна была быть ручка замка. – Она открывается только снаружи, а мы доберемся до замка изнутри.

Хитро подмигнув Шарифу, вор вытащил из кармана плоскогубцы, отвертку и небольшой нож. Юноша все сразу понял. Заключенные бросились к двери и стали откручивать винту на листе металла, закрывающего доступ к механизму замка. С этой работой они справились быстро. Когда лист убрали, стало понятно, что плоскогубцами можно повернуть стержень, тогда язычок защелки замка сдвинется. Шариф посмотрел в заднее зарешеченное окошко. Дорога, по которой ехала машина, была извилистой. Если выскочить на повороте, то за кустами и неровностями рельефа беглецов из кабины не увидят.

Пока Шариф поворачивал стержень, ухватив плоскогубцы обеими руками, Магиба придерживал дверь. Наконец она открылась и заключенные спустились на подножку, придерживая дверь, чтобы она не билась о кузов машины. Шариф дотянулся до края кузова и выглянул вперед. Приближался подходящий поворот дороги. Велев Магибе приготовиться, Шариф стал ждать. Наконец момент настал. Первым прыгнул эфиоп. Скорость была небольшой, всего километров тридцать, но он не устоял на ногах и кувыркнулся в пыли. Шариф не стал спешить. Держась одной рукой за ручку на кузове, он аккуратно, чтобы не издать стука, закрыл дверь и повернул ручку. Теперь их не сразу хватятся. Прыгнув на дорогу, Шариф по инерции пробежал несколько шагов, удержавшись на ногах, и юркнул в кусты.

Минут через пятнадцать интенсивного бега по пересеченной местности Магиба остановил своего друга.

– Нам нужно срочно сесть на автобус и убираться из этого района.

– Смеешься? – удивился Шариф. – У нас с тобой нет денег.

– У нас! – засмеялся Магиба, показывая свои ровные белые зубы. – Это у тебя нет денег. Вот это видел?

Вор вытащил из кармана потертый кожаный бумажник и покрутил им перед лицом Шарифа.

В провинцию Гаш-Барка друзья попали уже вечером. Обойдя город Тэсэнэй с севера, беглецы оказались на холмах, с которых открылась живописная панорама. На западе поднимались горы Судана. Километрах в десяти от города зеленели обширные хлопковые плантации и возвышались какие-то развалины.

– Я здесь бывал много раз, – стал рассказывать Магиба, – тихое местечко, много торговцев из Судана. Видишь вон те руины? Это старая итальянская пограничная деревня. Ее уничтожили эфиопские войска в 2001 году. Когда у нас шла война за независимость, то здесь, говорят, были страшные бои. Хотя город постепенно отстраивается, но вокруг еще остались минные поля. Так что нам с тобой надо идти осторожно, и только по дорогам.

Тэсэнэй был типичным провинциальным городком с невысокими домами, обилием зелени и домашней живностью; последняя разгуливала на окраинах прямо по улице. Первым делом друзья направились к рынку около мечети. Он был наполнен кочевыми торговцами и торговцами, вернувшимися из Судана. Оглядев множество кафе, баров и магазинов, Магиба подмигнул Шарифу и направился к обменному пункту. Если уж удирать из страны, то лучше обзавестись долларами.

– Слушай, – задумчиво предложил Шариф, когда молодой эфиоп вернулся из обменного пункта, – а может, не пойдем в Судан? Сам говоришь, что можно на пограничников нарваться. Видишь, сколько здесь беженцев. Даже целый распределительный пункт построили.

– Вовремя у тебя предложения появляются, – хмыкнул Магиба, разведя руками. – Зачем же мы забрались с тобой в эту глушь?

– Аэропорт видел?

– Без документов нам не улететь, – возразил Магиба.

– А если пробраться на самолет тайком? Это ведь не столичный аэропорт. Ты видел, сколько по новому шоссе со стороны Асмэры идет грузовиков? Я думаю, что не все они направляются в Судан. В крупных аэропортах вряд ли мы найдем что-то кроме пассажирских самолетов, а здесь, думаю, запросто.

– Интересная мысль, – согласился Магиба, – только давай чего-нибудь сначала поедим. Еще неизвестно, сколько нам цивилизации не видеть.

Шариф согласился. Ели друзья в последний раз лишь утром, поэтому решили подкрепиться основательно. Эритрейская кухня, как и эфиопская и сомалийская, отличается остротой. Друзья не стали шиковать и экспериментировать. Они ограничились овощным густым супом, фулом – кашей из бобов, и энбашем – большим круглым белым хлебом, столь редким на африканском столе. Магиб решил удивить своего сомалийского друга и угостил его местной достопримечательностью – плодами кактуса опунции, колючими и зелеными снаружи, сладкими и красными внутри.

Закончили они свой ужин душистым эритрейским кофе, заваренным в глиняном кувшине. Здесь, в провинциальном городке, кофе не мололи, как в кафе больших городов, а толкли вручную в ступе, предварительно обжарив.

Когда начало темнеть, беглецы направились в сторону аэропорта. Новое двухэтажное здание с асфальтированным подъездом к нему и автобусной остановкой они решили обойти стороной. С другой стороны аэропорт был огорожен металлическим забором с большими современными воротами. Попасть на взлетное поле можно было только из зала аэропорта. Вся территория была хорошо освещена.

Магиба со знанием дела потащил Шарифа за руку в сторону от здания. Пройдя в этом направлении, они скоро заметили, что забор закончился. Дальше летное поле ограждалось колючей проволокой. Освещение здесь было гораздо меньше, целые участки периметра оставались в темноте.

– Смотри, – показал рукой Шариф на средних размеров двухмоторный грузовой самолет. – Вот подходящий транспорт.

У самолета был опущен пандус заднего люка. Около него при свете двух переносных прожекторов на металлических треногах, суетились люди, которые с помощью небольшого погрузчика грузили огромные покрышки для сельхозтехники. Подобраться ближе к самолету не составляло труда. Оставалось придумать, как попасть внутрь.