Мы одна семья

Аннотация

Прошедших лет как не бывало, стоило Викки Далтон взглянуть в глаза мужчины, которого она когда-то любила. Вайатт и не подозревает, что у него есть сын. Или догадывается? Как объяснить его интерес к ее пятнадцатилетнему Ричи, да и к ней самой?

Шона ДЕЛАКОРТ МЫ ОДНА СЕМЬЯ Delacorte Shawna The Tycoon's Son OCR - Svet Lana Spellcheck – Tetyna Роман/Пер. с англ. М. Гречко. — М.: ОАО Издательство «Радуга», 2002. — 176 с. — (Серия «Любовный роман» № 0600 ) Прошедших лет, как и не бывало, стоило Викки Далтон взглянуть в пронзительно-голубые глаза мужчины, которого она когда-то любила. У них была всего одна ночь, полная неги и ласки, — и он исчез из ее жизни. Но вот они встретились снова. Вайатт и не догадывается, что у него есть сын... или все же догадывается? Иначе, как объяснить столь пристальный интерес к ее четырнадцатилетнему Ричи, да и к ней самой? ГЛАВА ПЕРВАЯ Викки Бингхэм стояла на крыльце магазина. Обхватив плечи руками, она пыталась успокоиться. Викки смотрела на одинокий дом на холме, который возвышался над долиной и побережьем, словно король, озирающий свое королевство. Вот уже десять лет, с тех пор как умер Генри Эдвардс, в доме никто не жил. А теперь в нем поселится его сын Вайатт. Спустя пятнадцать лет этот мужчина снова вернется в ее жизнь. Она с трудом отвела взгляд от дома. Ничего хорошего от этого новоселья ждать не приходится, но изменить она ничего не может. — Виктория Далтон-Бингхэм! Викки вздрогнула, услышав неприятный пронзительный голос. Его трудно было спутать с другим: больше всего он напоминал скрип мела о классную доску. Алиса Тэккери, грузная женщина лет шестидесяти, не давала никому в округе спокойно жить, считая себя блюстительницей общественной морали и нравственности. Викки изобразила на лице улыбку и повернулась к посетительнице. — Да, миссис Тэккери, чем могу помочь? Судя по поджатым губам и гневному лицу, дама намеревалась устроить скандал. — Я понимаю, Виктория, что ты была загружена делами, когда вернулась в Морской Утес, чтобы вести дела отца. Но два месяца вполне достаточный срок, чтобы освоиться. Я делала все возможное, чтобы мы были хорошими соседями, но ты игнорировала все мои попытки наладить отношения... — Миссис Тэккери переложила сумку из одной руки в другую, ожидая ответа. — В чем на этот раз проблема, миссис Тэккери? — со вздохом спросила Викки. — В твоем сыне. Я не собираюсь терпеть его выходки. Ты позволяешь этому малолетнему хулигану бешено носиться по улицам! Викки выпрямилась и свысока посмотрела на женщину. Она сделала глубокий вздох, чтобы ее слова прозвучали как можно более спокойно. — Буду вам весьма благодарна, если прекратите называть моего сына «малолетним хулиганом». Ричи не такой. Он нормальный здоровый мальчик, как и все мальчишки, не может, да и не должен сидеть на месте. Он не причиняет никому вреда и не носится по улицам «бешено». — Не больше часа назад, Викки, он пронесся мимо меня на своем двухколесном кошмаре и, чуть было не сшиб. Он был вместе с хулиганом Форсайтом, а все знают, что этого паршивца едва не выгнали из школы. — То, что вы назвали двухколесным кошмаром, всего лишь велосипед, даже не мопед и не мотоцикл. Сообразив, что скандала не получилось, миссис Тэккери все же попыталась оставить за собой последнее слово. — Все равно, я требую, чтобы он смотрел на дорогу, когда едет, а то приличные люди не могут чувствовать себя в безопасности, прогуливаясь по тротуару. Викки вошла в магазин, где находилось также и отделение почты, и яростно захлопнула за собой дверь. — Что случилось, мама? Вопрос сына застал ее врасплох. Обернувшись, она увидела мальчика, выходящего из задней комнаты с пригоршней печенья. — Ричи, ты давно вернулся? — В жизни ее сына настало трудное время. Смерть отца пять лет назад стала для мальчика потрясением, и он до сих пор очень переживает. А два месяца назад они переехали из шумного Далласа в маленький городок Морской Утес на северном побережье Калифорнии. Слава богу, что он сумел сразу завести в новой школе друзей. Ричи запихнул в рот печенье и тут же проглотил его. — Не знаю... минут пять, наверно. — Он взял еще одно печенье. — Я и Тим... — Тим и я. — Она поправила ему челку. — Перестань, мама. — Он отстранился от нее. — Мы с Тимом катались на велосипедах по окрестным холмам. — Он вытащил сок из холодильника. — А также покатались по городу. — Не было смысла убеждать его поставить назад сок и не грызть печенье, чтобы не наедаться перед ужином. В четырнадцать с половиной лет у мальчика зверский аппетит. Стремительный рост требовал огромного количества еды, и подчас Викки казалось, что сын постоянно голоден. Он был одного с ней роста и, казалось, состоял из одних ног. — Ага... Я заметил, от нас только что вышла старуха Тэккери. Но она все наврала, — с досадой проговорил он. — Миссис Тэккери! Она сказала, что вы едва не сбили ее на тротуаре. — Ничего подобного! Мы ехали по проезжей части, а она стояла в своем дворе. Мы к ней даже не приближались. — Ричи, понизив голос почти до шепота и, глядя в пол, добавил: — Эта старуха просто сумасшедшая. — Он снова поднял на нее глаза. — А когда ты здесь жила раньше, ты знала ее? — Да. — Викки подняла глаза кверху. — Мне кажется, миссис Тэккери жила здесь всегда. Готовность защитить мать отразилась на лице сына. Когда-то совсем другой молодой человек был так же готов защищать ее, у него были такие же темные волосы и голубые глаза. Она потянулась было, чтобы взъерошить волосы сына, но остановилась, вспомнив, как он однажды сказал ей: «Не смей ерошить мои волосы и вообще обращаться со мной как с ребенком». — На дом что-нибудь задали? — Я все сделал. — Он снова запихнул в рот печенье. — А ужин скоро? Каждый раз, когда мимо дверей магазина проезжал грузовик, у Викки замирало сердце: момент, которого она так боялась, приближался. Ремонтные работы в доме Эдвардсов уже почти закончены. Сад тоже привели в порядок. Вот уже два дня, как она не получала посылок с различными мелочами для особняка. Все уже было доставлено... оставалось приехать только самому Вайатту Эдвардсу. До Викки дошел слух, что он прибудет уже завтра. Значит, у нее только двадцать четыре часа, чтобы подготовиться. Она не имела ни малейшего представления, ни о том, что ей сказать Вайатту Эдвардсу при встрече, ни о том, что он сам может ей сказать. Они расстались пятнадцать лет назад. Он неожиданно уехал, когда ее не было в городке: она тогда уезжала на выходные. Затем у нее состоялся неприятный разговор с его отцом. Она до сих пор не могла забыть голос Генри Эдвардса, кричавшего, что он сделает все, чтобы уберечь своего сына от нее и ее наглых посягательств. Но вплоть до сегодняшнего дня, хотя уже много воды утекло, она не могла понять, что старик имел в виду. Инициативу проявлял сам Вайатт, ухаживавший за ней, несмотря на вражду между их семьями. Викки тряхнула головой, прогоняя неприятные воспоминания. Все давно в прошлом, и не стоит вновь переживать о случившемся когда-то. У нее есть сын, о котором она должна заботиться, и это важнее всего остального. Весь остаток дня Викки занималась делами, стараясь не думать о Вайатте Эдвардсе, а вечером помогала Ричи готовить домашнее задание по английскому языку. К сожалению, ей плохо удавалось справиться с собой. Стоило лишь лечь в постель и закрыть глаза, как ее начали мучить тяжелые воспоминания из прошлого. В конце концов, ей удалось заснуть. Несколько раз за ночь она просыпалась, последний раз за полчаса до того, как должен был прозвенеть будильник. Минут пять она гипнотизировала циферблат, затем решительно откинула одеяло и встала. Итак, этот день настал, и тут уж ничего не поделаешь. Викки приготовила завтрак и проводила Ричи до школьного автобуса. Посмотрела на часы: грузовик с почтой придет минут через тридцать. Почту нужно будет рассортировать и разложить по ячейкам. Она занялась делами, осознавая, что момент, которого она так боялась, вот-вот наступит. Вайатт Эдвардс остановил машину и заглушил двигатель. До Морского Утеса оставалось