Келли осторожно взяла одну кроватку. Бусинки, не больше макового зернышка, украшали ее бортики. Сразу было видно, что работа выполнена с огромной любовью.

— Я никогда не могла даже представить что-нибудь подобное, — сказала Келли. — Но разве ребенок может этим играть?

— Эти дома построены для детей. Я всегда старалась делать их именно так, даже если мне приходилось жертвовать некоторыми фантазиями. Правда, часть мебели предназначена не для маленьких, и мы всегда предлагаем родителям покупать более крепкие и менее дорогие вещи, пока дети не подрастут и сами не начнут коллекционировать эти домики.

— Коллекционировать? — удивилась Келли.

— Многие взрослые покупают их для себя. А вы не знали?

— Впервые слышу.

— Впрочем, коллекционирование — просто предлог. Внутри каждой из нас всегда сидит маленькая девочка.

Келли была поражена, но и обрадовалась не меньше. Приятно, что ты не одинок в своих э-э-э… причудах.

— Вы так считаете?

— Конечно. Иначе зачем бы я тратила на это время, если куда выгоднее заниматься чем-нибудь другим?

Вернувшись в «Надежду», Келли долго думала о маленькой девочке, сидящей в ней самой. Ее размышления прервал Джон. Он пришел закончить то, что начала его мать.

— Больше никаких рождественских покупок! — запротестовала Келли. Но маленькая девочка, ожившая в ней, была зачарована веселой предпраздничной суматохой и незаметно подкрадывающимся очарованием Рождества, она пронзительно кричала «да!» И это «да» относилось к Джону.

— Келли! — хитровато улыбнулся Джон. — Мама сказала, что вы полдня ходили по магазинам. Но моя программа более простая: мне осталось купить всего несколько вещей, но боюсь промахнуться, нужен твой совет. — Он прикоснулся к ее локону, спускающемуся на лоб, и Келли невольно вздрогнула.

— До Рождества еще уйма времени, чтобы сделать покупки.

— Пожалуйста. Не идти же мне одному!

Келли не понимала, куда девалась ее способность отстаивать свою независимость. Очевидно, тот камень, из которого она возвела вокруг себя защитную стену, оказался хрупким, совсем как в миниатюрных домиках Лори. Она попыталась быть строгой.

— Ладно. Всего один магазин. Только один. — И по выражению лица Джона поняла, что он видит ее насквозь.

Джон выбрал самый большой универмаг. Медленно прохаживаясь вдоль прилавков, Келли поняла, что не может оторвать взгляда от его золотистых волос и мужественного профиля, от больших сильных рук, прикасающихся то к гладкому шелку ночной сорочки, то к роскошному мохеровому шарфу. Однако она никак не могла понять, почему Джону потребовалась компания и моральная поддержка, чтобы купить для кого-то из братьев обыкновенный магнитофон. Четыре отдела для мужчин — и никаких покупок. Постепенно она начала догадываться, в чем дело.

— Взгляни, тебе нравится? — Джон указал на витрину с сережками.

Келли посмотрела на цены и тихонько присвистнула.

— Зато здесь бесплатно прокалывают уши. Нельзя это делать по дешевке у какого-нибудь коновала, можно занести инфекцию.

— Ага, понятно… Твой камень — бриллиант, не так ли? — Она заметила, что глаза Джона сердито сверкнули, но продолжала как ни в чем не бывало: — Но какое ухо прокалывать, вот в чем вопрос. Я всегда забываю, какие у мужчин традиции? Мне лично больше нравится серьга-кольцо. Я, видимо, расположена к пиратам.

Джон оттащил ее от витрины.

— Пошли в отдел игрушек.

— Зачем? — деланно удивилась Келли, заранее зная ответ.

Сначала они посмотрели машины, потом футбольные мячи, затем настольные игры. Келли чувствовала, что Джон медленно подводит ее к отделу кукол.

— Куклы, серьги, магнитофоны… Удивительно эклектичный вкус, — заметила она.

— Посмотри, как здорово! — проигнорировал ее ехидную реплику Джон. — Они словно живые. Я мог бы поклясться, что у той куклы в углу — колики.

Келли остановилась перед полкой с куклами и, скрестив руки, взглянула на Джона:

— Знаешь, я раскусила тебя. Ты хочешь купить подарки моим девочкам и пытаешься смягчить меня, чтобы я разрешила тебе это сделать. Стараешься, так сказать, вдохнуть в меня рождественский дух.

Джон рассмеялся.

— Так разреши мне исполнить роль Санта-Клауса.

Келли стоило больших усилий отрицательно покачать головой. Но она это сделала и сразу заметила, что выражение его лица неуловимо изменилось. Джон смотрел на нее с огорчением, будто ему отказали не в праве сделать подарок, а в чем-то большем, словно праздничные пожелания девочек каким-то образом сделались и его собственными пожеланиями.

— Ты все еще не понимаешь? — печально констатировал Джон. — Рождество — это исполнение заветной мечты и чудеса. В Рождество может случиться то, чего меньше всего ожидаешь. — Молодого человека глубоко опечалило, что мир таков, каков есть, и ему, Джону, не разрешили изменить его. Он предпринял еще одну попытку убедить непреклонную спутницу: — Келли, Рождество требует веры в то, что удивительное может появиться ниоткуда, просто появится, и все. — Он нежно коснулся ее щеки.

Она подумала, что для нее удивительное уже явилось, оно носит имя Джон и стоит здесь, в ярко освещенном универмаге перед полкой с куклами. На один короткий миг все сомнения покинули ее, и она, потянувшись к Джону, поцеловала его. Пусть покупатели думают что угодно. Пусть Джон чувствует себя как угодно. И как угодно воспринимает этот поцелуй.