Шрифт:
Не рудное ли золото действительно принесло вторую жизнь этому краю?!
Ответ дает громадная карта Северо-Восточного экономического района, объединяющего Якутию и Магаданскую область. Золотая дуга вмещается сюда целиком. Она вся в штриховке и разных значках. Россыпи Кулара, хребта Полоусного, Адычи, Колымо-Индигирской золотоносной зоны, россыпи Коркодона и Омолона, двух Анюев, Анадырского хребта, Чукотского полуострова, бассейна Анадыря, И тут же по всей дуге месторождения олова, вольфрама, молибдена, кобальта, ртути, каменного угля. Будто здесь рассыпали всю таблицу Менделеева. А ведь не так давно вместо заштрихованных полей простиралось почти сплошное «белое пятно» неисследованных земель.
На Золотой дуге до сих пор покоится мировая корона рассыпного золота. А рудное золото все чаще находят в пределах Охотско-Чукотского вулканогенного пояса и в прилегающих районах. Но пока оно имеет второстепенное значение. Удивительная карта! Это воплощение мечты первых открывателей и строителей золотой Колымы, залог бессмертия Магадана. Его экономическая роль теперь такова, что с полным основанием этот далекий город можно назвать Северной Пальмирой наших дней…
«Полторы тысячи километров раздумий»
«Полторы тысячи километров раздумий». Так называется рукопись, написанная Октябрем Леоновым. Нам дали ее в Магаданском издательстве на рецензию.
На первой странице эпиграф:
«Необъятна земля… но в ней нет ничего, Если вы ничего не заметите».Короткое предисловие:
«Первая высокоширотная радиогазетная экспедиция — так в шутку и всерьез называли себя в пути журналисты из Анадыря Октябрь Леонов и Альберт Мифтахутдинов. Вдвоем, на собачьих упряжках, прошли они 1500 километров по снежным берегам Чукотки от Уэлена до мыса Шмидта».
Дальше читаем:
…«Задолго перед походом над картой Чукотки склонились двое.
— Слушай, старик, — говорил один, — идти нужно только вот так, — карандаш в его руке решительно прочертил почти прямую линию вдоль побережья Чукотского моря, — в этом случае мы захватываем Чукотский и Иультинский районы все прибрежные поселки…
— А по-моему, — возражал другой, — от Нутепельмена или Ванкарема надо спускаться вниз на Иультин, а дальше по трассе в Эгвекинот. Тогда мы захватим не только оленеводческие и промысловые районы, но и промышленные, порт залива Креста. А там северным побережьем Анадырского залива и до Провидения рукой подать».
Они выбрали самый трудный — первый вариант.
«Итак, в путь! Пусть осилит дорогу идущий! Тагам!» А дальше? Дальше окружающее перестало существовать: путешественники ведут нас за собой. Их мысли, дух, настроения захватывают нас.
В злоключениях великого санного пути перед нами возникают обаятельные образы двух друзей: неунывающий, обстоятельный «Старик» «со своими общечеловеческими идеями» и «тщеславный пижон Алька Мифт»… Целеустремленная и безалаберная личность, талантливый лентяй, умница с невообразимой кашей в мозгах, сибарит, любитель покейфовать и способный отдать последний кусок хлеба совершенно незнакомому человеку, лирический циник и скептический романтик, по уши влюбленный в Чукотку и пишущий вот такие стихи:
Мы никогда не ищем жизни тихой, У нас с тобой дороги нелегки: Вот почему судьба по фунту лиха Подкладывала в наши рюкзаки. Нет, здесь не место слабеньким и робким, Подставит жизнь подножку сотни раз — В характере у каждого из нас Упорство, воля, мужество Чукотки!..«За что я люблю его? — спрашивает себя Октябрь. — Не знаю… Наверное, за увлеченность, богатство и щедрость души, за критическое отношение к действительности и непрестанный поиск, за высокоразвитое чувство товарищества и юмора…»
В обществе веселых и отважных, любознательных и дотошных журналистов мы совершаем трудный снежный путь, там, где «ОРУД не расставил своих указателей, ни разрешающих, ни запрещающих знаков». Где совсем недавно «господствовал неолит», где столкнулось «сегодняшнее, завтрашнее и позавчерашнее».
Уэлен — Инчоун — Чегитун — Энурмино — Тойгунен — Ванкарем — острова Серых гусей — мыс Шмидта. С каюрами собачьих упряжек блуждаем в ледяных торосах, срываемся с береговых карнизов, пьем полной чашей пургу, посещаем поселки приморских зверобоев, знакомимся с жизнью береговых колхозников, с простыми мужественными людьми, умеющими мечтать и воплощать свои мечты в жизнь.
Октябрь и Мифт ввязываются в самую гущу событий, вмешиваются в жизнь своих героев, помогают выбраться из беды. Живут заботами и проблемами Чукотки. Заражаются и сами заражают одержимостью — великим даром нашего современника.
Тагам! — по-чукотски: Пошел! Вперед!
Откровенно, «без оглядки», как другу выкладывает Октябрь Леонов читателю увиденное и услышанное, пережитое и передуманное.
В начале пути их постигают неудачи: вездеход ушел раньше времени. С тяжеленными рюкзаками они едва успевают на самолет. Потом их прихлопывает непогода в самом изменчивом месте Чукотки — бухте Провидения.