около пяти миль. Он впервые приехал сюда после смерти отца. Ведь именно с того дня ему пришлось возглавить международный промышленный холдинг. Он не до конца понимал, что заставило его спустя столько лет вернуться сюда, но поворачивать назад было поздно. Он потратил кучу денег, чтобы обустроить старый дом и превратить одно его крыло в офис. Вайатт планировал руководить делами из Морского Утеса, наведываясь в Сан-Франциско лишь несколько раз в месяц. Он посмотрел на океан, на волны, стремящиеся сокрушить береговые скалы, потом вышел из машины и взобрался на утес. Внизу был крохотный песчаный пляж. Пятнадцать лет назад именно здесь они с Викки Далтон занимались любовью первый и единственный раз. Это случилось после пикника. На следующий день они оба решили, что поступили глупо, но именно в этот вечер Вайатт понял, как сильно он ее любит, хотя так и не смог в этом признаться. Он помнил каждую минуту этой ночи. С годами воспоминания не потускнели. Хотя вот уже пятнадцать лет он не видел Викки Далтон и не говорил с ней, выкинуть ее образ из головы и из сердца так и не смог. Никогда не забыть ему и той боли, которую он испытал, вернувшись домой из срочной деловой поездки в Южную Америку и обнаружив, что она уехала, не оставив ему даже записки. А ровно через месяц он узнал о том, что Викки вышла замуж. Эти воспоминания и сейчас разрывали его сердце, наполняя болью и сожалением о несбывшемся. Он поднял камень и зашвырнул его в море, так далеко, как только мог. Потом другой. Третий камень он постарался добросить до горизонта, затянутого тучами. Потом резко отвернулся от океана. Если бы так же легко он мог выбросить из головы воспоминания, которые так его мучили! Вайатт сел в машину и поехал дальше. Приехав в Морской Утес, он обнаружил, что за прошедшее время ничего не изменилось. На здании бензоколонки Форсайта так же висела табличка, предлагавшая полное техобслуживание, хотя здесь его перестали осуществлять еще двадцать лет назад. Ничего не изменилось. Он перевел взгляд на магазин. Этот магазинчик и несколько акров земли — все, что сумел оставить за собой Уиллис Далтон. Начало обширным владениям Эдвардсов положила одна сомнительная сделка, в которую одновременно ввязались и Далтон, и Эдварс. Победителем вышел отец Вайатта, а отец Викки потерял практически все, после чего они стали злейшими врагами. Вайатт и Викки пошли наперекор своим родителям, когда начали встречаться и полюбили друг друга. По крайней мере, Вайатт полюбил. Очевидно, тогда он ошибался насчет чувств Викки Далтон к нему. Он нахмурился, в который раз выругав себя за то, что это все еще его волнует. Все эти годы воспоминания не давали ему спокойно жить. Он припарковал машину на практически пустой стоянке около магазина. Нужно было зарезервировать почтовый ящик. Он вошел в магазин, занимавший переднюю часть здания. Внезапно он остановился, словно пораженный громом. Не может быть! За кассой стояла Викки Далтон. Вайатт попытался взять себя в руки, такого поворота событий он никак не предполагал. Он смотрел, как она нервно покусывает нижнюю губу. Эта привычка всегда ее выдавала, когда она нервничала. На Викки приятно смотреть. Она осталась столь же красивой, как и тот образ, который он хранил в душе на протяжении всех этих лет. Он быстро отступил назад. Вайатт мысленно был готов к неприятной и обременительной необходимости иметь дело со стариком Уиллисом Далтоном, но не к тому, чтобы снова увидеть Викки. Но еще не поздно, он может уйти, пока она его не заметила. Вот сейчас он развернется и снова уедет в Сан-Франциско. У него перехватило дыхание. Нужно лишь собраться с силами! Гнев вернул его к действительности и добавил решимости. Нет! Никуда он не будет возвращаться. Пятнадцать лет назад она неизвестно почему исчезла из его жизни. Он не сможет спокойно жить, не добившись от нее объяснений всему случившемуся. Она должна понять, сколько боли причинила ему. Вайатт решительно распахнул дверь магазина. — Так, так, так... — Он сделал несколько шагов по направлению к кассе, стараясь выглядеть как можно непринужденнее. — Викки Далтон, не так ли? Только, наверное, уже не Далтон. Давно не виделись, Викки! Бархатистый мужской голос нарушил тишину. Ей даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто вошел в магазин. Момент, которого она так боялась, наконец настал. Закусив губу, она продолжала смотреть в формуляр, который заполняла. Она слышала его шаги: он подходил все ближе и ближе, пока не оказался совсем рядом. — Сколько же лет прошло? Десять?.. Пятнадцать?.. — Она слышала неприязнь в его тоне. — Странно видеть тебя здесь. Ты просто навестила отца или насовсем вернулась в Морской Утес? Она, наконец положила ручку и подняла на него глаза, пытаясь совладать с нервами. Но Викки не смогла спокойно смотреть на него. Он казался еще выше, взгляд голубых глаз по-прежнему тревожил душу. Яркий свитер хорошо сочетался с загорелой кожей. Гладко зачесанные волосы придавали ему необычайную сексуальность. Лицо его утратило мальчишеские черты, теперь он стал даже еще красивее... если такое вообще возможно. Тогда ей было всего восемнадцать, а ему — двадцать два. Теперь она тридцатитрехлетняя вдова с подростком-сыном на руках и хозяйка небольшого, но важного для их городка магазина. Она стала намного взрослей и серьезней. Викки попыталась заговорить, но не могла вспомнить ни одного из тех слов, что так старательно готовила все эти дни. Она залепетала, как неопытный подросток, а не солидная женщина: — О... Мой отец... он умер два месяца назад. Я вернулась, чтобы управлять магазином. Моя фамилия Бингхэм. Викки Бингхэм. В глазах его мелькнуло удивление. Голос стал немного мягче: — Извини. Я не знал о твоем отце. — Это... это произошло неожиданно. Инфаркт. — От волнения у нее подкашивались ноги. Она молила, чтобы в магазин заглянул какой-нибудь покупатель или Норин Диллон, продавщица, пришла сегодня на работу пораньше. Она умоляла Бога, чтобы случилось хоть что-нибудь, что бы разрядило напряженную атмосферу, повисшую в воздухе. Викки подошла к полке и принялась поправлять журналы. Она ощущала на себе пристальный взгляд Вайатта, но не решалась обернуться. — Папа говорил мне, что твой отец умер несколько лет назад. А мать переехала куда-то на восток, — заговорила она. — Да, мама вернулась в свой родной Бостон. Теперь она живет там. — Что привело тебя в Морской Утес? Ты собираешься снова жить здесь? — Наверно, не следовало задавать такой дурацкий вопрос. Ведь каждый в городе знал об обновлении и перестройке старого дома. — Я собираюсь здесь жить. — Понимаю. — Она все еще не решалась взглянуть на него. Поправив последний журнал, она вернулась к кассе. — Викки... — голос его снова стал бесстрастным, — я собираюсь вести дела отсюда, мне нужно, чтобы ты уделила мне пару минут. Она не поняла, о чем он говорит, но тон его ей не понравился. Она приготовилась к обороне. — Если тебе что-то нужно, заполни заказ, я с радостью исполню его. — Закусив нижнюю губу, она нервно накручивала на палец прядь волос. Вайатт не понимал, из-за чего она так нервничает. Конечно, она должна чувствовать себя виноватой — было из-за чего, но здесь присутствовало нечто другое. Она словно боялась чего-то, избегая смотреть ему в глаза. Он задержал дыхание. В наступление он перейдет позже, когда обдумает и обобщит все эти мелкие несоответствия. Сейчас он избрал подчеркнуто деловую манеру. — Я хотел бы забронировать почтовый ящик. Наконец она на секунду подняла глаза. Он заметил в ее взгляде странное сочетание удивления и... облегчения, иначе это нельзя было назвать. Такая реакция была ему непонятна. — Почтовый ящик? Так вот зачем ты пришел? — Здесь же почта, не так ли? — Он указал вглубь здания. — Я считал, что ты официальный представитель Почтовой службы Соединенных Штатов. — Он пристально посмотрел на нее. Противостояние... Вот как могла Викки охарактеризовать их разговор. Но почему он так враждебно настроен? Если кто-то из них вправе испытывать гнев и обиду, то это вовсе не Вайатт Эдвардс. Она перевела дух. — Конечно. Викки направилась вглубь помещения, где располагался почтовый офис. Вайатт прошел через дверь для посетителей, а она — через служебный вход. Она достала бланк и подала его Вайатту через окошечко. — Вот, заполни и распишись. — Мне нужен персональный маленький ящик и большой для корпорации. Она сделала отметки в списке ячеек. — Вот два ключа. Пожалуйста, проверь, подходят ли они, прежде чем уйти. — Она протянула ключи через окошко и задержала руку, изучая заполненную им заявку. Вайатт потянулся за ключами, но остановился, уставившись на ее пальцы. Она не носит обручальное кольцо, на руке не было и следа от кольца. Нахмурившись, он взял ключи. Опробовав оба, он произнес: — Все в порядке, — и снова вернулся к окошку. — Когда сюда привозят почту? Несколько минут продолжался обычный разговор: рутинные вопросы о выемке почты, о заполнении ордеров и т.