– А я знаю?! – деланно удивился Мэтью. – Я что же, с ней разговаривал? Я с трактирщиком заболтался, он мой давний приятель, а когда оглянулся, так девчонки и след простыл. Надо думать, утром ушла, а куда – понятия не имею. Это все, чем я могу вам помочь?

– А не врешь, а? – вдруг подал голос другой солдат. – Что-то глаза у тебя шельмовские.

– Они не шельмовские, а волчьи, – спокойно ответил Мэтт. – Я оборотень, ребята, так что поостереглись бы вы меня доводить.

Эта фраза произвела должное впечатление. Оборотень с усмешкой наблюдал, как взволнованно перешептываются солдаты и как их командир старательно ищет слова для продолжения своей роли… Слов не нашлось, он только неуверенно сказал:

– Ну… может быть… ты еще что-то помнишь?..

– Нет, ничего. Доброй ночи, господа, – Мэтью рассудил, что может себе позволить такую выходку, и без дальнейших комментариев захлопнул дверь прямо перед носом у солдат.

Когда их шаги стихли за поворотом, Мэтт спустился туда, где оставил Криссу. Она уже крепко спала, видимо, совсем забыв о своем страхе. Оборотень улыбнулся и зажмурился, составляя сеть заклинания. Он хорошо помнил о своем обещании быть с ней и отступать от него ничуть не собирался…

Крисса внезапно прервала рассказ и прошептала:

– Скоро рассвет, Айрин, а ты совсем не спал. Я тебя окончательно заболтала.

– Погоди, погоди, – сонно запротестовал король. – Сама на самом интересном месте закончила, а теперь спать гонишь?

– Не бойся, мы никуда не спешим, и я еще успею рассказать тебе все, – улыбнулась она. – Прошу тебя, спи.

– Хорошо. Только ответь на один вопрос… Твой отец больше не искал тебя?

– Нет, – покачала головой она. – Я думаю, что та погоня была больше имитацией кипучей деятельности, чем реальным желанием найти меня. Может, отца просил Антэм, а может, членам Магистрата, да и всей стране, показалось бы странным, что лорд Дэш не ищет пропавшую дочь. Я не знаю. Какое-то время я еще опасалась погони, а потом совсем расслабилась, думая, что иных проблем у меня не будет.

– Судя по твоему тону, ты ошибалась, – Айрин ласково погладил ее по голове и снова привлек к себе. – Ты тоже устала, солнышко. Завтра вечером я постараюсь освободиться пораньше, твой рассказ меня весьма заинтересовал.

– Но только завтра, – девушка поцеловала его в нос и опять уютно устроилась в его руках.

Через несколько мгновений оба они уже крепко спали.

Небо над морем совсем потемнело, хотя за городом еще полыхало пламя заката. Айринкельн Аарден тихонько прикрыл за собой тяжелые резные двери и воровато огляделся. Конечно, он сам олицетворял закон, да и вообще, законы пишут для того, чтобы их нарушать, но объяснять это чопорным дворянам было совершенно не с руки. Восточное крыло замка словно спало: не слышалось ни звука, кроме тихих голосов слуг со двора, и король неслышно проскользнул дальше по коридору, туда, где красовались еще одни створчатые двери. Комната за ними встретила его приятной прохладой; был уютный полумрак, единственная свеча горела на столе, за которым сидела Крисса и читала книгу. Айрин улыбнулся. Как и обычно, он ощутил небывалый прилив нежности, глядя на нее, такую родную и невероятно красивую в этом простом красном платье, сидящую в кресле в своей любимой позе – поджав под себя одну ногу…

Услышав его шаги, девушка встрепенулась и радостно улыбнулась:

– Как хорошо, что ты пришел так рано! Я уже соскучилась.

– Я тоже, – коротко ответил Айринкельн, подходя. – Не поверишь, весь день едва удавалось сосредоточиться – так мне не терпелось услышать продолжение твоего рассказа. Ты готова продолжить его?

– Да, конечно! – она встала с места и взяла его за руки. – Только давай сядем у камина, что-то зябко.

Они устроились на мохнатой кабаньей шкуре, лежащей перед огромным камином. На стенах заплясали причудливые тени. Кристина выдержала паузу и, тесно прижавшись к плечу своего нареченного, заговорила.

Прошло еще две недели. Стало заметно теплее, теперь уже сам воздух пах весной, а птицы щебетали на деревьях круглые сутки, решая свои многочисленные семейные проблемы. Снег начал таять, он уже не был нарядной мантией земли, сверкающей на солнце, а стал серым, ноздреватым и тусклым. Крисса не уставала удивляться, как быстро приходит сюда весна. В Кайринах период слякоти длился чуть ли не всю весну, часто захватывая лето, и почитался за прекрасную теплую погоду. Здесь же, в Гейдергаде, народ беспрестанно ворчал: женщины ворчали, что приходится часто стирать испачканную в грязи одежду, мужчины ворчали, что дороги развезло и по ним невозможно проехать, дети сетовали, что миновала пора игр в снежки, а пора для лапты и разбойников еще не настала. Даже спокойный обычно Мэтт сделался раздражительным и нервным. Было видно, что серое сырое небо и синие лужи, покрывающиеся за ночь ледком, порядочно его угнетают. Часто за обедом он повторял:

– Лучше бы я встречал весну в Эрквадиоре!

На все просьбы рассказать побольше о месте с таким загадочным и сложным названием оборотень отвечал какой-нибудь ехидной фразой, так что скоро Кристина совсем отчаялась что-либо узнать и перестала задавать вопросы. За все время, что она жила в Гейдергаде, они с Мэтью обошли уже все трактиры, и во всех ее песни с огненными фигурками имели бешеный успех. Как только девушка перестала бояться погони и окончательно успокоилась, Мэтт договорился со своим знакомым трактирщиком, чтобы ей позволили играть целых полчаса, как настоящим менестрелям. Эффект был потрясающий. Слух о необычном менестреле быстро разошелся по городу, так что в трактире в тот вечер стояла порядочная давка. Гордая своими достижениями Крисса чувствовала небывалое вдохновение, так что она даже не смогла остановиться вовремя и играла вдвое дольше отпущенного. Народ восторженно хлопал и ободряюще свистел. Многие подпевали некоторым песням, которые она пела, подыгрывая себе на арфе, а в конце выступления Мэтью снял свою широкополую шляпу и исчез среди гостей. Уставшая девушка хотела было обидеться, но вскоре оборотень вынырнул из толпы и гордо протянул ей свою шляпу:

– Держи. Заработала.

С замиранием сердца Кристина взяла шляпу. Она была весьма тяжелой от переполнявших ее монет самого разного достоинства… Девушка совсем смутилась, но положение снова спас Мэтт. Он шустро пересыпал деньги в кожаный мешочек, проследил за тем, чтобы Крисса спрятала его за пазуху, и кивнул местным музыкантам, которые давно уже порывались выйти на первый план:

– Пришел ваш час, ребята!

Три скрипача слаженно ударили смычками по струнам, веселую мелодию подхватил дудочник, и вскоре народ уже радостно пустился в пляс. Мэтью озорно подмигнул Кристине и бесцеремонно обхватил рукой ее талию: