Теперь каждый раз, когда я возвращаюсь домой, Хельмхольм приветствует меня. Забавный человечек! Он стучит крошечными кулачками по стеклу и топает ножками в питательной жидкости. Жаль, что он не может разговаривать.

День пятый

На оцтафанском туманометре четыре колибрила.

Сегодня заражаю лейденского человечка туманной пробой, чему быть, того не миновать.

Я взял небольшой кусочек от пробы в лабиринтной колбе (и снова этот чмокающий звук) и впрыснул в бутылку Хельмхольма. Кажется это сильно развеселило человечка. Туман, который в этих условиях проявлял почти органическое поведение, скользил как червь по внутренней поверхности бутылки, пока Хельмхольм тщетно пытался его схватить. Как загипнотизированный наблюдал я за этой нелепой игрой, пока другие обязанности не вывели меня из оцепенения.

Установка аурографа. Что за беда – все настройки сбились во время транспортировки. Придётся пару дней настраивать с помощью свечного гелиостата. Настроить аурограф это как настроить все инструменты целого оркестра. Остаток дня занимался только этим.

Вечером перед сном читал "Дневник путешествий сентиментального динозавра" Мифореза. Удивительно сильная вещь для его ранних работ. Возможно мне понравилось, поскольку это скорее голое изложение фактов, чем роман. Я прочитал только первую главу, где Мифорез описывает Книгогород, но эта глава является уже сама по себе отдельной книгой. Интересно, что же там выдумка, а что правда? В любом случае я поражён скрупулёзным описанием катакомб города и их редких и опасных обитателей. Этот мир я бы с удовольствием изучил. Там так темно!

Смайк быстро просмотрел несколько следующих дней и страниц, где Колибрил обстоятельно описывал проблемы настройки аурографа. Потом зевнул, потёр глаза и посмотрел в окно. Внизу стояла таблица с буквами, большую часть букв он видел. Может быть пять колибрил по оцтафанскому туманометру? Смайк ухмыльнулся. Эти странные учёные были счастливы только тогда, когда делили всё на единицы измерения! Он продолжил чтение.

День девятый

На туманометре семь колибрил. О прогулке нечего и думать. Всё ещё ковыряюсь с аурографом. Начинаю измерение сульфидной плотности тумана. Снова с помощью насоса беру крошечный кусочек от пробы тумана и переношу его в двойную спираль. Подключаю линденхупский теодолит и… конечно, опять забыл перед этим мёбизировать контакты. В результате дополнительные два часа чистки микропинцетом и пургеновой кисточкой, сопровождаемые проклятиями самого себя, которые Хельмхольм в своей стеклянной бутылке, к моему удивлению, внимательно слушает. Его рот беззвучно повторяет все мои проклятия.

Наконец, измерения. Результаты поразительны! Нет, этого не может быть. Водяной пар не может иметь такой сульфидной плотности! Новые измерения – такой же результат. Безобразие! Не надо было начинать измерения до мёбизирования. Чистка кисточкой не гарантирует стопроцентного результата. Может быть я измерил каких-нибудь микробов или бактерии вместо молекул тумана. Завтра повторю всё заново. Соловейчик был прав, когда сказал, что когда-нибудь я начну одевать носки на ботинки. Во время экспериментов я слишком неистов.

День закончился. Написал небольшую докладную записку для Гралзундерского университета о разрушительном воздействии сверхпопуляции Демонического жучка (Leptinotarsa daemonlineata) на сельское хозяйство нижнего Корнхайма.

В конце отправился на рекомендованный продавцом магазина колониальных товаров концерт духовой музыки в курортном парке. Присутствовало лишь несколько постоянно кашляющих курортников (больные астмой полугномы из Хутценских гор).

Оркестр из двенадцати музыкантов, все без исключения жители Туманного города, начал концерт. Эта музыка напоминала нежное бульканье и подействовала на меня успокаивающе. Казалось глиссандо выплывало из инструментов как пузырьки воздуха и исчезало вверху в тумане. Создавалось такое впечатление, будто туман реагирует на музыку – он то уплотнялся над оркестром, то кружился, то безумно трепетал. Но причиной этого был, конечно же, ветер. Музыканты обладают чрезвычайным профессионализмом. Каждый из них сыграл короткое соло-импровизацию, показав какие нежные звуки можно извлечь из этих инструментов лишь объединив сокращение и удлинение звуковых дорожек с натренированным положением рук на четырёх клапанах. Воодушевлённый направился домой и из-за плохой видимости споткнулся о ведро полное дохлых медуз.