Румо застыл. Из водоёма Смайка раздавались странные звуки, неаппетитные и хлюпающие. Червякул кряхтел и ругался, вода из водоёма разбрызгивалась во все стороны. И тут из жирного ила поднялось тело, стеная и задыхаясь, перевалилось оно через край и поползло через грот прямо к клетке Румо, оставляя за собой оливково-зелёный маслянистый слизистый след. Все пленники кладовой молча наблюдали это необычное действие.

Румо встал на ноги и просунул морду между прутьев решётки. Смайк выбился из сил, пока дополз до клетки.

– Слушай внимательно…ух…у меня не так много времени…ох… Если циклопы меня увидят…, – Смайк тяжело вздохнул и взглянул на Румо. – Я боюсь.

Румо кивнул.

– Но у меня есть план. Я хочу его тебе сообщить.

– Хорошо.

Смайк рассказал о своём плане. Он был невероятным. Он был абсолютно сумасшедшим. Он звучал как ужасная сказка, как кровавое возмездие, и он был без всякой надежды на успех.

– Что скажешь? – спросил Смайк.

– Я попробую, – ответил Румо.

– Отлично. Но послушай: я научил тебя всему, что я знаю о сражениях. Практический опыт ты должен получить самостоятельно. Я уверен, что это придёт к тебе совершенно естественным путём. Просто дай этому течь. Как при…

– Я знаю, – перебил его Румо. – Ты должен вернуться в водоём. Тут слишком опасно.

– Кое-что ещё! Самое важное. Слушай меня внимательно, это ключ к моему плану! – Смайк вцепился в решётку, а Румо навострил уши. – Я хочу рассказать тебе кое-что о циклопских языках, мой мальчик…

Заточение в клетке продолжалось уже так долго, что Румо оставил попытки из неё освободиться. Он больше не тряс прутья решётки, не грыз замок, а просто сидел без дела, ел или спал. В лучшем случае – бегал без остановки в своём ограниченном пространстве, туда-сюда. Несколько дней назад пропали боли во рту, да и его вечный голод тоже исчез. Он удовлетворялся маленькими порциями и становился всё избирательнее в отношении еды, бросаемой ему циклопами сквозь решётку.

Последние дни скалы шатались сильнее, а волны разбивались о них всё громче. Наверное плавающий остров попал в шторм. В гроте царил хаос, фернхахинцы висели беспомощно на цепях и ударялись, как языки колокола, головами о стены. Поросята начали друг друга кусать, и те немногие дикие звери, пока ещё остававшиеся в живых, ревели и бесились в своих клетках. Вонючая вода выплёскивалась из водоёма Смайка и растекалась по гроту.

Торжество циклопов достигло апогея. Они играли на своих инструментах, кричали и пели в штольнях Чёртовых скал. Но что было хуже всего – они приходили в грот в три раза чаще чем обычно.

Румо крепко держался за прутья клетки и в тысячный раз пробегал по всем пунктам плана Смайка, их было всего два, когда в пещеру ввалились три циклопа, очевидно совершенно одурманенные, так как они были с головы до ног облиты кровью.

Какое-то время они бесцельно шатались по пещере, обнюхивая запасы. Один из них поскользнулся на слизи Волцотана Смайка и рухнул на пол грота. Это вызвало приступ дикого смеха у двоих оставшихся циклопов. Циклоп в бешенстве рванул к водоёму Смайка и опустил в него руку, вероятно, чтобы сожрать его в наказание. Румо в ужасе схватился за решётку.

Циклоп, грязно ругаясь, пытался выловить свою жертву, но Смайк только усложнял ему эту задачу – он постоянно выскальзывал у него из рук. Вдруг раздался ужасающий треск – огромная волна накрыла остров, пол затрясся и слизь выплеснулась из водоёма Смайка и облила циклопа. Два других циклопа рассмеялись ещё громче. Испачканный великан впал в ярость: он наклонился над водоёмом и бил кулаком ушедшего на дно Смайка. Один из двух других великанов вспомнил, зачем они сюда пришли, и схватил одного фернхахинца. Он просто сорвал его со стены, не снимая цепей, из-за чего оторвалась одна из тонких ручек карлика. Фернхахинец закричал как сумасшедший и затряс ножками и оставшейся ручкой, чем привлёк внимание третьего циклопа. Он подошёл и схватил несчастного за ногу. Первому великану это совершенно не понравилось, он угрожающе заревел и стал тянуть к себе свой ужин. Другой же циклоп не выпустил ногу, а яростно стал тянуть её в свою сторону. Таким образом они разорвали карлика на две части. Это взбесило одноглазых ещё сильнее, поскольку их добыча потеряла ценность – она не могла дёргаться и кричать – карлик ужасным образом избежал ещё более ужасающую смерть. И пока третий циклоп продолжал ловить Смайка, эти двое разочарованных циклопов ругались, издавая укоризненные клокочущие звуки.

Кровь Румо закипала. Перед глазами танцевали красные огоньки, он зарычал и залаял, как его древние дикие предки, и затряс прутья своей клетки. Циклопы посмотрели на беснующегося вольпертингера, сначала озадаченно, потом – весело, и жажда крови исказила их гримасы. Из ртов потекли слюни, глаза загорелись. Губы задрожали и оголили жёлтые клыки. Они пока не решались нарушить табу и покуситься на собственность главарей. Они отбросили остатки фернхахинца и стояли покачиваясь, будто загипнотизированные свирепствующим вольпертингером.