Наконец Александр со своими гетайрами выскочил на высокий берег. За головным отрядом потянулась основная часть кавалерии. Битва разгоралась все сильней. Сошлись элитные части. Сражалась знать с обеих сторон. Сражались, не страшась смерти, достойные друг друга в храбрости.

Всадники, обливаясь кровью, валились под копыта лошадей.

Закаленные в боях македонские воины, которых было во много раз меньше, дрались молча. Стаскивали с коней персидских воинов и часто вместе с ними падали с обрыва.

Персы узнали Александра по блестящему панцирю и белым перьям на шлеме. Несколько всадников бросилось к нему, расчищая путь мечами.

Один из персов крикнул:

– Царь македонян! Смерть ему!

Александр неистово сражался копьем. Когда копье сломалось, выхватил меч.

Персидский военачальник Мифридат и Александр встретились лицом к лицу. Александр ударил Мифридата мечом в лицо, и тот рухнул с коня.

Воин из окружения Мифридата взревел:

– Мифридат убит!

На Александра бросились Спифридат и его брат Ресак.

От сабли Спифридата Александр увернулся, но Ресак успел ударить его мечом по голове. К счастью, удар прошел по касательной. Шлем слетел с головы царя, белое перо отлетело в сторону. Перед взором Александра все поплыло…

Над головой македонского царя взвилась кривая сабля Спифридата:

– Смерть тебе, проклятый македонец!

Но, словно молния, взметнулся меч Клита и отсек руку перса.

Македонская фаланга стояла неподвижно, ожидая приказа.

Парменион выжидал, всматриваясь в противоположный берег, и слушал донесения агентов. Наконец наступил момент, которого ждали.

– Пехота персов подходит к месту боя!

– Пора! – взмахнул рукой Парменион. Затем тихо сказал самому себе. – Да помогут нам боги!

Македонская фаланга двинулась к вражескому берегу. Через короткое время она вступила в бой. Грозный сплоченный четырехугольник, наглухо защищенное щитами, на ходу превратился в уступ, врезавшись клином в пехоту греческих наемников.

Первыми дрогнули персидские всадники, оттесненные в сторону. За ними, окруженные македонцами, – греческие наемники, запросившие мира.

Александр, бледный, с перевязанной головой, стоял, опершись на меч. К нему подскочил всадник:

– Царь, греческие наемники сдаются!

– Сколько их? – очень тихо спросил Александр.

– Пять тысяч.

Громко, так чтобы было слышно всем, кто его окружал, Александр крикнул:

– Эти наемники предали родину, пойдя в услужение к персам. А предателей я не прощаю! Смерть им!

И битва снова закипела. Неистовая, беспощадная, кровавая. Битва ненависти. Тысячи персов не погубили столько македонского войска, сколько этот эллинский отряд наемников под предводительством Мемнона. Наемники защищались с жестокостью отчаяния, потому что спасения им все равно уже не было.

Наконец все было кончено. Конница под командованием Птолемея и Аминты продолжала преследовать персов и греческих наемников, бросавших лошадей, вооружение, ценности.

Македонская фаланга снова стояла выстроившись, словно ожидала нового приказа, будто и не было позади жаркого сражения с превосходившим ее во много раз противником.

С разных сторон раздавалось:

– Победа! Победа!

Воины поднимали вверх свои многометровые сариссы.

Александр радостно, но устало повторил:

– Победа! Первая победа на земле персов! Почти невозможная!

Гефестион спросил Александра:

– Что, по-твоему, Александр, решило успех дела?

– То, что я не послушал опытного и умного Пармениона и не отсрочил атаку… Нельзя никогда исключать того, что противник, обнаружив ошибку, поспешит исправить ее. Нельзя оставлять ему такой шанс.

В покинутых шатрах персидских вельмож македоняне нашли большие богатства – дорогие ковры, расшитые золотом попоны, золотые чаши, щиты, мечи и кинжалы-акинаки, украшенные драгоценными камнями.

Александр делил захваченные богатства, как и обещал, поровну. Свою царскую долю он отправил в Пеллу матери.

Самые драгоценные персидские воинские снаряжения царь приказал отослать в Афины, в храм Афины Паллады, чтобы положить к ногам богини.

В конце этого кровавого дня Александр прошел со своими врачами по полю битвы мимо множества трупов и стонавших тяжелораненых, просивших прикончить их. Он утешал несчастных и подавал им воды.

Из Граника извлекли сотни тел убитых, попросив бога рек Океана о прощении за осквернение вод.