«Буш», «Колхаун», «Мэннерт Л. Абель» и теперь «Прингл» — 4 эсминца были потоплены атаками камикадзэ у Окинавы менее чем за 3 недели. Еще около 30 эсминцев и эскортных миноносцев получили повреждения от дуновений языческого «Божественного ветра». Дистанционных взрывателей было мало. Истребительное прикрытие из 2 самолетов оказалось слишком слабым. Два эсминца на одной позиции явно нуждались в подкреплении.

После гибели «Прингла» адмирал Спрюэнс сообщил адмиралу Нимицу:

«Умение и эффективность вражеских пилотов-самоубийц, а также количество потопленных и поврежденных кораблей таковы, что для предотвращения следующих атак следует использовать все имеющиеся средства. Рекомендую наносить удары по аэродромам Кюсю и Формозы всеми имеющимися самолетами, включая XII Воздушную Армию».

Нимиц согласился с этой рекомендацией. Были собраны все имеющиеся самолеты, и по японским аэродромам было нанесено максимальное количество ударов. Но логово камикадзэ отыскать было трудно. Корпус специальных атак располагался на секретных базах в метрополии, на островах Нансей Сёто, на Формозе. Он продолжал летать и умирать. И убивать. До конца апреля получили повреждения еще 7 эсминцев. А еще один был поврежден взрывающимся катером.

В мае от порывов «Божественного ветра» стало горячее, чем в аду. К лежащим на дне «Бушу», «Колхауну», «Абелю» и «Принглу» присоединились новые корабли.

Гибель эсминца «Литтл»

Битва за Окинаву в мае продолжалась с неослабевающим напряжением, и все надежды на быстрое окончание операции «Айсберг» исчезли. Они исчезли в грохоте взрывов снарядов и бомб на «Линии Сюри». Они исчезли в прибрежных водах, которые были покрыты нефтью и обломками, где эсминцы отчаянно сражались с безумной смертью, спускающейся с небес.

Плохая погода могла приковать Корпус специальных атак к земле на день-другой, что давало возможность измученным морякам хоть ненадолго перевести дух. Но как только в грозовых тучах появлялись разрывы, как только прекращался ливень, с неба обрушивался очередной опаляющий порыв «Божественного ветра». Май не принес отдыха экипажам эсминцев у Окинавы. Тревоги следовали одна за другой. Наблюдатели, операторы радаров, весь личный состав с напряжением ждали очередного налета или внезапной атаки. И если такая атака откладывалась, можно было благодарить бога за неслыханную милость. Но спустя некоторое время камикадзэ обязательно появлялись опять.

В начале вечера 3 мая они добрались до эсминца «Литтл» (капитан 2 ранга М. Холл). Эсминец находился на позиции радиолокационного дозора вместе с новым минным заградителем «Аарон Уорд» и 4 десантными баржами — 1 LSM и 3 LCS. Такая группа десантных кораблей, приданная дозорному эсминцу, называлась «пажами». Вот только они могли нести либо мантию, либо погребальный покров. Типичный юмор моряков, прошедших горнило боев у Окинавы.

Но в тот день экипажу «Литтла» потребовался весь юмор, какой они только могли наскрести. В 14.15 на экране радара появились первые зловещие отметки. По УКВ было передано предупреждение, заработал БИЦ. Артиллеристы надели шлемы и приникли в прицелам, положив руку на спуск. Весь экипаж напряженно ждал, стиснув зубы.

«Идут!»

Нарастающий рев моторов — и группа японских самолетов показалась в небе. Смерть приближалась к кораблю. Гарпии неслись над морем.

В 18.43 они обрушились на дозорный эсминец.

Приведем выдержки из рапорта «Литтла»: «Один вошел в вертикальное пике, один атаковал на бреющем, один атаковал с планирования. Такое взаимодействие было просто невозможным, однако они это сделали».

Артиллеристы «Литтла» сумели сбить 2 самолета, но 4 остальных врезались в эсминец. Подобно разрядам молний, они ударяли один за другим. Надстройки были разворочены, корпус пробит, машины разрушены. Взрывы превратились в извержение небольшого вулкана — все 4 попадания имели место в течение 2 минут: с 18.43 до 18.45. После этого огонь и дым охватили изуродованный корабль. Люди исчезали в потоках воды и огня, а те, кому удалось спастись, прыгали за борт.

Подошли «пажи». В 18.55 «Литтл» отправился в могилу, и вместе с ним — 30 человек экипажа. Спасатели быстро подобрали 280 моряков, но 52 из них были ранены. Мало кораблей подвергалось подобным ударам, и редко столько людей снова возвращались в строй, чтобы продолжать сражаться.

Гибель эсминца «Люс»

Следующий день, 4 мая, стал еще одним скверным днем для дозорной линии. Точнее было бы сказать, что он оказался хуже чем обычно, так как каждые 24 часа у Окинавы были полны страха, нервного напряжения и крови.

4 мая стало последним днем для 149 моряков эсминца «Люс» и 152 моряков эсминца «Моррисон». «Божественный ветер» в это утро обошелся безжалостно с миноносными силами флота США!

Эсминец «Люс» (капитан 2 ранга Дж. У. Уотерхауз) находился на линии дозоров в качестве корабля наведения истребителей. В 07.40, когда должна была сменяться утренняя вахта и сонные, уставшие моряки потягивали кофе, готовясь заступать на дежурство, появились вражеские самолеты. Отдохнуть не удалось никому. Загремели колокола громкого боя. Боевая тревога! Все бросились к своим боевым постам, группа наведения схватила микрофоны. Началась обычная трескотня по УКВ. Истребительный патруль пошел на перехват.

«Багай-1, это Багай! Пять бандитов, ангелы шесть. [23] Вектор шесть-ноль. Атакуйте!»

«Багай, это Багай-1. Иду на перехват! Сбил один «Эмили» и один «Джуди». Конец».

Истребители сцепились с японскими самолетами, в небе началась бешеная кутерьма. Но 2 японских самолета сумели выскочить из схватки. Они стремительно пошли вниз, прямо на эсминец «Люс».

Орудия корабля загремели и затрещали, но самолеты прорвались сквозь завесу огня. Один врезался в правый борт напротив первой трубы. Взрыв ударил по надстройке струей огня, и это пламя пожрало людей, орудия, механизмы. Второй самолет врезался в левую раковину эсминца на уровне ватерлинии. Шпангоуты не выдержали удара, и вода хлынула в машинные отделения. «Люс» был обречен.