Она снова покачала головой, хотя ей очень хотелось излить душу сидящему напротив нее человеку, казавшемуся таким сильным и способным защитить ее. Шелдон гладил ее руку нежными пальцами, а она закусила губы, боясь, что стоит начать, и она проговорится об одиночестве, о пустоте своей жизни и страхах. А потом ей будет стыдно.

— Ничего, — прошептала она, — ничего.

Помолчав секунду, Шелдон поднялся и протянул ей руку.

— Пойдемте со мной.

Ее взгляд медленно скользил по его сильным длинным пальцам, ладони, загоревшему запястью и белоснежной манжете рубашки.

— Куда?

— Пойдемте потанцуем. По-моему, эту мелодию играют как раз для нас.

Дороти не двинулась с места. Взгляд ее продолжал скользить вверх, пока не остановился на его лице. О, как он красив! Уже очень давно ни один мужчина не производил на нее такого впечатления. Даже Милтону это не удавалось. Когда он целовал Дороти, ее голова, как правило, была занята другими вещами. Она думала о стирке, о счете за электричество в следующем месяце. Смешно, не так ли? Поцелуи жениха абсолютно ее не трогали. А сейчас от одной лишь мысли о танце с незнакомцем у нее замирает сердце.

Она продолжала рассматривать Шелдона, потеряв всякое представление о времени, не отдавая себе отчета, что он ждет ее ответа.

Что же было в этом человеке такого, что заставляло таять ее сердце? Несомненно, он был хорош собой. Хотя, по правде говоря, нос его был далек от совершенства и выглядел слишком горделиво. Но зато строгие линии темных бровей, будто вылепленные высокие скулы, упрямый, четко очерченный подбородок придавали лицу неотразимую мужественность. Все в его облике дышало благородством.

Дороти заглянула в темно-синие глаза, и снова ее охватило странное ощущение, что она видит что-то давно знакомое.

— Знаете, — мягко сказал Шелдон, посмотрев на свою протянутую к ней руку, — по-моему, я выгляжу дураком.

Дороти покраснела и быстро поднялась. Слишком быстро. Голова закружилась, ее качнуло, но Шелдон успел поддержать ее.

— Так-то лучше, — шепнул он, касаясь губами ее уха.

Обхватив за плечи, он прижал Дороти к себе и повел туда, где уже танцевали несколько десятков пар. Казалось, в центре зала негде было и яблоку упасть, но Шелдон легко лавировал среди танцующих, пока не нашел место, где было попросторнее. Рука его обвила талию Дороти.

Некоторое время в их движениях была заметна скованность. Оба держались так, словно опасались нарушить невидимую границу. Но постепенно чарующая мелодия заворожила обоих. Дороти и не заметила, как ее рука прижалась к груди Шелдона, а голова опустилась на прохладный лацкан черного смокинга.

Музыка смолкла, но Шелдон и Дороти остались на месте и даже не отодвинулись друг от друга. Когда зазвучала новая мелодия, он лишь крепче прижал к себе партнершу, и они снова отдались волшебству танца.

Дороти уже не пыталась противиться сладостному влечению. Она прижалась щекой к его плечу, груди их соприкасались. Закрыв глаза, она вдыхала запах его кожи, волос, полный свежести, и непонятное томление все сильнее овладевало ею.

В последние годы в ее жизни не оставалось места для романтических грез. Она просто не могла позволить себе мечтать. Но сейчас, оказавшись в кольце рук этого удивительного мужчины, она словно забыла обо всех внутренних запретах и почувствовала, что вновь пробуждается к жизни. Ей казалось, что давно погасшее в душе пламя разгорается вновь. Его горячие языки обжигают ее, затрудняют дыхание.

Дороти не знала, как долго они танцевали, да и не думала о времени. Оркестр играл музыку из популярных кинофильмов, напоминая гостям, по какому случаю они собрались в зале. Дирижер явно понимал, что столь поздний час располагает к особым чувствам, и предлагал одну за другой мелодии о любви. Журчали арфы, жаловались саксофоны, плакали и пели скрипки. Подбородок Шелдона касался виска Дороти, и все казалось ей непередаваемо прекрасным.

Постепенно зал стал пустеть, пары исчезали одна за другой. Но Дороти не замечала этого. По-прежнему закрыв глаза, она склонила голову на грудь Шелдона, а руку прижала к его плечу. Если бы можно было замкнуть их обоих в волшебном круге и сделать так, чтобы этот вечер длился бесконечно! Ей не хотелось идти домой, возвращаться к реальности, к неразрешимым проблемам. Ею все сильнее подспудно овладевал страх, что сегодня ночью ей не вынести одиночества.

Вздохнув, Дороти уперлась подбородком в их сомкнутые руки и губами легко коснулась пальцев Шелдона, которые сразу напряглись. Прижавшись к его груди, слушая, как бьется его сердце, она чувствовала себя защищенной от всех житейских невзгод.

Шелдон нежно поцеловал партнершу в макушку, и пламя внутри нее вспыхнуло с новой силой. Нет, сегодня она не может остаться одна. И не хочет…

— Мне кажется, оркестранты собираются домой, — сказал Шелдон, окинув взглядом полупустую сцену. — Уже поздно.