п. Их прервал звонок, возвестивший, что кто-то зашел в магазин. — Сейчас приду, — откликнулась посетителю Викки и снова обратилась к Вайату: — Что-нибудь еще? — Да. — Он заглянул ей в глаза. — Мне хотелось бы знать, куда делось твое обручальное кольцо? — Обручальное кольцо? — У нее перехватило дыхание. Почему он интересуется? — Да. У тебя на руке нет обручального кольца. Ей снова послышались в его голосе враждебные нотки. Что он может знать? Слышал ли он о ее сыне? О Ричи? Она посмотрела на свою руку, на палец, на котором когда-то носила простое золотое колечко, подаренное ей Робертом Бингхэмом на свадьбу. Викки постаралась взять себя в руки. Нужно ответить очень спокойно. — Кольцо... — Она снова посмотрела на свою руку. — Мой муж погиб в авиакатастрофе. Я — вдова. Его лицо словно окаменело. Она пыталась прочесть на нем хоть какие-то чувства — печаль, удовлетворение, — но не смогла. — Вдова? — Вайатту трудно было справиться с собой. Он приехал в этот отдаленный городишко, где ничего никогда не происходит, и за последние пятнадцать минут узнал слишком многое. Он не ожидал увидеть здесь Викки, не ведал о смерти ее отца, и вот теперь... Сколько еще сюрпризов его ожидает? — Извини, меня ждет покупатель. — Викки покинула почтовое отделение и перешла в магазин. — Чем могу вам помочь? Вайатт прислушивался к голосам, доносившимся из магазина. Его занимала ее чрезмерная нервозность — то, как она кусала нижнюю губу, как неожиданно бледнела, как занервничала из-за обручального кольца... Похоже, она что-то скрывает. Сначала ему показалось, что она стремится избежать ехидных замечаний. Конечно, глупо было с ее стороны тогда сбежать. Через несколько лет она поняла это и развелась... Но теперь все менялось. Оказывается, она овдовела. Ему не хотелось вторгаться в ее личную жизнь после всего, что ей пришлось пережить. По крайней мере — не сейчас. Вайатт подождал, пока посетитель покинул магазин, и вышел из почтового отделения. Он старался держать себя в руках, но все-таки нервно перебирал в кармане ключи от почтовых ящиков. — Похоже, я слишком долго здесь не был. Так, говоришь, это была авиакатастрофа? Она снова отвела глаза. — Да. Это... это случилось уже пять лет назад. — Ей совсем не хотелось объяснять Вайатту Эдвардсу обстоятельства смерти своего мужа. Если бы тогда Вайатт ее не оставил, ничего бы не произошло. Если бы... Сколько раз она уже играла в эту игру! — Это был маленький частный самолет. Роберт был пассажиром. Это случилось всего в десяти милях от нашего дома в Далласе. — О... — Вот и все, что он произнес. Довольно глупо, но ничего лучшего он не мог придумать. Сколько раз он желал ей быть такой же несчастной, как и он сам, но сейчас ее горе не радовало его. Ему захотелось узнать о ее жизни побольше, но он так и не решился спросить. — Ну... думаю, мне лучше уйти. Еще многое надо сделать. Распаковать вещи. — Голос плохо слушался его, и он повернулся и вышел, не говоря больше ни слова. Викки закрыла глаза и прислонилась к стене. Встреча с Вайаттом Эдвардсом оказалась в тысячу раз хуже, чем она себе представляла. Он до сих пор хранит на нее обиду, и она не могла понять — за что. Ведь именно он бросил ее, а не она. Это она могла считать себя обиженной. Теперь им будет очень тяжело встречаться каждый день, пусть даже по чисто деловым поводам. Но Викки надеялась, что они, по крайней мере, будут соблюдать приличия. Ради блага ее сына Вайатт Эдвардс не должен больше вторгаться в ее жизнь. Звук открывающейся входной двери оторвал ее от мрачных мыслей. — Доброе утро, Викки. — Норин приветливо улыбнулась ей. — Похоже, что день будет превосходный. Как я люблю это время года — вроде бы еще стоят теплые летние деньки, но уже чувствуется осенняя прохлада. — Доброе утро. — Викки восхищалась способностью Норин всегда находиться в хорошем настроении. Женщине за тридцать, никогда не была замужем, но она прямо-таки излучала радость и счастье. Похоже, ее ничто не могло расстроить. Вайатт размышлял всю дорогу до дома. Викки вела себя очень странно. Из-за чего она так нервничала? Что она скрывает? Связано ли это с ним? Правду ли она рассказала о смерти своего мужа? «Перестань психовать. Ты превращаешься в параноика. Жизнь — не детективный роман. Все это выдумки, не больше», — старался успокоить себя Вайатт. Он пытался разобраться во всем. Прошлое нельзя забыть — особенно то, как Викки поступила с ним. И вот жизнь снова столкнула их. Вайатт чувствовал себя ужасно, не находя успокоения. Мысли о Викки и о тех пятнадцати годах, за которые он так и не смог ее забыть, постоянно крутились в его голове. ГЛАВА ВТОРАЯ Вайатт проехал через ворота и остановился на круглой стоянке перед домом. Он смотрел на величественное здание с темно-зеленой крышей и обширными верандами в центре и по бокам. Вот уже десять лет он не переступал порога родительского дома. Сейчас, больше, чем когда-либо, он сомневался в правильности своего решения переехать сюда жить. — Это Томас Вулф сказал «Домой возврата нет»? — произнес он вслух, ни к кому не обращаясь. Томас Вулф был прав. Вайатт вылез из машины, вытащил чемодан и ступил на лестницу, ведущую к входной двери. Перешагнув порог, он огляделся. Дом выглядел элегантно, хотя и старомодно. Холл был высотой в целых два этажа. С потолка, словно в старом замке, спускались хрустальные люстры. На второй этаж вели две дубовые лестницы. На первом этаже восточного крыла он оборудовал офис. В западном располагались рабочие кабинеты, бильярдная и личный кабинет его отца. Фред Ольсон, смотритель, ухаживавший за домом все годы, пока он пустовал, жил в квартирке над гаражом. Для Вайатта дом слишком большой: он был построен еще его прадедушкой. Ему не раз предлагали выгодно продать его, но каждый раз он отказывался. Почему он так поступал? Может, из уважения к семейным традициям? А может, дом напоминал ему счастливое прошлое, когда в его жизни была Викки? Как бы то ни было, дом на холме одиноко стоял, молчаливо взирая на окружавшие его океан и долину. Вайатт поднялся на второй этаж. Дел у него было много, а времени — мало. Весь остаток дня он распаковывал вещи и отдавал распоряжения по работе, стараясь не думать о Викки. Но это плохо получалось. У подножия холма, в своем магазине, Викки тоже не сидела без дела. Но каждый раз, когда к магазину подъезжала машина, она нервно вздрагивала и смотрела в окно. Нет нужды повторять, как ее пугала перспектива жить по соседству с Вайаттом Эдвардсом. Необузданная жизнерадостность Норин иногда действовала на нервы, но только не сегодня. Викки даже успокаивала безостановочная болтовня Норин, отвлекающая от мыслей о Вайатте Эдвардсе. День тянулся невыносимо долго. Каждая минута казалась часом. После школы заглянул Ричи, но она тут же отослала его домой делать уроки. Она боялась, что Вайатт неожиданно вернется и увидит ее сына... их сына. Она была уже на четвертом месяце беременности, когда вышла замуж за другого мужчину. Роберт Бингхэм понимал, что Викки нужен дом для будущего ребенка. Он также знал, что она не любит его, но и это его не смущало. Он нежно ухаживал за ней во время беременности. Он любил и воспитывал ее сына как своего собственного и никогда не спрашивал о его настоящем отце. Викки уважала Роберта, почти любила. Но это не было то страстное, захватывающее чувство, которое она питала к Вайатту, — оно никогда не покидало ее. Она искренне сожалела, что не может любить Роберта, как он того заслуживал. Ей было ужасно больно, когда, глядя в его глаза, она думала о другом мужчине. Роберт никогда не упрекал ее ни в чем, но все время их совместной жизни ее не оставляло чувство вины. И вот, совсем неожиданно, она снова повстречала настоящего отца своего сына. Но теперь он представлял угрозу не только ее душевному спокойствию, но и благополучию мальчика. Викки не хотела, чтобы кто-то испортил добрые воспоминания Ричи о человеке, которого он считал своим отцом. Всю ночь Викки беспокойно проворочалась на постели. Когда утро, наконец наступило, она с облегчением встала, радуясь тому, что может отвлечься от гнетущих мыслей. Неужели теперь так будет всегда? Неужели каждое утро ей придется просыпаться со страхом, что ее секрет станет известен всем? Что, если Вайатт узнает о сыне? Что, если такой определенный и спокойный мир Ричи пошатнется? Неужели теперь каждый раз, глядя на Вайатта, она будет спрашивать себя, знает ли он? — Вставай, Ричи! — Она постучала в комнату сына. — Если не поторопишься, опоздаешь на школьный автобус. — Она поняла, что голос выдает ее нервное состояние, и постаралась говорить спокойнее. Дверь тут же отворилась, и показался Ричи, полностью одетый и готовый к завтраку. Он с любопытством посмотрел на нее. Викки прижала сына к себе и поцеловала. Он тут же вырвался из ее объятий и отступил назад. — Прекрати, мама! Что с тобой сегодня? — Он с негодованием глядел на нее. Как он похож на Вайатта! Она улыбнулась и хотела погладить его по голове, но вовремя остановилась. — Ничего. Просто я рада видеть тебя, вот и все. — Ясно, мама. Я тоже рад тебя видеть. — Он явно насмехался над ее сентиментальностью. Пройдя на кухню, Ричи налил себе апельсинового сока и сел завтракать. Викки поспешила на работу: до того, как приедет грузовик с почтой, нужно сделать еще очень много. Норин придет только в два, до этого времени придется справляться одной. Она успела рассортировать почту, сделала себе кофе и открыла дверь магазина. Звонок возвестил, что пора открывать и дверь почты. Должно быть, кому-то не терпелось проверить свою ячейку, прежде чем отправиться на работу. На пороге стоял Вайатт и смотрел на Викки. — До...доброе утро. Не ожидала увидеть тебя так рано. — Она отпила кофе, чтобы ничего больше не говорить. — Хочу посмотреть почту, — ответил Вайатт. Это была очевидная ложь. Ни одно письмо не могло дойти так скоро. Вайатт не спеша прошелся по магазину, внимательно рассматривая все вокруг, и наконец, остановился перед кассой. Изучив прилавок, он произнес: — Как приятно пахнет кофе! Викки указала на автоматическую кофеварку. — Стаканчики на другом конце, трех размеров. На каждом обозначена цена. Он выбрал самый большой. — У тебя здесь есть и печенье к кофе. Я возьму это. — Он положил деньги на прилавок, и Викки пробила сумму. Она не на шутку нервничала. Что ему от нее нужно? Зачем он пришел? Но при всех этих мыслях она старалась не показывать вида, что его приход ее взволновал. — Тебе еще что-нибудь нужно или это все? Вайатт видел, как она снова нервно кусала губу, как переминалась с ноги на ногу, как беспокойным взглядом обводила прилавки. Он отпил кофе и спокойно спросил: — А ты кого-то ждешь? — Нет... Никого конкретного. Почему ты спрашиваешь? — Ты все время смотришь в окно. Я подумал, что ты ждешь поставщика или кого-то еще. Викки Далтон была теперь совсем другой, Вайатт никак не мог понять ее поведение. Ему казалось, что он ее знает, по крайней мере, раньше так казалось, пока мир не перевернулся. Теперь он еще больше уверился в том, что она скрывает что-то важное. Несмотря на то, что она предала его и заставила страдать, она осталась единственной женщиной, которую он по-настоящему любил и о которой не переставал думать ни на минуту. И вот теперь они снова встретились. У него появился второй шанс, и он не собирался сдаваться. Вайатт хотел выяснить, что же действительно произошло с ней за эти годы, которые она провела вдали от него. — Викки. — (При звуке его голоса она вздрогнула.) — С тобой все в порядке? Никогда не видел тебя такой напряженной. — В этой фразе смешались забота и подозрение. Колокольчик зазвонил, возвещая о приходе посетителя, и Викки не успела ничего ответить. Со вздохом облегчения она пошла посмотреть, кто это. Облегчение испарилось, когда она увидела Алису Тэккери. Вайатт тоже увидел несносную женщину. Шепотом он сказал Викки: — Я лучше уйду. Не хочется, чтобы она припечатала меня за какой-нибудь проступок, который я совершил двадцать пять лет назад. Он коротко кивнул Алисе и вышел. Алиса проводила его взглядом и повернулась к Викки. Поджатые губы, неприветливость в глазах, резкий и злобный голос. — Да, быстро же сынок Генри нашел дорогу в Морской Утес! Викки не собиралась отвечать на ее колкости. — Чем могу вам помочь, миссис Тэккери? Женщина проигнорировала вопрос Викки и продолжала: — Ведь у него же полно слуг. С чего бы это ему самому ходить по магазинам? — Она посмотрела на Викки, словно ожидая от нее оправданий. Но Викки не собиралась ничего говорить. Она не совершила ничего предосудительного. Строить предположения было личным делом Алисы Тэккери. В комнате повисла гнетущая тишина. Алиса схватила первый попавшийся под руку предмет и положила его на прилавок. — Я это беру. — Вы уверены? Не глядя на выбранный ею товар, Алиса уверенно проговорила: — Да, я уверена. Пытаясь скрыть улыбку, Викки пробила стоимость блока жевательной резинки. Она продолжала улыбаться, глядя вслед Алисе Тэккери, гордо покинувшей магазин и зашагавшей мимо полицейского отделения к своему дому. Затем ее улыбка улетучилась. Снова вернулось беспокойство. Она чувствовала, что проблемы только начинаются. Если кто-то и заметит, что Вайатт и Ричи удивительно похожи, то это будет именно Алиса Тэккери. Викки понимала, что над ней собираются тучи. К счастью, до одиннадцати часов больше ничего не приключилось. — Викки. — Вайатт окликнул ее с порога. Его тон выдавал привычку повелевать. — Думаю, нам надо закончить разговор. Какие испытания ей предстоит вынести? Вайатт, миссис Тэккери, снова Вайатт... Неужели это никогда не кончится? Тяжело вздохнув, она обернулась к Вайатту, который уже успел подойти к ней. — Какой разговор? Он вел себя более спокойно, но в его тоне сохранялась враждебность. — Я предлагаю тебе пообедать со мной. Мы могли бы поговорить о старых временах, и нас бы никто не прерывал. Викки в ужасе закрыла глаза, стараясь скрыть охватившую ее панику. Ей показалось или он действительно сказал о «старых временах»? Меньше всего ей хотелось обсуждать с Вайаттом Эдвардсом «старые времена». — Я не могу пообедать с тобой. Норин приходит на работу только в два. Она поспешила к полкам с журналами и снова принялась поправлять журналы, которые совсем не нуждались в этом. Вайатт стоял позади нее. Он потянулся через ее плечо и взял журнал у нее из рук. Поставив его на полку, обхватил ее за плечи и развернул к себе, сурово смотря ей в глаза. — Не знаю, что здесь происходит, Викки, но нам есть о чем поговорить. Нам нужно выяснить отношения... — Он замолчал, заметив в ее глазах неподдельный ужас. Она высвободилась из его рук и отступила. — Я сейчас очень занята. Зачем говорить о том, что не имеет никакого значения? — Никакого значения? — Гнев охватил его. Почему она не хочет даже поговорить с ним? Он должен знать! — Я хочу поговорить о нас, о том, что случилось пятнадцать лет назад! Она резко отвернулась и со злостью проговорила: — Прошлое ушло, Вайатт. Все кончено, и ничего нельзя изменить. А теперь прости меня... — Она вышла, даже не посмотрев на него. Как он смеет вспоминать о том, что произошло пятнадцать лет назад! Он уехал, не сказав ей ни слова, а она осталась одна с ребенком, который только начинал свою жизнь внутри нее. Не хватало еще ей расслабиться и выдать секрет, с которым она жила все эти годы! — Ничего не кончено, Викки. И не будет кончено, пока мы не объяснимся. Мне нужен ответ... Она резко повернулась. Пятнадцать лет ей удавалось держать свои чувства под контролем. Ей вовсе не хотелось ссориться с ним, он просто должен оставить ее в покое. — Прекрати, Вайатт! Не вороши прошлое. — Она попыталась было выйти из торгового зала, прежде чем успеет произнести слова, о которых впоследствии пожалеет. Он схватил ее за руку и задержал. — Я не уйду, пока не решу все вопросы. Я хочу во всем разобраться. — Решишь вопросы? — Она не верила своим ушам. — А в чем ты собираешься разбираться? Вайатт на протяжении пятнадцати лет пытался забыть Викки и вычеркнуть ее образ из своего сердца. Один вопрос его мучил особенно: почему она так жестоко с ним поступила? Исчезла, словно воровка, навсегда похитив его покой. А уж новость о ее внезапном замужестве чуть не свела его с ума. До этого он все-таки верил и каждый день ждал, что она вернется... И вот она вернулась... Викки не успела опомниться, как очутилась в его объятиях. Воспоминания, которые хранились глубоко в душе, вспыхнули с новой силой. Его страстные голубые глаза уничтожили ее самообладание. Ее безумно тянуло к нему. — Ничего не решено, Викки. Все очень далеко от решения. — Вайатт отпустил ее и пошел к двери. Потрясенная Викки отступила назад и оперлась о прилавок. Она пыталась совладать со сбившимся дыханием. Все то, что она так старательно пыталась забыть, вернулось в одно мгновение. Сердце и разум подчинялись только Вайатту, а ее совсем не слушались. На нее одновременно нахлынули беспомощность и чувственное возбуждение. С большим трудом Викки попыталась сосредоточиться на работе. Ровно в два Норин появилась на работе. — Добрый день, Викки! — Привет, Норин. Здесь все тихо. Думаю, мне можно отлучиться домой. Вернусь через пару часов. — Викки повесила сумку через плечо и пошла к двери. — Если понадоблюсь, позвони. Ее дом располагался совсем близко от магазина. Она прямиком прошла в спальню, закрыла за собой дверь и села на уголок кровати. Обхватив плечи руками, Викки попыталась остановить нервную дрожь. Она все еще чувствовала жар объятий Вайатта. Его прикосновения действовали на нее так же, как и пятнадцать лет назад. Ей необходимо было побыть одной и решить, как вести себя дальше. Викки никак не предполагала, что после стольких лет ее чувства к Вайатту снова вспыхнут лишь от одного его прикосновения и ей трудно будет с этим справиться. Если бы она могла предвидеть это заранее, то сумела бы подготовиться. Но сейчас было поздно, она снова ощутила на себе магнетическое притяжение Вайатта Эдвардса и поняла, как соскучилась по его ласкам. Вайатт притягивал ее, словно магнит, и она ничего не могла с этим поделать. Она заглянула в стенной шкаф и достала с верхней полки небольшую шкатулку, которую не открывала уже целую вечность. Помедлив минуту, достала ключ и отперла замок. В шкатулке хранилась пачка фотографий. Она просматривала их и аккуратно складывала назад. Одну она рассматривала особенно долго. На ней были запечатлены они с Вайаттом на той самой вечеринке, которая закончилась страстной и сладкой ночью любви на морском берегу. И именно в ту ночь был зачат их сын. Она закрыла глаза и прижала фотографию к сердцу. Внутренний голос, который она так долго отказывалась слушать, нашептывал ей: «Ты пыталась забыть о его существовании, вычеркнуть из своей памяти, не думать о том, что вы значили друг для друга. Но, слава богу, ты оказалась на это неспособна!» Слезы закапали из ее глаз при воспоминании о тех счастливых и безумно тяжелых днях. Ведь не прошло и месяца после вечеринки, как Вайатт покинул ее. Она попыталась снова воскресить в памяти ту ночь. Может, она просто безвольно поддалась его желанию? Нет. Она никогда не станет отрицать, что та ночь была самой прекрасной в ее жизни. Викки не могла понять, что с ней происходит. Положив на место фотографии, она заперла шкатулку и сделала то, чего никогда ранее не делала. Вместо того, чтобы отправиться на работу, она налила себе стаканчик вина и присела на застекленном заднем крыльце. Сидя в одиночестве, она неторопливо пила вино и размышляла о жизни. На ее долю выпало немало испытаний, ей многое пришлось пережить: еще учась в школе, Викки стойко перенесла смерть своей матери, затем — этот внезапный отъезд Вайатта, который был подобен измене, известие о беременности... Наконец, смерть мужа и отца. Теперь ей казалось, что у нее совсем не осталось сил, чтобы вынести неожиданное появление Вайатта в ее жизни. Ричи остался без отца в трудные для мальчика годы. Ему скоро пятнадцать. Ей нужно сделать все возможное, чтобы поддержать сына, избавить его от ненужных проблем. Так она и сидела, думая о прошлом, беспокоясь о настоящем и опасаясь будущего. — Мама! Что ты здесь делаешь? — услышала она голос Ричи. Она не заметила, как он вошел. Викки взглянула на часы. — Ой... Я и не думала, что так поздно. — Она посмотрела на сына. — Просто мне нужно было отдохнуть от работы. — Она поднялась, прихватив с собой пустой стаканчик. — Мне лучше пойти в магазин. А ты займись домашним заданием. Через два часа будем ужинать. — Мне не надо ничего делать, я все сделал в школе. — Как это тебе удалось? — удивилась Викки. — У миссис Уинтерс были срочные дела. Она оставила нас одних в классе. Тогда я все и сделал. — Ричи направился к двери. — Пойду покатаюсь. — Ладно, но возвращайся через два часа, — ответила Викки, — и держись подальше от дома миссис Тэккери, у меня нет никакого желания снова ее видеть. После обеда Вайатт попытался сосредоточиться на работе, но не мог ни о чем другом думать. Он снова и снова вспоминал Викки. Как давно он не обнимал ее! Это был импульсивный жест, он сам не ожидал от себя такого. Когда-то она уже обвела его вокруг пальца и скрылась, теперь он с горечью осознавал, что она может легко сделать это и во второй раз. Стоило ему подумать о Викки Далтон-Бингхэм, как возбуждение снова и снова овладевало его телом. Наконец он оставил работу, вышел из дома и направился к конюшне. Может, прогулка верхом поможет расслабиться? Около дверей конюшни он встретил Фреда Ольсона. — Здорово, Вайатт! Какие будут пожелания? — Не хочу отвлекать тебя, Фред. Думаю взять одну из лошадок, хочется прокатиться. — Помочь оседлать? — Сам справлюсь, спасибо. — Вайатт взял седло, сбрую и вышел из конюшни. Вечер как нельзя лучше подходил для верховой прогулки. Еще стояли теплые дни, но осень с воодушевлением гениального художника уже приступила к своему очередному шедевру. Ее кисть чувствовалась во всем. Яркий желто-красный огонь охры медленно поглощал все на своем пути: землю, кусты, деревья, создавая в изящном танце с ветром невиданные, затейливые узоры. Он направил коня прямиком через поле, к полоске деревьев, где ему так нравилось гулять в детстве. Заглядевшись на чудесные и памятные места, он не заметил, как что-то пересекло ему дорогу. Лошадь встала на дыбы, скинув Вайатта на землю. Велосипедист, попавшийся ему навстречу, тоже упал. Мгновение спустя подросток вскочил и подбежал к нему. — Мистер, вы в порядке? Вайатт не спеша поднялся, осторожно ступил на левую ногу, отряхнул с себя грязь. — Да, думаю, в порядке. А ты как? — Я-то нормально, — мальчик посмотрел через плечо, — но не знаю, как мой велосипед. Вайатт поймал коня за уздечку. — Дай мне посмотреть, в чем дело. Мальчик поднял велосипед, и Вайатт проверил колеса и руль. — Вроде все в порядке, разве только несколько царапин. Ну-ка садись и проверь, все ли работает. Вайатт наблюдал, как мальчик проехал несколько метров в сторону и вернулся. — Слушается руля? — Слушается, — ответил мальчик. — А ты знал, что заехал в частное владение? — (Изумление отразилось на лице ребенка.) — Правда, все указатели давно слетели. Нужно будет их восстановить. — Он снова посмотрел на подростка. — С чего это ты вздумал кататься на велосипеде по тропинке для верховой езды? Ты живешь неподалеку? — поинтересовался Вайатт. — Ну да, я живу в городке. Мы с другом Тимом не раз тут катались. Я не знал, что это чья-то собственность. Думаю, Тим тоже этого не знал. Вайатт поставил ногу в стремя и, вскочив на лошадь, внимательно посмотрел на мальчика. — Будь поосторожней, ладно? — Конечно, сэр. — Мальчик сел на велосипед и поехал в сторону городка. Вайатт наблюдал, как велосипедист скрылся за холмом. Что-то в нем показалось ему очень знакомым, но он не мог понять что. Беспокойство снова овладело им, и он решил вернуться домой. Ричи явился домой одновременно с Викки и поэтому не успел скрыть последствия столкновения. — Что с тобой случилось, Ричи? Ты порвал куртку, и велосипед весь грязный. — Ничего, мама. Я спускался с холма и наткнулся на какого-то парня на лошади. Мы оба упали. Вот и все. Ничего страшного. — Ничего страшного? Кто-то мог серьезно пострадать. Что это был за парень? — Не знаю, просто парень на лошади. — Он не назвал своего имени? Ричи начал сердиться. — Не знаю, кто это. Никто из нас не ушибся. Лошадь тоже в порядке. На велосипеде — только пара царапин. Ничего страшного не произошло. — А если бы... — Неожиданная догадка поразила ее. — А как он выглядел? — Не знаю. Обычный мужчина. Не видел его раньше. Высокий брюнет. Не молодой, даже старше тебя. — Ричи с любопытством посмотрел на нее, гадая, как она отреагирует на замечание о ее возрасте. — В чем дело? — Да ни в чем. Просто я подумала, что это мог быть кто-то из знакомых. — Викки постаралась выдавить из себя улыбку и сделать безразличное лицо. — Почему бы тебе не пойти помыться перед ужином? Она занялась делом, но ее мысли витали далеко от кухни. Все произошло на холмах, на земле, принадлежащей семье Эдвардс, то есть Вайатту Эдвардсу. Кем же мог быть этот человек, как не сам Вайатт? Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Без сомнения, ей не удастся воспрепятствовать их встречам в таком небольшом городке, но она, по крайней мере, надеялась, что сумеет контролировать события. Все произошло слишком неожиданно. Она почувствовала слезы, обжигающие лицо. — Ты в порядке, мама? Она обернулась и увидела, что Ричи стоит в дверях и наблюдает за ней. Он явно был обеспокоен ее состоянием. — Никто не пострадал, прости, что порвал куртку. Все произошло случайно, мама. Честно. Викки облегченно вздохнула, понимая, что он неправильно расценил причину ее слез. Но она также понимала, что не сможет постоянно скрывать волнение. Она не сможет избежать встреч с Вайаттом. И с каждой минутой оказывается все ближе к тому страшному моменту, которого так боялась. ГЛАВА ТРЕТЬЯ — Мне нужно сходить к зубному врачу. Если можно. Вернусь часа через полтора. — Норин вытащила из-под прилавка свою сумку. — Хорошо. Я займусь бумагами. Сегодня с самого утра очень тихо. — Викки проводила Норин взглядом и снова занялась заполнением бланка заказа для главного поставщика. Вайатт возник в дверях, соединяющих магазин с почтовым офисом. Не успела Норин выйти через главный вход, как он сразу же вошел через черный. — Доброе утро. — Он постарался выглядеть дружелюбно, хотя ничего подобного и не чувствовал. Вчерашняя вспышка страсти не выходила у него из головы. Он старался не думать об этом. Добиться объяснения, получить ответы — вот все, что должно его волновать сейчас. Викки подняла голову. — А... Доброе утро. — Она даже не улыбнулась. Не хватало только, чтобы он решил, будто она рада его видеть! Она пыталась продемонстрировать, что о его вчерашнем прикосновении уже давно забыто. Вайатт с деловым видом подошел к прилавку. — Я тут составил список кое-каких необходимых мне вещей. Ты сможешь заказать их для меня или мне нужно будет ехать в город? — Если у моего поставщика они есть, я, конечно, закажу их для тебя. Я как раз сейчас заполняю бланк заказа. — Она старалась держаться как можно более спокойно. — Что-нибудь еще? Чего ты еще хочешь? — Чего я хочу? На его лице появилась легкая улыбка, глаза заблестели. Викки постаралась не обращать на это внимания. — Так что ты собирался заказать? Он достал из кармана листок бумаги. — Я все написал. — Он положил листок на прилавок, но руку не убрал. Она попыталась взять его, но он не разжал пальцев. Викки вопросительно посмотрела на него. — Могу я взглянуть? Но он решил немного поиграть с ней. Ему нужно было добиться объяснения. — Только после того, как я получу твое согласие пойти со мной пообедать, где мы сможем обсудить сложившуюся ситуацию. — Он пристально посмотрел на нее и ласково улыбнулся. Она тут же отдернула руку. — Я не могу никуда уйти. Норин нет на месте. А когда она вернется, будет уже слишком поздно... — Слишком поздно для чего? Для обеда? А как насчет ужина? Мы могли бы отправиться куда-нибудь и... — Нет... Я не могу пойти с тобой ужинать. У меня... другие планы. — Научится ли она когда-нибудь спокойно относиться к присутствию Вайатта Эдвардса? В чем секрет его власти над ней? Почему он так настойчив? Зачем ворошить старое? — У тебя другие планы? Но ведь я даже не предложил конкретный день. Почему ты так уверена в своих планах? — Вайатт отметил ее нервозность. Викки изо всех сил старалась не смотреть на него. Он искал ответ на вопрос, почему она его так боится. Это не может быть только чувство вины за то, что покинула его тогда так внезапно. Если пятнадцать лет назад решение далось ей так легко, то почему она волнуется сейчас? Она провела рукой по волосам и посмотрела в окно. — Я думала, ты говоришь о сегодняшнем дне. — Я так и думал вначале, но к счастью, у меня свободна вся следующая неделя. Предлагай любой вечер. Она в панике покусывала губу. — У меня все вечера заняты. — Все вечера? — не поверил он. — Вот уж не думал, что в таком крошечном городишке можно найти столько дел. Посвяти же меня в свое расписание. Что же у тебя запланировано? Уборка сена, танцы на площади или вечеринка с мороженым? А может, вы проводите родео? А быть может, в Морской Утес дошли модные веяния крупных городов и вы открываете картинную галлерею, ставите спектакль или концерт? Где бы я мог ознакомиться со списком этих мероприятий? — Нет, ничего подобного. Я просто занята, вот и все. Ей было трудно дышать. Вайатт необыкновенно привлекателен и сексуален. Но, даже если бы речь не шла о ее сыне, она не разрешила бы себе снова поддаться его чарам. Она была слишком уверена в том, что за эти пятнадцать лет он разбил не одно женское сердце. И понимала, что не вынесет его измены во второй раз. — Ладно, попробуем по-другому. — Он взял ее настольный календарик. — Сегодня ты не можешь пообедать со мной, потому что твоя помощница слишком поздно вернется. Вполне веская причина. Он взял ручку и написал на календарике «Обед отменяется». — А как насчет ужина... ах, да, ты занята. — Он посмотрел на нее, и Викки показалось, что он видит ее насквозь. — Чем, если не секрет? Должно быть, собралась помыть голову? — Он прикоснулся к ее волосам, потом нежно провел рукой по щеке. В его голосе зазвучали нотки, о существовании которых лучше бы она не знала. — У тебя прекрасные волосы. И ты сама прекрасна. Викки вздрогнула от этого прикосновения. Представив, куда это может завести, Викки резко отстранилась от него. Больше всего ее пугала мысль, что он снова может прикоснуться к ней. Она не была уверена, что сумеет противостоять ему. — Вайатт... Я... У меня есть работа, — наконец проговорила она. — Уходи, пожалуйста. Ему ужасно хотелось воспользоваться ее слабостью, но Вайатт понимал, что последствия могут быть непредсказуемыми. Он предпочел вернуться к делу. — Так как насчет моего заказа? Ты выпишешь все это для меня? — Я скажу после того, как переговорю с моим поставщиком. — Прекрасно. — Он написал на календарике свой телефон. — Поговорим после. Когда он переступил порог, Викки с облегчением вздохнула. Может, стоит пообедать с ним в каком-нибудь людном месте и положить конец этим постоянным приглашениям? Она могла бы внушить ему, что он не представляет для нее интереса, и перевести их отношения в чисто деловые. Подумав о делах, она взяла оставленный им список и просмотрела его, испытав при этом сильное смущение. Все перечисленные пункты включали те вещи, которые он когда-то привозил ей в подарок, отправляясь в дальние поездки. Зачем он все это делает? Ведь он бросил ее! На что он рассчитывает? Или для него это просто игра, прерванная пятнадцать лет назад? Она встряхнула головой. Для нее это не должно иметь никакого значения, пыталась убедить она сама себя. Заказ должен быть выполнен. Пусть это будет обычная деловая операция, не больше. Она сняла трубку и позвонила поставщику. — Сэм, у меня для тебя особый заказ. Сможешь это выполнить? Викки заперла магазин и прошла в свой кабинет, располагавшийся позади почты. Ей нужно было еще кое-что записать, прежде чем отправиться домой. Она включила свет, вытащила из ящика стола журнал и села писать. — Главный вход закрыт, но я увидел свет и понял, что ты здесь, — услышала она голос Вайатта. Она не заметила, как он вошел, и не сразу нашлась что ответить. — Мы уже закрыты. Свой почтовый ящик можешь проверить, а по другим делам лучше заходи завтра. — Ящик я уже проверил. — Он прошел в ее кабинет и по-хозяйски уселся на край стола, словно находился у себя дома. Викки откинулась в кресле, стараясь увеличить расстояние между ними. — Если ты о своем заказе, то я говорила с поставщиком. Все будет доставлено послезавтра. Обычно они привозят все в десять часов утра, так что после этого времени... Он взял ее за руку и притянул к себе. — Нет, я здесь по другому поводу. Думаю, нам стоит продолжить разговор о твоих делах. Ты занята сегодня вечером, а как насчет завтра? Викки высвободила руку и встала из-за стола. Закусив губу, она обдумывала ответ. — Если я соглашусь пообедать с тобой, ты прекратишь меня преследовать? Вайатт слез со стола и сделал шаг в ее сторону. — Преследовать тебя? Неужели приглашение на обед для тебя так обременительно? В конце концов, мы же старые друзья, нам есть о чем поговорить. Он говорил на повышенных тонах, и ей это совсем не нравилось. Очевидно, он решил говорить с ней об их прошлом романе, только зачем? Викки не на шутку испугалась. Вдруг он узнал про Ричи? Вайатт не стал дожидаться ответа. Он порывисто обнял ее, прижал к себе и поцеловал. Чувства, которые оба похоронили, воскресли. Он стремился получить ответ на вопрос: почему она тогда сбежала, не сказав ему ни слова? Почему их идеальная любовь — по крайней мере, он считал ее идеальной — закончилась так внезапно? Ему нужны были ответы. Он встречался со многими женщинами, с очень многими. Но все его романы длились не более нескольких месяцев, и все потому, что он так и не смог забыть Викки. Он должен понять, что произошло тогда, что заставило ее уехать. Вайатт снова поцеловал ее. От его нежных прикосновений дрожь пробежала по телу Викки. Любовь, которую она все эти годы хранила в тайниках души, вырвалась, заставив сердце Викки биться как сумасшедшее. Она все время твердила себе, что должна немедленно остановиться, но руки, казалось, перестали слушаться и нежно ласкали шею и волосы Вайатта. Они оба вложили в поцелуй всю страсть, тлевшую в них все эти пятнадцать лет. Вайатт повел Викки к дивану, стоявшему в нескольких шагах. Мгновение спустя они уже лежали на нем... Он прижимал ее к себе. Ее тело, запах, абсолютно все в ней возбуждало его так же, как и пятнадцать лет назад. Ее шелковистые волосы, нежная кожа — все было одновременно знакомым и новым. Он не был уверен, подходит ли офисный диванчик для занятий любовью, но сейчас это не имело значения. Вкус ее губ заставлял забыть о здравом смысле. Викки пыталась бороться с собой. Она должна оттолкнуть его, но желание было сильнее рассудка. Она понимала, что подобные поцелуи и ласки всегда кончаются одним и тем же и этого надо избежать любой ценой. Собравшись с духом, она отстранилась от Вайатта и пролепетала: — Вайатт, это совсем нехорошо. — А мне кажется, что все чудесно, — возбужденно произнес он. — Мы должны немедленно прекратить. — Викки продолжала вырываться из его объятий. — Почему? — Он с трудом перевел дыхание. Почему? И он еще спрашивает? Этот вопрос больно обидел ее. Она не собиралась снова играть с ним в эти игры. Кроме того, дома ее ждет сын, который вполне может пойти ее встречать, если она не появится вовремя. Больше всего она опасалась, что Ричи застанет ее в объятиях мужчины. Она вырывалась изо всех сил. — Мне нужно идти домой. У меня еще много дел. Он выпрямился, дав ей возможность встать, но продолжал держать ее за руку. — Каких же? Викки поднялась на ноги и высвободила руку. Она отошла от диванчика и стала поправлять волосы. Она чувствовала, как горят щеки — от волнения и от желания. — Это личное, — прошептала она. — Могу я тебе чем-то помочь? Она отрицательно покачала головой. Ей необходимо было немедленно выставить Вайатта Эдвардса. Слишком легко он почти добился своего и сломил ее сопротивление. И что самое ужасное, его объятия были очень приятны ей. Произошедшее не на шутку испугало Викки. — Могу я по крайней мере проводить тебя? — спросил он. — Нет. — Ответ ее прозвучал слишком резко и недружелюбно. Она постаралась успокоиться и продолжила: — Нет... спасибо. В этом нет необходимости. Тут совсем недалеко. Он поднес ее руку к губам и попытался снова обнять, но Викки отстранилась. — Пожалуйста, Вайатт... давай не будем начинать все сначала, это ошибка. — Она боялась, что во второй раз у нее не хватит сил отказать ему. — Ошибка? — Он удивленно поднял брови. — Что ты называешь ошибкой? Викки обхватила себя за плечи, пытаясь унять дрожь. Она старалась говорить как можно более убедительно: — Не играй со мной. Сцены, подобные той, что только что произошла, не должны повторяться. Мы оба это знаем. — Я ничего такого не знаю. — Вайатт ничего не понимал. Ведь это она его обманула! Она бросила его и вышла замуж за другого. Но, к его удивлению, она выглядела скорее испуганной, чем виноватой. — Но мы пообедаем завтра вместе? — Я... — Она не в силах была вынести его взгляд. — Думаю, да. — Спокойной ночи, Викки. До завтра. Она проводила его взглядом. Затем услышала, как завелась машина и шум двигателя затих вдали. Викки без сил повалилась на диван. Теперь у нее появилась новая забота. Она уже думала об этом, но теперь, когда Вайатт стал так настойчив, вопрос встал особенно остро. Вправе ли она скрывать от него, что у них есть сын? Все было так просто, но теперь обстоятельства изменились. Чем все закончится? Как ей поступить? Чьи права важнее — ее сына или Вайатта? Все было бы намного проще, если бы сын не считал своим отцом другого — доброго и любящего человека, который создал для него домашний уют, заботился о нем. Может ли она разрушить добрые воспоминания, которые остались у Ричи о том человеке? Она не знала ответа, но понимала, что ответ найти необходимо. На следующее утро Викки и Норин были очень заняты. Часы уже показывали без четверти двенадцать, а Викки еще не подготовилась к выходу. С минуты на минуту должен был приехать Вайатт. Это будет обычный обед — ничего больше. И уж ни в коем случае не свидание. На дальнейшие размышления у нее не осталось времени. В этот момент на пороге магазина появился Вайатт. — Ты готова? Она оглядела магазин, убеждаясь, что все в порядке. — Думаю, да. — Викки старалась не показывать, что нервничает. Вытащив сумочку из-под прилавка, она обернулась к Норин: — Я постараюсь недолго. — Это было сказано больше для Вайатта, чем для помощницы. Они направились к припаркованной около магазина машине. — Я заказал столик в ресторанчике Харбора. Надеюсь, что там готовят так же хорошо, как и раньше. Но вид, который открывается из окон, способен сгладить любые недостатки кухни. — Он быстро взглянул на нее и снова стал смотреть на дорогу. — Ты была там с тех пор, как вернулась в Морской Утес? Этот невинный на первый взгляд вопрос содержал в себе скрытый намек. Именно в этот ресторанчик пригласил ее Вайатт в ту ночь, когда они предавались любви на берегу моря. Они провели тогда чудный вечер, сидя за столиком, разглядывая огонек свечи, слушая шум прибоя, они оба строили планы счастливой совместной