— Да, если угодно, — вспыхнула она, глядя прямо перед собой. — Разве это не одно из известных каждому дураку положений ислама? Женщины не водят машин. — Неестественный, ломкий, полный сарказма голос. — И, конечно, каждый мужчина имеет кучу жен.

Ответ вертелся у него на языке, но Билл с трудом подавил искушение.

— Простите меня, Кельтум, — мягко сказал он. — Я не должен был заставлять вас садиться за руль.

Она повернулась, пристально посмотрела на него, очевидно, решила, что он смеется над ней, и помрачнела. Он выдержал ее взгляд.

— Я знаю, что это свинство. Но мне нужно, чтобы вы сделали это, и я искренне прошу у вас прощения.

Она снова посмотрела через ветровое стекло, прищурилась, пошевелила губами, собираясь что-то сказать, но промолчала и остановила машину.

Лантье оторвал глаза от книги, только когда Билл открыл дверь, выскочил из машины и откинул вперед сиденье для пассажира. Инспектор и не подумал скрывать удивление, когда, нагнувшись, поймал взгляд Кельтум. Он быстро оглядел ее одежду, черные волосы, туго заплетенные в одну толстую косу и заколотые шпильками на затылке, и с забавным изумлением посмотрел на Билла.

— Бросьте. Садитесь лучше в машину, — устало проговорил Билл и, понизив голос, прибавил: — Чтобы вы знали, если бы не приказ отца, она скорее вырвала бы собственноручно себе глаза, чем оделась вот так.

Лантье сунул книгу в карман и выпятил нижнюю губу, улыбка исчезла. Он кивнул и с трудом втиснулся в салон машины. Билл снова сел на свое место и повел рукой в сторону Кельтум.

— Лантье, вы знакомы с мадемуазель Бенгана. Я хочу, чтобы вы поняли: она сделала все это не по своей воле. Я попросил ее привезти меня на встречу с вами, абсолютно ни во что не вмешиваясь. Даете слово, что поняли меня правильно?

Лантье кивнул.

— Ммм, — промычал он, склонив голову, — рад снова встретиться с вами, мадемуазель.

Кельтум мрачно кивнула. Она не повернулась и не проронила ни слова. Лантье весело улыбнулся, глядя на ее затылок, и повернулся к Биллу.

— Куда же вы меня повезете?

На опушке Венсенского леса Билл попросил Кельтум остановить машину.

— Поговорим здесь? Не думаю, что разговор будет долгим.

Кельтум молча выключила двигатель и даже не повернула головы, когда они вылезли из машины и пошли к живописному маленькому озеру.

В этот ранний час мужчины, любители побегать по утрам, уже принимали душ и отправлялись на работу, а их жены с детьми только еще выходили из дома. Единственными свидетелями их встречи были пара рыболовов, неподвижных, как статуи, да работавший на клумбе садовник, и все же никто из них не промолвил ни слова, пока они не оказались на противоположном берегу озера, на открытой полянке. Первым нарушил молчание Лантье.

— Ну, вот мы и встретились. Вас подозревают в убийстве, а я полицейский. Теперь растолкуйте мне, почему я не могу арестовать вас.

— Во-первых, потому, что вы прекрасно знаете, что я не делал этого.

— Ммм. А есть у вас хоть какое-нибудь предположение, кто мог это сделать?

— Предположение? Разумеется. Те же самые бандиты, которые избили меня. Люди, работающие на вашего хозяина, Вадона.

— А есть у вас хоть какие-нибудь улики? Может быть, вы не все мне рассказали?

— Улик нет, — нетерпеливо качнул головой Билл. — Но я уверен в этом, да и вы тоже. И вам известно, что Вадон причастен к самоубийству Ахмеда, а теперь из кожи вон лезет, чтобы правда не выплыла наружу.

Полицейский на эти слова никак не среагировал, поразмышлял и наконец снова заговорил:

— Вы сказали «во-первых». А что «во-вторых»?

— А то, что вы очень заинтересованы во мне, — засмеялся Билл. — По какой-то причине вы накапливаете материал по этому делу и рассчитываете на мою помощь.

Лантье вскинул на него глаза и снова уставился в землю, казалось, он сосредоточил все внимание на жестянке из-под пива, которую и отшвырнул ногой в мусорную яму.

— Терпеть не могу быть настырным, но все же расскажите мне еще раз, что произошло этой ночью. С того самого момента, когда вы вернулись домой.

Он молча выслушал Билла, описывавшего события последней ночи. Монолог прервался только один раз, когда они посторонились, чтобы пропустить гуляющую с собачкой даму. Когда Билл закончил, Лантье повернулся и положил руку на его плечо.

— Скажите мне, только по совести, случалось ли с вами нечто подобное когда-нибудь прежде, до нынешней ночи? Разумеется, я имею в виду не убийство. Но что-нибудь подобное? Случалось ли вам ударить женщину, например? Повод не имеет значения. После выпивки, может быть. Найдется ли в мире женщина, которая может утверждать, что вы были жестоки с ней, даже угрожали?