На ужин в тот вечер была говядина сукияки с овощами. Мы натерли дно чугунного горшка для сукияки жиром и нагрели его, пока жир не начал таять, потом бросили туда мясо, добавили нарезанных овощей, тофу, лапшы коняку, приправив все это соевым соусом и сахаром. Залив немного воды, накрыли горшок крышкой и оставили кипеть на медленном огне. Когда кушанье приготовилось, кухню заполнил восхитительный сладковатый аромат. Было просто здорово сидеть всей семьей за столом, но я не могла не заметить, что, несмотря на подарок в полмиллиона иен, мама купила уцененное мясо. Теперь до меня дошло, почему она так хотела пойти в магазин одна. Не хотела, чтобы я увидела, сколь скуден их семейный бюджет.

Родители и На-тян разбили себе в миски по сырому яйцу, после чего взбили их палочками. Они брали большие ломти мяса и тофу, смачивали их в яйце и жадно отправляли в рот. Я ела прямо из горшка, пытаясь припомнить, когда мы вот так собирались вместе за ужином в последний раз. Я уже давно не видела смеющихся родителей и по-детски радостного выражения лица На-тян. Вроде бы мелочи, но именно благодаря им ко мне приходило ощущение счастья. Если бы у меня водились деньги, мы бы могли вернуть те времена, когда нам было так хорошо вместе.

Мама страдала от повышенного давления и уже два раза теряла сознание, но, несмотря на это, она отказывалась принимать лекарства, которые ей прописали. У нее не было ни денег на них, ни времени, чтобы регулярно посещать врачей. Когда я предлагала, что сама заплачу им, мама начинала придумывать отговорки: «Мне надо работать, поэтому времени на врачей все равно нет», — говорила она. Или же: «Еще один обморок, и со мной все будет покончено. Доктор ничего нового не скажет».

Я просила ее не произносить таких слов, утверждая, что подобные разговоры навлекут на нее несчастья. Не знаю, может, во мне проснулось своего рода шестое чувство, которое испытывает дочь по отношению к матери, но я ощущала, что ей недолго осталось быть с нами. Папа уже оправился от болезни и постепенно возвращался к нормальной жизни, но все-таки был еще очень слаб. Меня вдруг охватила паника, я осознала, что время, отпущенное родителям, на исходе. Мама никогда никому не жаловалась, но однажды мне призналась:

— Сёко-тян, мы с папой так много работаем, хотим купить для всех нас маленький домик. Это моя мечта, ты же знаешь…

Да. Это было и моей мечтой. В свое время мы с Маки испортили отношения с родителями, восстав против них. Теперь, когда мне, наконец, вроде бы удалось все более или менее исправить, я поклялась сама себе, что больше никогда не поставлю их под угрозу. Так или иначе, но я решила купить дом, где мы все вместе смогли бы поселиться. Я знала о бессердечных людях, которые за спиной отца шептали, что он ушел из якудза, так как настолько прочно сел на мель, что у него даже не было денег платить в общак. Другие утверждали, что отец витал в облаках и его, наконец, сбросили с небес на землю, и прочий вздор в том же духе. На самом деле они понятия не имели, что произошло на самом деле. Они вообще ничего не знали об отце. Мне было очень больно, когда я слышала, как другие глумятся над моей семьей, и поклялась, что не сдамся и изменю все к лучшему.

Я приехала к себе домой, села и закурила, наблюдая, как вьющийся дым, клубясь, поднимается к потолку. Зазвонил телефон.

— Алло.

— Сёко, я по тебе соскучился.

— Син, сто лет тебя не видела! Что случилось?

— Мне надо с тобой кое о чем поговорить. Можно сейчас к тебе заскочить?

— Да, конечно.

Я повесила трубку, гадая, что же это за такое важное дело, о котором Син не может поговорить по телефону. Услышав, как в двери поворачивается ключ, я налила нам кофе в симпатичные одинаковые чашки. Он вошел в комнату и опустился на стул, а я села рядом.

— Ну и о чем же ты хотел со мной поговорить?

— Не знаю как тебе и сказать… Но придется.

— Что-то случилось?

— Моя жена беременна.

— Поздравляю, — выдохнула я и даже попыталась улыбнуться. Все-таки сумела ответить подобающим образом.

— Если у меня будет ребенок, ты продолжишь со мной встречаться?

— Какого ответа ты от меня ждешь?

— Не знаю. Но лгать тебе — выше моих сил.

— Мне надо все обдумать, — мне было непросто смотреть ему в глаза.

— Ты на меня сердишься?

— Нет. Просто дай мне немного времени. Ладно?

— Я тебе позвоню, — и он ушел, так и не притронувшись к кофе.

Жена Сина беременна… Если мы будем встречаться и дальше, а его жена о нас узнает, на меня ляжет ответственность за их развод. Я знала, что разрыв с Сином будет правильным решением, но мне так не хотелось его терять! Теперь мне предстояло обдумать предложение Курамоти и новость, которую принес мне Син. Я совершенно не представляла, что делать.

В следующий раз я увиделась с Сином уже после свидания с Курамоти. Стоило мне выйти из дома, как Курамоти выскочил из машины:

— Сёко! Как же я по тебе соскучился! Я так ждал, когда, наконец, тебя увижу. — Он обнял меня у всех на виду. Он него исходил тот же самый запах, что и неделю назад, когда он поцеловал меня. Я не могла припомнить мужчину, который сжимал бы меня в объятиях так крепко, как он. Нас окружал холодный зимний воздух, а от тела Курамоти веяло невероятным теплом.