Супрасльская летопись: «В лето 6370 [862]. Восташа кривича и словяне, и мера, и чюдь на воряги, изгнаша их за море и не даша им дани, и начаша сами владети, и грады ставити, и не бе в них правды, и въста род на род, и бысть межи их рать велика. И реша сами в собе: «Поищемь князя собе, што владел нами и судил бы во правду». И послаша зо море ко варягомь, к руси, сице бо зовяхуся Русью, И реша им вся: «Земля наша добра и велика есть, изобилна всимь, а наряд-ника в ней неть, то ныне пойдете к намь княжити и владети нами». Изобрашася из Немець три браты и с роды своими, и поняли изь собою дружину свою. И пришед стареши Рюрикь сел в Новегороде, а Синеусь, брать его, на Белеозере, а Триур, брать их, во Зборце, и начаша воевати всуде. И от тех варягь прозвася Русь и земля Руская».

Подобное развернутое цитирование русских летописей необходимо не только для полнейшего освещения вопроса, но и для пресечения какого-либо рода недобросовестного их толкования. Так, даже весьма известные и маститые историки грешат некоторой тенденциозностью при обращении к тексту Повести временных лет.

К примеру, И. Я. Фроянов, доктор исторических наук, профессор, декан исторического факультета Ленинградского университета, в статье «Исторические реалии в летописном сказании о призвании варягов» цитирует Лаврентьевскую летопись с купюрой, изменяющей смысл текста: «И реша сами в себе: «Поищем собе князя, иже бы володел нами и судил по праву». И идоша за море к варягам, к руси. Сице бо ся зваху тьи варязи русь […] Реша русь, чюдь, словени, и кривичи и вси: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет. Да пойдете княжить и володеть нами». И изъбрашася 3 братья с роды своими, пояша по собе всю русь и приидоша; старейший, Рюрик, седе Новегороде, а другий, Синеус, на Белoозере, а третий Изборьсте, Трувор».

Подобным образом, т. е. с урезанием «неправильных» слов, цитирует сообщение ПВЛ (по Ипатьевскому списку) и известный историк, д.и.н. A. H. Кирпичников в статье «Сказание о призвании варягов. Легенды и действительность»: «Изгнали варягов за море, и не дали им дани. И начали сами собой владеть, и не было у них правды [закона]. И встал род на род, и были усобицы, и стали сами с собой воевать. И сказали: Поищем себе князя, который владел нами и управлял по ряду [договору], по праву. Пошли за море к варягам […] Говорили Русь, Чудь, Словени, Кривичи и вси [Весь?]. Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Да поидите княжить и владеть нами. И избрались три брата со своими родами и взяли с собой всю Русь [в значении «дружина»]. И сперва пришли к словенам и срубили город Ладогу. И сел старейший [старший] в Ладоге Рюрик, а другой Синеус на Белоозере, а третий Трувор в Изборске».

Подобным образом цитируют текст статьи «о призвании варягов» и авторы современных российских учебников, к примеру, Белковец Л. П. и Белковец В. В. в вузовском пособии «История государства и права России»: «Новгородцы, — рассказывает Нестор, — долгое время платили дань приплывавшим из-за моря варягам, воинственному народу. Однако в лето 6370 от С. М. (862 от P. X.) они «изгнаша варяги за море и не даша им дани. И почаша сами в собе володети». Но свобода не принесла им покоя, начались раздоры и распри: «И не бе в них правды, и вста род на род, и быша в них усобице, и воевати почаша сами на ся». Чтобы прекратить распри, решили: «Поищем собе князя, иже бы володел нами и судил по праву. И идоша за море, к варягам, к руси. Реша русь, чудь, словене и кривичи, и веси: «Земля наша велика и обилна, а наряда в ней нет. Да пойдите княжить и володети нами. И избрашася 3 братья с роды своими, пояша по собе всю русь, и придоша; старейший Рюрик седе Новегороде, а другий, Синеус, на Беле-озере, а третий, Трувор, в Из-борсте. И от тех варяг прозвася Русская Земля».

