Я подошел к ближайшему шкафу и разглядел сквозь стекло полки, на которых располагались достижения местных шарлатанов. Форму эти достижения имели самую разнообразную: свитки, похожие на пергаментные, тоненькие дощечки, перевязанные бечевкой, разноцветные камешки, нанизанные на тонкие жилки, даже смотанные небольшими клубками веревки с неаккуратно завязанными на них узелками.

Книг в нашем понимании в шкафу было очень мало, однако их переплеты поражали роскошью. Мне, естественно, сразу же захотелось подержать такую драгоценность в руках, и я потянулся к дверцам, но на них не оказалось ручек. А вот замочек был, и он был закрыт!

– Это от кого же вы запираете знания?! – неприятно удивился я.

– А вот от этих самых неграмотных сэров и запираем, – немедленно раздался противный голосок Фоки.

– А если сэр грамотный, он должен знать, как добраться до книг, – спокойным, даже каким-то безразличным тоном добавил Топс, но в его глазенках я сразу заметил ехидную искорку.

Я снова повернулся к запертому шкафу и осторожно прикоснулся к замочку. По моим пальцам пробежала короткая искра, словно выписывая на их подушечках неведомые письмена. Но в следующее мгновение я неожиданно для самого себя понял эти письмена. Мои пальцы сами собой сложились в некую фигуру, весьма напоминающую наш отечественный кукиш, и я чисто инстинктивно сделал неожиданное, но оказавшееся вполне мне знакомым движение. Замок мелодично щелкнул, и я едва успел отдернуть свою руку от открывающихся створок. Позади изумленно охнул Фока и счастливо рассмеялась Кроха:

– Я же сразу поняла, что он маг!…

Но я не придал никакого значения реакции моих новых друзей, все мое внимание захватил крошечный, цилиндрической формы футляр, обтянутый желтой кожей, скатившийся с третьей полки открывшегося отделения шкафа прямо к моим ногам. Не нагибаясь, я протянул к нему руку и слегка пошевелил пальцами. Футляр мгновенно прыгнул мне в руку. Открыв его, я увидел внутри аккуратно перевязанный желтой лентой свиток.

Однако вместо того, чтобы развязать ленту и развернуть этот свиток, я сначала внимательно его осмотрел. По желтому фону ленты шла едва заметная надпись, сделанная вплетенной в ткань золотистой нитью. Затейливая надпись отдаленно напоминала арабскую вязь и, естественно, была мне совершенно непонятна. Кроме того, узелок ленты был залит синим сургучом, на котором была оттиснута круглая печать с изображением… трех одинаковых голов дракона. Средняя голова изрыгала пламя!

С секунду я рассматривал этот туго скрученный свиток, а затем совершенно спокойно, не обращая внимания на окружающих меня свидетелей, сунул его обратно в футляр и спрятал во внутренний карман куртки. А потом как ни в чем не бывало снова повернулся к хранящимся в открытом мной шкафу интеллектуальным ценностям.

В первую очередь мое внимание привлек огромный, in folio, том, на багровом корешке которого золотой кириллицей несколько непривычного начертания было выведено «Большая книга трех магий, собранная магистром Генниусом в замкнутом городе Босторе».

Однако взять книгу с полки я не успел, из соседнего шкафа, прямо сквозь стекло, в помещение библиотеки просочилось мутное темное облако, мгновенно сформировавшееся в знакомую мне Тень. Едва приняв свою форму, Тень заговорила:

– Я тщательно обдумал сказанное тобой, существо, называющее себя Человеком. Причин не верить тебе нет, и хотя твой рассказ необычен, он не невероятен. Однако помочь тебе вернуться в твой Мир не в моих силах, если кто и может это сделать, то только Великий Демиург, к которому тебе и придется обратиться…

Маулик замолчал, и потому я счел возможным задать вопрос:

– А где я смогу найти вашего Великого Демиурга?

– Этого я не знаю, – ответила Тень. – Тебе придется самому отыскать его в нашем мире, так же как и своего пропавшего сомирника. Если ты действительно Человек, тебе это будет сделать очень легко… и очень тяжело. Поэтому я постараюсь тебе помочь. Ты сможешь взять в этом доме то, что тебе понадобится для твоих поисков. Завтра ты отправишься в путь, а потому сейчас тебе необходимо поужинать и лечь спать… Тебе же надо спать?…

– Надо, – ответил я и немедленно почувствовал непреодолимую сонливость. – И ужинать я не хочу…

Аккуратно прикрыв дверцы переставшего интересовать меня шкафа, я широко зевнул и, не обращая внимания на каргушей и Кроху, улегся возле него на полу.

Через пару секунд я уже спал.

Граф Альта, двенадцатый лорд Сорта, еще не старый, высокий, но необычайно тощий сквот, затянутый в черное, раздраженно мерил шагами пространство своего рабочего кабинета. Вечер погрузил это огромное помещение в глубокий сумрак. Только огонь, пожиравший в камине три толстых, хорошо просушенных ствола, бросал мечущиеся отсветы на увешанные коврами стены, на стекла темных дубовых шкафов, на огромный стол и не менее огромное кресло, стоявшее за столом, на светло-коричневую кожу диванов и кресел. В одном из этих кресел развалился этот… тупица, этот ожиревший боров, не способный понять самых простых вещей, если те не относились к жратве, питью и бабам!

Гость графа, барон Торонт, шестой лорд Гастор, действительно был чрезвычайно толст, неописуемо прожорлив и при этом удивительно любвеобилен. При дворе императора ходила шутка, что все подданные барона являются его детьми и совсем не в переносном смысле.

Как правило, барон был еще и очень добродушен, но сейчас он сидел нахмурившись, явно недовольный своим хозяином и соседом, который, вызвав его срочной депешей, заставил трястись в карете добрых восемьдесят коротких миль. А когда барон приехал, оказалось, что вся эта спешка, вся эта гонка, все пережитые им неудобства были вызваны… сущей чепухой!