Замолчав, толстяк еще секунду вглядывался в девичье лицо, а затем исчез за дверью.

Ширван сидел, опустив голову, а Злата растерянно и нервно прихлебывала из своего бокала. Наконец она решилась нарушить молчание.

– Послушай, а кто такой Ахураматта? Твой друг в своем стихотворении о нем что-то сказал.

Ширван поднял голову.

– Запрещенный бог… – Голос его был задумчив, а сам он очень далек от Златы.

– Что значит – запрещенный? – не унималась та, и Ширван тряхнул головой отгоняя свои мысли.

– Понимаешь, создатель Великого ханифата, Черный маг, утверждал, что Всеобщую Войну остановил великий черный бог Ахриман. Он же воздвиг Границы, отделив нашу страну от остального мира и подарив нам покой. Люди ханифата верят, что за этими Границами все еще идет Всеобщая Война, хотя, по-моему, если это так, то во внешнем мире уже не осталось живых людей…

Ширван замолчал.

– Ну и… – поторопила его Злата.

– Так вот есть древняя легенда, которая утверждает, что Всеобщую Войну развязал как раз черный бог Ахриман, а остановил ее светлый Ахураматта. Служители культа Ахримана, конечно, объявили эту легенду ересью, а имя светлого Ахураматты запретили к произнесению. Только легенда по-прежнему бродит среди людей.

Ширван взглянул на Злату.

– Ты знаешь, в этой легенде утверждается, что Границы разрушит воспитанник светлого Ахураматты.

– Вот как?… – насторожилась Злата. – И как же его будут звать?

– У него нет имени. Во всяком случае, легенда об этом ничего не говорит. Но она утверждает, что этот воспитанник будет обладать невиданной магической силой…

Несколько секунд они молчали, думая каждый о своем, а потом Злата запинаясь спросила:

– Но если имя Ахураматта запрещено, как мог твой друг вставить его в свое стихотворение?

– Он давно ничего не боится. – Ширван оживился. – Ты знаешь, он дважды попадался на глаза служителям второго круга и его дважды помиловал Великий ханиф.

– Неужели? – удивилась Злата. – А мне сказали, что осужденных белем Оземом не помиловали ни разу.

– Бель Озем не интересуется Нисави-садом. Он говорит, что если Нисави-сада казнить, его дух, выпущенный на свободу, отравит всю столицу.

– А почему же Великий ханиф милует поэта?

Ширван улыбнулся.

– В далекой юности Нисави-сада сложил, оду в честь отца Великого ханифа, а тот, восхитившись стихами, простил поэту все его будущие прегрешения.

– Вот это милость! – изумилась Злата.

– Да что мы все об этом обжоре, – встрепенулся Ширван. – Лучше расскажи о себе. Как там во дворце, не очень тебя обижают? Видела ты беля Озема? Он что, на самом деле такой ужасный человек?

– Ну, ты меня завалил вопросами, – рассмеялась Злата. – Все у меня пока что нормально. Просто я захотела с тобой повидаться, ну и заодно кое-что спросить.

– Как же все-таки тебя выпустили из дворца? – снова спросил Ширван.

– А никто меня не выпускал, – простодушно ответила Злата. – Я и сама могу уйти откуда хочешь. Ты мне лучше скажи, если вдруг мне придется быстро уходить из города, ты сможешь мне помочь?

– Если ты сможешь выбраться из дворца… – начал Ширван.

– Да пусть тебя не заботит дворец, – перебила его Злата. – Во дворце я сама разберусь.

Ширван улыбнулся и покачал головой.

– Если ты выберешься из дворца, – снова начал он, и Златка возмущенно фыркнула, – я спрячу тебя в городе на несколько дней. За это время мы сможем тебя изменить до неузнаваемости, а затем вывезти в северную пустыню. Там тебя не найдет даже служитель первого круга. Только хорошо бы мне заранее знать, когда я понадоблюсь.

Злата достала из кармана халата припасенный камешек и протянула его Ширвану.

– Вот, возьми и держи его всегда при себе. Когда будет нужна твоя помощь, я тебе сообщу. – И Златка поднялась из-за стола. – Ну а теперь мне пора. Завтра мне надо будет присутствовать при утреннем выходе Великого ханифа, а перед этим, говорят, надо как следует отдохнуть. – Она шагнула к дверям.

Ширван быстро вскочил и смущенно пробормотал:

– Я тебя провожу.

– Нет, – улыбнулась Златка. – Сегодня я сама доберусь. Дорогу я теперь знаю.

Ширван, видимо, сразу понял, что спорить бесполезно.

Поэтому он, взяв руку Златы в свои ладони, нежно сжал ее и прошептал:

– Так я жду твоего сигнала… – А потом отпустил девушку, и она выскользнула за дверь.

Злата спокойно прошла пустым коридором до задней двери и вновь оказалась на грязной, замусоренной улице. Оглядевшись, она удостоверилась, что вокруг никого нет, и легко взмыла в небо.

Через несколько минут полета она оказалась над дворцом и только тут поняла, что совершенно не представляет, каким образом ей можно добраться до своего окна. Впрочем, раздумывала она недолго, в памяти само собой всплыло заклинание возвратного пути. Едва только последняя фраза заклинания слетела с губ, как ее тело резко наклонилось и стремительно спикировало к темной громаде дворцовых построек.