Авторы учебника цитируют Лаврентьевскую летопись. Но где же слова: «Сице бо ся зваху тьи варязи русь, яко се друзии зовутся Свие, друзии же Урмане, Анъгляне, друзии Гъте, тако и си»?

Данных слов нет. Они, волею авторов учебника, исчезли.

Возникает естественный вопрос. Зачем это все?

Дело в том, что во времена, предшествующие информационной компьютерной революции, обычному российскому гражданину, живущему в провинции, было не так-то просто ознакомиться с текстами Полного собрания русских летописей (ПСРЛ). Однако в наше время в Сети существует достаточное количество ресурсов, которые публикуют летописные тексты. Пожалуйста, читайте, размышляйте, сравнивайте, стройте теории и гипотезы.

Сейчас следует сделать ряд замечаний по тексту летописей.

Первое замечание.Варяжские находники пришли в Новгород, согласно Ипатьевскому списку, в Ладогу, но, так или иначе, они явились к ильменским словенам. Зададимся простым вопросом, кого в Средние века ильменские словене называли «варягами», к которым они ходили «за море»? Более чем очевидно, что «за море» они ходили к своим партнерам по балтийской торговле, иначе как и чем они могли быть связаны между собой при отсутствии общей сухопутной границы? Так вот, основными «заморскими» торговыми партнерами Новгорода в раннее время были Готланд, Любек и Швеция, позднее — Ганзейский союз [3] . Жителей материковой Швеции новгородцы так и называли «свеями» (svenskar — самоназвание нынешних шведов), жителей острова Готланд они называли «готами» (Гъте). И тех, и других новгородцы причисляли к варягам. К варягам они причисляли и русь, но из текста летописи более чем ясно следует, что русь не принадлежала к жителями Скандинавии, т. е. к шведам или же норвежцам (Урмане). Кроме того, русь не принадлежала ни к жителям Готланда, ни к англичанам (Аньгляне). На что, собственно, и указывает летописец: «Сице бо ся зваху тьи варязи русь, яко се друзии зовутся Свие, друзии же Урмане, Анъгляне, друзии Гъте, тако и си».

Если так, то к кому же ильменские словены решились отправиться «за море»? Вывод напрашивается сам собой — ильменские словене обратились за помощью к прибалтийским славянам-ободритам [4] , своим партнерам по внешней торговле, которые проживали по реке Траве. В устье Травы, как известно, расположен Любек.

Любек приобрел большое торговое значение в середине XI в., более того, именно он впоследствии и возглавил Ганзейский союз. Однако и до этого времени, возникший на месте древнего ободритского поселения в удобной бухте, этот город был важным торговым центром, куда съезжались купцы из разных стран [5] . После захвата Любека немецкими рыцарями, он не утратил своего значения, напротив, стал быстро расти, получая все новые привилегии. Льготная грамота Фридриха I иностранным купцам от 1188 г., предоставляла «русским, готам, норманнам и другим народам Востока» [6] право беспошлинной торговли в Любеке. Заметьте, читатель, что в указанном документе русь отделена от готов и норманнов в отдельную категорию.

Таким образом, за решением своих политических проблем ильменские словены обратились к ободритам, своим торговым партнерам, каковое обстоятельство необходимо запомнить, впоследствии мы еще вернемся к нему.

Второе замечание, которое следует сделать по тексту летописных сообщений, состоит в том, что упоминаемых в летописях словен (словян) не следует отождествлять со всеми славянами. Иначе говоря, всякие словене это славяне, но не всякие славяне это словены. Данное обстоятельство следует понимать со всей очевидностью. К примеру, ныне существует такой народ — словенцы (численностью около 2 млн. чел.), проживающий в Словении, которая в свое время являлась частью бывшей Югославии. Всякие словенцы это славяне, но не всякие славяне это словенцы. Нелишним здесь будет вспомнить и о другом народе — о словаках, государство которых некоторое время назад входило в состав Чехословакии.