Потому что Укки это сказал всерьез. И не в запале. И не в прикол. Он очень хорошо понимал, что говорит. А я — нет.

Он бы женился! На мне! Каково, а?!

Укки дал мне вести авиетку обратно. Сидел рядом, печальный, но спокойный. Он уже что-то решил для себя и был морально готов. А я боялся его расспрашивать прямо здесь. Мне нужна была хоть пара минут, чтобы собраться с мыслями.

Укки молчал. Он такие вещи отлично сек, никогда не лез с разговорами, когда его не просят. И за время полета я чуточку пришел в себя, так что в звездолете отвел Укки в каюту, посадил напротив и говорю:

— Рассказывай.

А он смотрит на меня святыми глазами, спрашивает:

— Что рассказывать-то? — и расстегивает молнию на комбезе.

Это уже что-то совсем новое начиналось. Потому что вообще-то Укки, существо ужасно застенчивое, в жизни не раздевался напоказ. Поведение трофея. Ладно, думаю. Я его нагишом никогда толком не видел, теперь поглядим, что там с ним такое и что его соотечественники за фрукты.

Оказалось, фрукты те еще.

Пилот мой был… ну, скажем, относительно, мужчина. Процентов на восемьдесят пять, может быть. У него, кроме обычной, имелась резервная система, незадействованная. И чтобы это оценить, его надо было изучать, не как своего пилота, а как биологический экспонат. То есть, просто, как котенка, рассматривать, которому надо пол определить. Я и рассматривал, а он не возражал. Мне бы раньше такое в голову не пришло.

И не подумайте, вовсе Укки не выродок какой-нибудь. Просто жители Нги-Унг-Лян, они вообще такие, чтоб им пусто было.

Он потом сидел на своей койке в одной рубашке и излагал, а я медленно фалломорфировал. И к концу его рассказа процесс почти закончился. Потому что Укки вовсе не был нелогичным и ненормальным. Он был совершенно нормальным антропоидом нечеловеческого типа. И спала пелена с моих глаз, и я узрел всю эту чертовщину в тонких частностях.

Рассказывал он вот что. На Нги-Унг-Лян вообще нет двух полов. В смысле, никакие местные животные не размножаются, как в прочих местах. Вариантов этого дела в их мире много, но все они с диким вывихом и креном — а соотечественников Укки это нисколько не грузит, потому что в космос они вышли сравнительно недавно и другого особенно не видели.

У большинства тамошних тварей два комплекта гениталий. И принцип "кто кого поборет, тот того и порет". То есть, такая борьба за существование, что вчуже не по себе становится. У некоторых видов после поражения в драке лишний комплект отваливается, у некоторых победитель у побежденного его откусывает, у некоторых женская система недоразвита и их сношают, куда придется, совершенно кошмарными способами. И не участвуют в общем празднике жизни только одноклеточные и всякая мелкая дрянь, которые, как повсюду, размножаются делением и почкованием, поэтому в расчет не берутся.

У моего пилота, который вовсе не биолог, не укладывалось в голове, как это я родился мужчиной, мужчиной и умру, как любой из людей. И как это у нас, у людей, в самом худшем случае, не будет вообще ничего. Потому что фехтовальщики мыслят в абсолютно другой плоскости.

У них, как у всех живых существ их мира, рождаются детеныши только условно мужского пола. Только! Но у каждого из них имеется резервный комплект женских запчастей, на всякий непредвиденный случай. При наличии мужского, женский не функционирует, просто выключен. И пока ребеночек еще маленький, его воспитывают, как мальчика, но с поправкой.

Может оказаться, что это не навсегда. Чтобы оставаться мужчиной, он должен быть классным бойцом. Потому что инстинкт и естественный отбор велят драться на выживание и передавать по наследству только самые, что ни на есть, отборные признаки. И они играют в поединки с детства, а с мечом ходят с тех пор, как ходить начнут. Потому что в их мире победитель с мечом — всегда сверху, а побежденный автоматически скатывается вниз, становится вообще самкой, или, вежливо скажем, дамой, и ему надлежит подчиняться, рожать детей и играть вторую скрипку.

На Нги-Унг-Лян никакого там сексуального шовинизма нет, по отсутствию поводов. Там есть только, не дай Бог, какой шовинизм по статусу. Рожать никто не хочет. Это физически тяжело, дико больно, чересчур ответственно и все такое. Но рожать надо, детей все хотят. То, чего никто не хочет, как везде, делает крайний. Проигравший.

Процесс, как они говорят, "изменения", превращения в женщину — тоже занятие малоприятное. У них же не только грудь появляется и все эти женские прелести, у них еще и разъезжаются тазовые кости, чтоб рожать, а это, как утверждают сведущие, даже менее приятно, чем сами роды. Поэтому проигравший и называется "трофеем". Он все проиграл. Он себя проиграл. В принципе. Навсегда.

Поэтому ребята, у которых начинается "время любви", то есть, отмечается готовность системы, первое время повышенно агрессивны и нервозны. Им же предстоит так определяться и доказывать, что они настоящие мужики, как нашим оглоедам и не снилось. Пока они дети, их защищает закон и инстинкт, когда они становятся взрослыми, от них отступается одно, а другое начинает играть явственно против.

По идее, существуют правила поединка. Ребята, которые друг другу доверяют, дружат и чувствуют влечение, официально выясняют отношения. Нормальная любовная история, с поправкой на то, что в бою парочка договаривается, кто будет Ромео, а кто Джульеттой. Это дело освящено религией, они верят, что Князь Света сражался с Князем Тьмы, победил, взял Княгиню Тьмы в жены и породил от нее мир. Случаются нормальные драмы, как везде, промахи и беды, но, в общем, все работает.