Когда уже половина войска переправилось через Нил и слоны подступили к крепости, раздались звуки труб и боевые клики неприятельского войска.

Первыми пошли на штурм гипасписты после того, как слоны повалили полисады. К стенам спешно были приставлены штурмовые лестницы.

Начался штурм крепости.

Египетские войска защищали стены крепости с величайшей храбростью.

Птолемей, окруженный воинами, стоял на валу с сариссой в руке и во время битвы был все время впереди. Он сверху попал копьем в глаз переднему слону, пронзил сидевшего на спине погонщика и сталкивал, ранил и убивал многих поднимавшихся по лестницам воинов. Его гетайры и военачальники соревновались с ним в храбрости и ловкости.

У второго слона тоже был сброшен со спины погонщик.

Шедшие на штурм гипасписты были отбиты.

Пердикка отправлял на штурм один за другим новые отряды, желая во что бы то ни стало срочно овладеть крепостью.

Воины Птолемея отражали нападение с необыкновенным мужеством.

Птолемей ободрял своих воинов словом и воодушевлял личным примером.

На стороне Пердикки были все преимущества численного превосходства, на стороне Птолемея – беззаветная преданность каждого воина.

Сражение продолжалось весь день. С обеих сторон было множество раненых и убитых.

Наступил вечер, но еще ничего не было решено.

Пердикка подал знак к прекращению атаки и возвращению в лагерь.

Среди ночи после непродолжительного отдыха царское войско снова выступило, поднялось вверх по течению и расположилось в ожидании утра на одном из многочисленных островов, которые образует Нил. Остров был достаточно велик и свободно вместил огромное войско. Отсюда, как предполагал Пердикка, из-за мелководья переправа будет легкой и быстрой.

Едва ранним утром воины начали переправу, вода стала подниматься и вскоре дошла воинам до подбородка.

Чтобы ослабить напор воды, Пердикка приказал загнать в воду выше по течению слонов и срочно начать переправу всадников, чтобы помочь перебраться на вражеский берег тем, кто мог оказаться под водой.

Переправляющиеся через Нил войска еще находились в реке, когда воины заметили, что вода стремительно поднимается, что тяжеловооруженные воины, слоны и всадники погружаются в воды реки всё глубже и глубже.

Панический ужас охватил воинов.

– Скоро мы все утонем, – кричали одни.

– Вода пребывает! – вопили другие.

– Боги послали непогоду в верховьях реки, – твердили военачальники.

– Боги карают нас за убийство своих товарищей! – не сомневались многие македоняне.

Вскоре Полемон догадался о причине подъема воды, но сделать уже что-либо было поздно.

– Пвреправляющиеся на другой берег просто расшевелили дно реки и оно углубляется, – высказал свое мнение регенту Полемон.

– Переправу вброд продолжать невозможно. Что делать? – Пердикка был в явном замешательстве. Самообладание покинуло его.

– Да, положение крайне тяжелое, – ответил Полемон. – Те, кто успел переправиться, уже не смогут вернуться. Они уже отрезаны и отданы на растерзание неприятелю.

– Я это знаю и без тебя – в гневе резко оборвал его Пердикка. – Немедленно отдай приказ, чтобы все возвращались обратно!..

– Но это же опасно! Тысячи воинов погибнет, – возразил стоящий рядом с регентом Пифон, не в силах скрыть своего возмущения.

– Я не повторяю своих приказов дважды, – тон Пердикки был угрожающим. – Выполняй приказ, или я зарублю тебя на месте!..

Но Пифон с места не двинулся.

Приказ отдал верный регенту Полемон.

Счастлив был тот, кто умел хорошо плавать и имел достаточно сил, чтобы переплыть через широкую реку в свой лагерь. Те, кому удалось спастись, утомленные и озлобленные прибыли на берег без оружия.

Многие утонули.

Несколько человек были растерзаны крокодилами.

Десятки воинов погибли от укусов змей.

Сотни, гонимые течением всё дальше и дальше, спустились ниже острова и были выброшены взбунтовавшейся рекой около неприятельского берега.

Пердикка не мог оторвать взгляда от противоположного берега, где воины Птолемея спасали из воды уносимых течением воинов регента.

В лагере регента господствовала печальная тишина. Каждый искал своего товарища, своего командира, и чаще всего не находил их уже среди живых.

Царское войско не досчиталось около двух тысяч испытанных в боях воинов, в том числе многих прославленных военачальников.