Птолемей согласился с другом и резко, с нескрываемой болью в голосе произнес наболевшее за этот день.

– Я твердо знаю, что Кассандр – злой гений Македонии, но союз с ним Египту необходим.

Увидев Эвридику с ребенком на руках, на моложавом лице Кассандpa появилась улыбка, – он был искренне взволнован.

Кассандр тепло обнял сестру и поздравил её с рождением сына.

Эвридика тоже была взволнована встречей с братом. Семейные узы в роду Антипатра были очень сильны. И брат, и сестра помнили об этом, глядя с любовью и обожанием друг на друга после длительной разлуки. Глаза Кассандра искрились нежностью, когда он целовал сестру и новорожденного племянника, которого назвали Птолемеем в честь отца. Эвридика любовалась своим братом. Она была искренне привязана к нему.

Сам Кассандр был в этот день более представителен, чем когда-либо. Белая туника, расшитая золотом, ниспадающий алокрасный гиматий, один конец которого был переброшен через плечо были ему к лицу. Эвридика с восхищением подумала, что Кассандр самый мужественный мужчина, какого она когда-либо встречала.

– Что привело тебя в Египет? – поинтересовалась она, усаживая брата в кресло напротив себя.

– Стремление в это смутное время создать союз, выгодный для нашего рода.

– И Птолемей согласен на этот союз?

Кассандр с усмешкой ответил.

– Разумеется. У него нет другого выхода, ведь теперь мы связаны крепкими родственными узами. А родственников надо выручать из беды, помогать им.

– Из беды? – встревожилась Эвридика.

Она внезапно заметила, что Кассандр чем-то явно расстроен. Он нервно теребил край гиматия.

– Ты привез плохие новости? – с тревогой спросила она.

Брат молчал.

– Говори скорее, не мучай меня. Я вижу по твоему лицу, что случилось что-то важное.

– Я не хотел тебя огорчать, Эвридика, – начал он, пряча глаза. – Ты едва успела прийти в себя после родов.

И снова замолчал, уставившись в пол.

– Что случилось? Что-нибудь с нашим отцом? Он… умер? – потеряв голос, торопила с ответом Эвридика.

– Да, – еле слышно промолвил Кассандр.

Эвридика разрыдалась, но огромным усилием воли заставила себя успокоиться. Отец умер!.. Это казалось невероятным…

Она позвала рабыню, передала ей маленького Птолемея и, опустившись перед братом на колени, крепко прижалась к нему.

– Я так несчастлива и одинока! – сквозь рыдания глухо пожаловалась она.

Кассандр был потрясен.

– Ты же живешь, как царица!..

– Да, я сказочно богата, но Птолемей не любит меня.

Услышанное возмутило Кассандра. Он нежно вытирал платком лицо сестры, целовал мокрые от слез глаза.

– Он что по-прежнему любит Таиду? – гневно спросил он.

– Нет. Он любит Агнессу, – в голосе Эвридики звучала плохо скрываемая ненависть. – Говорят, она точная копия Таиды в ранней молодости.

– Тоже гетера?

– Почти. Певичка из Афин. Очень красивая.

Кассандр пришел в негодование.

– А ты? Ты Эвридика – тоже красавица. И ты не певичка, а из знатного рода, рода Антипатра!.. И никогда не забывай об этом. А эту певичку надо немедленно убрать из Александрии.

– Но как? – в голосе Эвридики появилась надежда. – Ей рукоплещет весь город. Птолемей никогда не простит мне этого. Он слушает её пение каждый вечер. Её голос вдохновляет его.

– Никто не должен стоять на твоем пути. Никто, – брат был полон решимости немедленно защитить сестру. – Ты – жена Птолемея, мать его сына. Я подумаю, как помочь твоей беде.

Эвридика крепко прижалась к брату и почувствовала, как мощная сила, исходящая от него, окутывает её всю. Она поняла, что своего счастья не уступит отныне никому. Она будет бороться. Пусть эта борьба будет жестокой и кровавой. Она, Эвридика, безжалостно сметет все преграды со своего пути, ведь она достойная сестра своего брата.

Утренний сон Полиперхонта был нарушен верным телохранителем, сообщившим, что прибыл тайный гонец со сверхсрочным донесением. Гонец дожидается регента в приемной.

Накануне Полиперхонт торжественно отпраздновал в кругу родственников и самых близких друзей свое высокое назначение, хвастливо поздравлял себя и всех присутствующих на пиру с тем, что старший хилиарх Кассандр слишком долго предается своему горю в лесной глуши, видно охота на диких кабанов и оленей успокаивает его расшатавшиеся нервы. К счастью для Македонии государственные заботы вероятно перестали его интересовать. По-видимому, Кассандр навсегда сошел с политической сцены. После этих радующих душу слов семидесятилетний Полиперхонт лихо отплясывал с очаровательными молодыми гетерами и заснул только под утро.