Воейков решил посетить более отдаленные от Виннипега участки степных пространств. В провинции Манитобы не было еще ни одного километра железной дороги. Для поездки на лошадях пришлось искать попутчиков. Воейков сговорился с четырьмя фермерами, направлявшимися в сторону озера Манитоба. Наняли повозку и отправились в путь.

Время было осеннее. Уже наступил сентябрь с ясной погодой и ночными заморозками. С утра пригревало солнце и появлялись тучи комаров. Проезжая по степям центральной Канады, Воейков видел в них большое сходство с Барабинской степью Западной Сибири.

Обработанные участки земли островками выделялись среди необозримого моря травы. Кое-где встречались заброшенные пашни. Примерно на половине пути путешественники увидели женщин индейского племени сиу, жавших пшеницу.

— Вот где работают, как в библейские времена! — удивились спутники Воейкова. — Канадские фермеры давно убирают хлеб машинами, в крайнем случае косами, а здесь индианки все еще гнут спину, срезая колосья допотопными серпами.

Воейков стал расспрашивать своих спутников, как относятся переселенцы из Европы к местному населению.

— Новые колонисты в Манитобе насчитываются единицами, — отвечали ему, — а старые жители разделяются на две группы. Это французские и шотландские метисы: потомки французов и шотландцев от их браков с индианками.

— У переселенцев отношения с индейцами сейчас довольно мирные. А французские метисы сами похожи на индейцев по своей любви к природе, физической силе, ловкости, выносливости, удивительной наблюдательности. Они предпочитают добывать средства к жизни охотой и недолюбливают земледелие. Иногда занимаются торговлей.

— Вот это уже несвойственно индейцам, — заметил Воейков. — А между собой метисы живут в мире?

— Не всегда. Сначала французские метисы долго враждовали с шотландскими, затем целых полстолетия жили в дружбе, но когда правительство поселило на этих землях еще группу выходцев из Ирландии, снова начались распри. Вы знаете, что не так давно здесь произошло французское восстание?

В 1873 году французские метисы восстали под предводительством Луи Риеля. Повстанцы хотели вырвать Канаду из рук англичан, но потерпели поражение. Риель попал в плен и был казнен в Оттаве. Отголоски восстания еще давали себя чувствовать во время путешествия Воейкова: отношения между шотландскими и французскими переселенцами были напряженными.

Присматриваясь к переселенцам, Воейков отмечал разницу между ними. Его симпатии привлекали французы, они нравились ему своим живым темпераментом, предприимчивостью, веселостью. Когда француз женится на индианке, она становится его подругой, а угрюмые и молчаливые шотландцы превращали индианок в жен-рабынь, безответных «сквау». С индейскими племенами французы жили мирно. Научившись у индейцев, французы стали отличными охотниками, лесорубами, гонщиками плотов.

В статье, написанной им о путешествии в Канаду, Воейков решительно возражал германским и английским расистам, утверждавшим, что французы — вырождающаяся нация.

«Посмотрите, как живут канадские французы, — говорил Александр Иванович, — найдете ли вы у них хоть малейший признак вырождения расы?.. Это большей частью земледельцы, живущие в здоровых условиях, физических и нравственных. Браки заключаются рано. Дети не обуза для семьи (как в Западной Европе), а скорее помощь. Канадские французы — убедительное доказательство жизнеспособности французской нации. Во Франции число рождений так сократилось, что естественный прирост населения резко снизился. А здесь французская семья из 12 — 15 человек далеко не редкость. Канадские французы — лучшее доказательство того, что прирост населения зависит от условий жизни, а не от каких-то наследственных физических свойств».

Путешествуя по стране, Воейков, по своему обыкновению, очень интересовался ее хозяйством. Канада быстро заселялась, и площадь обработанной земли в восточных провинциях была уже значительна. Но свободной земли оставалось еще много. Казалось бы, труженики могли здесь, что называется, жить не тужить.

Однако и в Канаде уже проявлялись признаки будущих бедствий трудящихся. Спекуляция зерном принимала угрожающий характер. Скупщики давали за зерно такие низкие цены, что фермеры не могли сводить концы с концами.

«Канада страдает от низких цен на сельскохозяйственные продукты», — писал Воейков, как бы предвидя наступление будущего кризиса сбыта сельскохозяйственных продуктов.

Из Манитобы русский путешественник поехал на восток, к Великим озерам.

На пароходе он пересек озера Верхнее и Мичиган и вновь вступил на территорию Соединенных Штатов Америки, высадившись в Чикаго.

В то время Чикаго производил на приезжих тяжелое впечатление своей разбросанностью, сутолокой и неблагоустроенностью. Беспорядочно раскинувшиеся, большей частью деревянные постройки и многочисленные пепелища (город сильно страдал от частых пожаров [16] ), немощеные улицы — таков был этот город, становившийся важным посредником в торговле между сельскохозяйственным Средним Западом и промышленным Востоком. Железнодорожное строительство и судоходство по озерам быстро росло. Бурно рос и Чикаго, но рос хаотически. В городе было еще мало красивых домов (они появились позже), но было немало лачуг и трущоб, населенных бедняками.