Он встал. Кому нужна помощь? Минхо вырубил наемника и продолжал его дубасить. Бренда и Хорхе отделали другого охранника — тот на глазах у Томаса поднялся с пола и убежал. Тереза, Гарриет и Эрис, привалившись к стене, переводили дух. Все целы, пора идти дальше.

— Вперед! — крикнул Томас. — Минхо, брось его!

Врезав наемнику еще раза два (для верности), Минхо встал и пнул его напоследок.

— Вот теперь все. Бежим дальше.

После второй длинной лестницы группа ввалилась в подвальное помещение. Томас замер. Да это же хранилище гриверов! Здесь оказались глэйдеры, бежав из Лабиринта. С тех пор чудовищ как будто не выпускали на волю; даже осколки стекла по-прежнему усеивали пол. Некогда сияющие белые поверхности контейнеров покрывал толстый слой пыли.

Когда Лабиринт еще только строили, Томас дневал и ночевал тут, в смотровой комнате. Ему стало стыдно за деяние своих рук и ума.

Бренда указала на лестницу. Томас вздрогнул, вспомнив спуск по слизистому желобу для гриверов. А ведь можно было спуститься по-человечески, используя лестницу.

— Где все? — огляделся Минхо. — Если сюда снова отправили испытуемых, то где стража?

Подумав, Томас ответил:

— Зачем наемники, если Лабиринт делает за них всю работу? Помнишь, как долго мы не могли отыскать выход?

— Не уверен. Что-то здесь не так.

Томас пожал плечами:

— Сидя тут, проблему не решишь. Если у тебя нет конкретного плана, давай подниматься и спасать иммунных.

— Конкретного плана? — переспросил Минхо. — У меня вообще плана нет.

— Тогда тем более надо подниматься.

По лестнице Томас попал в еще одну знакомую комнату — помещение с консолью, с которой он вводил код для отключения гриверов. С ним тогда был Чак: перепуганный, он все равно держался и помогал. Впрочем, победой насладиться не успел… Как же больно, как больно терять близких.

— Дом, милый дом, — пробормотал Минхо и ткнул пальцем в круглый лаз.

Когда Лабиринт работал на полную мощь, проход скрывала голограмма: бескрайнее небо за границей каменного коридора. Сейчас Томас прекрасно видел наверху стены Лабиринта. К ним вела приставная лестница.

— Поверить не могу, что мы возвращаемся, — сказала Тереза, подойдя к Томасу.

От ее слов лишь усилилось ощущение, будто группа — в доме с привидениями. Зато теперь Томас и Тереза на равных — пришли спасать жизни. Пришли покончить с тем, что некогда начали.

Хоть бы все получилось.

Томас спросил:

— Ну не безумие ли?

Тереза в ответ улыбнулась, первый раз за… Томас уже и не помнил, когда она последний раз улыбалась.

— Абсолютное безумие, — согласилась девушка.

Томас еще многого не помнил — о себе, о Терезе, — однако вот она, рядом, помогает. Большего пока и не требуется.

— Может, начнем подниматься? — окликнула их Бренда.

— Точно, — кивнул Томас. — Начнем.

Он поднялся последним. Пролез в круглое отверстие и по двум доскам, перекинутым через Обрыв, вошел в Лабиринт. Оглянулся на рабочую площадку внизу — никакой тебе бездонной пропасти, одни только черные стены. Снова посмотрел на каменный коридор.

На месте ярко-голубого солнечного неба теперь висел серый потолок. Голограмм больше нет, не работают. Нет Обрыва, нет иллюзии парящего в пространстве каменного монстра. Остались увитые плющом и паутиной трещин серые стены, но и того было достаточно. Монолиты, словно простоявшие здесь тысячу лет — как надгробия у могилы столь многих, — по-прежнему завораживали своим видом.

Томас вернулся.

Дальше группу вел Минхо. Ссутулившись, он бежал впереди, и сразу становилось ясно: Минхо гордился, что два года был Куратором бегунов. Томас озирался на стены под серым потолком. Странно вот так возвратиться в это место после побега, после всего пережитого.

По пути к Глэйду почти не разговаривали. Бренда и Хорхе скорее всего поразились величине Лабиринта. Ни один жук-стукач, ни одна камера наблюдения не передаст истинных размеров этой каменной ловушки. А что сейчас творится в голове у бедного Галли! Даже представить страшно.

Наконец группа вышла на финишную прямую, к Западным Вратам. Томас на бегу взглянул на то место, где он когда-то прятал в плюще ужаленного гривером Алби. Увидел спутанные, примятые лозы… Столько стараний — и все пропало втуне. Алби так и не оправился после Метаморфозы, погиб несколько дней спустя.

В жилах горящим бензином полыхнул гнев.

У самых Врат Томас перешел на шаг и перевел дыхание. По Глэйду бродили сотни людей, и среди них — какой ужас! — дети. При виде новоприбывших по толпе моментально пронеслось бормотание, но так же быстро стихло. Все взгляды устремились в сторону Томаса и его группы.

— Ты знал, что их так много? — спросил Минхо.

Даже глэйдеры здесь никогда не жили в таком количестве, однако поражало не число упрятанных в Глэйд иммунных. Дара речи Томас лишился, вновь узрев поляну, покосившийся Хомстед, жалкую рощицу, Скотобойню, поросшие сорными травами грядки, опаленное Картохранилище (его прокопченная дверь так и стояла нараспашку). Со своего места Томас увидел даже Кутузку.