Дед был, пожалуй, удивлен не меньше меня, но его, похоже, больше всего изумило личико супружницы, раскрашенное в боевые бело-красно-черные цвета. Ну, вы понимаете – черные брови, красные губы и щеки, и все это на исключительно белом фоне!

Ослепительно улыбнувшись мне своими алыми губищами, тетенька Аугуста быстро поставила свой монструозный поднос на стойку и принялась сервировать один из оставшихся не опрокинутыми столов. Буквально через минуту на ослепительно белой скатерти расположился завтрак, способный удовлетворить аппетит пяти три дня не евших бегемотов.

С некоторым испугом я оглядел это продуктовое изобилие и понял: чтобы справиться с таким завтраком, мне придется задержаться в этой таверне на неделю! Поэтому, изобразив на своем открытом лице самую приветливую из своих улыбок, я повернулся к хозяину и спросил:

– Надеюсь, ты, Шуст, и твоя… э-э-э… Аугуста, окажете мне честь, разделив со мной завтрак?!

– Ах, сэр Черный Рыцарь!… – воскликнула леди Аугуста неожиданно тонким, чуть повизгивающим голосом. – Ты такой галантный!…

И тут же уселась на один из стульев, стоящих у стола. Я вопросительно посмотрел на старика, а тот ответил мне укоризненным взглядом:

– И зачем ты ее пригласил за стол? Она ж не даст нам спокойно ни поговорить, ни выпить!…

– Ну что ты говоришь?! – воскликнула его супруга. – Кто пьет с утра?! Только такие отпетые пьянчуги, как ты!…

И она снова бросила ослепительную улыбку в мою сторону. Я содрогнулся в своих доспехах, и мне почему-то страстно захотелось… опустить забрало. Но с опущенным забралом невозможно было есть… Впрочем, очень может быть, что такая возможность была, помнится, каргуши мне намекали, что эти доспехи можно было не покидать по… естественным надобностям!

Однако старик своим восклицанием прервал мои размышления:

– Да ты что, старая, сам Черный Рыцарь вчера вечером прямо сказал, что нам, рыцарям, без выпивки никак нельзя – в боях очень способствует. Ну а после боя жажда вообще мучает, спроси кого хочешь!

– Ой, тоже мне, рыцарь!… – жеманно воскликнула тетка Аугуста, но все-таки поднялась с уже насиженного места и отправилась за вином.

И начался прощальный завтрак.

Когда на дворе совсем рассвело, в таверне стали появляться местные жители. Видя, что внутри в разгаре праздник, они, не спрашивая причины гулянки, тут же присоединялись, и при этом всячески пытались наверстать упущенное, чтобы, значит, соответствовать основной массе. Часа через три, по иссякшему потоку новичков я понял, что в таверне собралась вся деревня, и мой завтрак… не кончится еще очень долго. Поэтому, сделав вид, что мне срочно нужно по неотложному делу, я выбрался из-за стола и направился во двор. Там, воровато оглянувшись на закрывшиеся двери, я бросился в сторону конюшни и обнаружил там вчерашнего мальчишку, сидевшего на обрубке дерева и жевавшего корку хлеба. Рядом с ним была привязана моя уже оседланная кобыла.

Я мигом оказался в седле, а потом, взглянув еще раз на мальчугана, спросил:

– Тебя ведь Тустиком зовут?…

Тот уже спрятал свой недоеденный кусок и стоял рядом с лошадью, глядя на меня серьезными глазами. Услышав мой вопрос, он степенно ответил:

– Туст, сэр Рыцарь, местный конюх, к твоим услугам.

– Тебя Красные Шапки не слишком испугали?

– Нет, сэр Рыцарь. Я как только их услышал, сразу к соседу ушел… и кобылу вашу увел…

– Вот как… – проговорил я, а потом вытащил из кошелька еще одну монету и протянул ее конюху:

– Вот тебе за заботу о моей лошади!

Мальчик смотрел на деньги и почему-то не слишком торопился их брать.

– Ну что же ты, бери! – Я ласково ему улыбнулся. – Купишь себе что-нибудь.

– Но, сэр Рыцарь, это очень большие деньги… На такие деньги жениться можно! Вся деревня неделю гулять будет!…

– Ну так женись!… – со смехом ответил я и добавил: – Будешь потом детям рассказывать, что деньги на свадьбу тебе сам Черный Рыцарь дал!

Мальчик неуверенно протянул руку и взял монету.

А я тронул свою кобылу и направил ее к воротам. Выезжая на замощенную каменными плитами дорогу, я оглянулся. Из таверны доносились разгульные крики, а мальчишка стоял со сжатой в кулачок ладошкой и смотрел мне вслед.

Я не проехал и пары десятков метров, как услышал знакомое ворчание:

– Эдак ты, не доехав до Воскота, все деньги разбазаришь… как в столице жить-то без средств будешь?!

Я бросил взгляд назад – ну так и есть! Два мыша ростом с зайца, с зеленым и оранжевым хохлами, уже сидели позади меня, цепляясь лапами за луку седла. И выговор я получал, конечно же, от Фоки.

– Да ладно, – махнул свободной лапой Топс. – Зато он у нас вон какой отважный!

Я довольно расправил плечи и выпятил грудь, а Топс тем же благодушным тоном добавил:

– Если б еще поумнее был да сведущих каргушей слушал!…

– Я смотрю, Топсик, ты опять недоволен, – обиженно проворчал я. – Или тебе мой бой не понравился, или Красных Шапок маловато было?

– Да если б ты Топсика послушал, – немедленно заорал Фока, – этих Красных Шапок вообще бы могло не быть!

– И куда бы это они делись? – язвительно поинтересовался я.