жизни... Но им не суждено было сбыться. — Нет. Все время после возвращения я была очень занята. Я вообще обедала только дома. — Значит, пора это исправить. — Вайатт старался говорить легко и дружелюбно, скрывая чувства, которые съедали его изнутри. Викки хоть и вела себя спокойнее, чем во время их первых встреч, все же была напряжена. Он не мог не заметить, что она по-прежнему чего-то боится. Что же это может быть? Когда они уже достаточно отъехали от города, Викки расслабилась и начала непринужденно отвечать на вопросы. Она вела себя так же открыто и спокойно, как тогда, в те дни, которые Вайатт не в силах был забыть. Приехав в ресторан, они сели за тихий столик у окна с видом на море. Когда они сделали заказ и официантка унесла меню, Вайатт положил свою руку на руку Викки. Она не отдернула ее сразу же, как раньше, но потихоньку освободила ее. — Ну, так расскажи, как ты жила все эти годы? Я знаю только то, что ты вышла замуж и овдовела. Она нервно оглянулась по сторонам. — Тут почти нечего рассказывать. — Похоже, она совершила ужасную ошибку, согласившись пообедать с ним. Она думала, что они просто зайдут в кофейню, возьмут что-нибудь перекусить, а потом она вернется на работу. Она и не предполагала, что все будет выглядеть именно так. Она продолжала разглядывать ресторан, стараясь отделаться от назойливых воспоминаний. Сбежать не было никакой возможности. Они находились в двадцати милях от города, да и приехали сюда на его машине. — Ладно, начну я. Давай я расскажу, чем занимался все эти годы. Я работал в Лондоне после того, как вернулся из Южной Америки, и до смерти отца. Мне очень понравилось за границей. Это замечание причинило ей боль. Много лет назад, точно, то же сказал ей его отец, объяснив ей, что Вайатт уехал из страны, чтобы отделаться от нее. Теперь она услышала все это из уст самого Вайатта, но все равно не понимала, почему он тогда принял такое решение... и зачем сейчас об этом говорит. Вайатт продолжил свой рассказ, не обращая внимания на реакцию Викки. В его голосе зазвучали тяжелые циничные нотки. — Десять лет назад я возглавил отделение в Сан-Франциско и с тех пор жил там. Мне пришлось кое с кем побороться, прежде чем я установил полный контроль над компанией. Некоторые предполагали, что двадцать семь лет слишком юный возраст, чтобы руководить бизнесом. Им пришлось признать, что они глубоко заблуждались. — При этих словах его тон немного смягчился. — Это закалило меня. Я всегда привык добиваться того, чего хочу. — И чего же ты хочешь? — Вопрос вырвался сам собой. Щеки ее вспыхнули. Она спрятала глаза, чтобы не встречаться с его глазами. Он снова взял ее руку в свою. — Чего я хочу? Того же, что и раньше, того, чего хотел всегда. Она задрожала от его прикосновения и отдернула руку. Что это, новая игра? Новый ее этап, который тоже приведет к катастрофе? Когда она ему опять наскучит, он снова сбежит? Она не находила ответы на эти вопросы. Она точно знала лишь одно: теперь у нее есть сын, и она должна заботиться о нем и избегать опасных связей. В этот момент официантка принесла салат, разрядив обстановку. Викки попыталась улыбнуться. — Выглядит прекрасно. — Она попробовала салат и потянулась к хлебнице. — Пока не почувствуешь запах пищи, не понимаешь, насколько голодна. Весь обед она легкомысленно проболтала, не позволяя Вайатту взять контроль над беседой и обсуждать их прошлые отношения. Воспоминания были ей слишком неприятны. Ей вовсе не хотелось говорить об этом, тем более с человеком, который так больно обидел ее. Больше всего ей хотелось, чтобы этот обед поскорее закончился. — Мне пора возвращаться. Я и так уже слишком задержалась. — Она взяла в руки сумочку. — Викки... — Он схватил ее за руку, не давая встать. — Нам нужно поговорить. Она попыталась отстраниться от него. — По-моему, мы уже очень долго разговариваем. Обед был чудесный, но мне нужно идти работать. Норин там одна, думаю, она тоже должна немножко передохнуть. — Она встала из-за стола, всем своим видом пытаясь дать ему понять, что беседа окончена. — Ты сама прекрасно понимаешь, что есть вещи, о которых нам нужно поговорить. За что ей эти мучения? Почему ему обязательно нужно напоминать о своей измене? — Нам не о чем говорить, — отрезала она. — Мне нужно возвращаться. Я и так уже задержалась. Вайатт неторопливо поднялся, даже не пытаясь скрыть свое недовольство. Каждый раз, как только он начинал вспоминать о прошлом, она начинала нервничать и злиться. Вайатт не понимал, почему этот вопрос так раздражает ее. Но если бизнес и научил его чему-то, так это настойчивости. Как бы там ни было, но он добьется ответа. Они почти не разговаривали всю обратную дорогу. Иногда он оборачивался к Викки и произносил что-нибудь, но она даже не пыталась поддержать разговор. Она просто игнорировала его. Это заставляло его недоумевать и сердиться. Он должен был решить проблему, мучившую его уже пятнадцать лет. И сделать это можно было, только поговорив с Викки. Не успел Вайатт остановиться у магазина, как она выскочила из машины. Больше участвовать в его играх она не будет! И не позволит ему еще раз ранить ее душу. Когда она прощалась, в ее голосе звучало снедавшее ее волнение. — Спасибо за обед. Мне... мне было приятно снова встретиться с тобой. — Затем она побежала к магазину, даже не оглянувшись. Вайатт молча смотрел ей вслед. Ее поведение и раньше казалось ему странным, но произошедшее сейчас не поддавалось никакому объяснению. Он не понимал, сердиться ли ему или посочувствовать ей. Несколько секунд он раздумывал, потом вышел из машины и пошел к магазину. Подойдя к прилавку, он взял Викки за руку, не обращая внимания на Норин, с которой она в этот момент беседовала. — Мы поговорим прямо сейчас! — Это категоричное утверждение не оставляло места возражениям. Прежде чем Викки успела опомниться, он потащил ее в комнату, располагавшуюся за торговым залом. Нервозность, мучившая Викки, обратилась в гнев. Вайатт впихнул ее в кабинет, закрыл дверь и только после этого отпустил. — Как ты смеешь так со мной обращаться! Как ты смеешь врываться ко мне на работу и хватать меня! — в гневе закричала она. Но и Вайатт тоже был очень зол. — С меня довольно! Я пытался быть вежливым, только толку от этого мало. Ты игнорировала все мои попытки, вела себя грубо. Я хочу знать, почему? — Он злобно смотрел на нее. — Мне нужен ответ, Викки. И нужен прямо сейчас! Она холодными глазами смотрела на него, не желая сдаваться. — Ты не имеешь права врываться сюда, кричать и командовать. Никакого права! Немедленно уйди. — Нет права? — Он снова схватил ее за руку. — Пятнадцать лет назад... Она вырвала руку и отступила. — Все это в прошлом. Я не собираюсь вспоминать о том, что закончилось пятнадцать лет назад! Как он смеет! Пятнадцать лет назад он бросил ее, а теперь собирается обсуждать это. Можно подумать, что речь идет о том, в какой ресторан пойти. — Нет, мы поговорим об этом, и поговорим немедленно, — хоть он и не ожидал такой реакции, но не собирался отступать, — мы должны решить все раз и навсегда. — Эй, мама... ты здесь? — услышала она голос Ричи. — Почему дверь заперта? Паника охватила ее. Сердце готово было выскочить из груди. Викки переводила взгляд с Вайатта на запертую дверь, потом снова на Вайатта... Она заметила его изумленный взгляд. Момент, которого она так боялась, настал. Она не в состоянии этому помешать. Не найдя в себе сил пошевелиться, она смотрела, как открывается дверь... Сбывался ее самый страшный ночной кошмар. ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ — Мама? — Ричи приоткрыл дверь и заметил Вайатта. Он посмотрел на него, потом снова перевел взгляд на Викки. — Что-то случилось, мама? — Ричи взял на себя роль защитника, роль, которую постоянно примеривал на себя со дня смерти Роберта Бингхэма, оставшись единственным мужчиной в доме. — Что здесь происходит? — Он подозрительно посмотрел на Вайатта. — Ничего, Ричи. Мы просто обсуждали... особый заказ, который сделал мистер Эдвардс. — Внутри у нее все дрожало. Ей стоило огромных усилий не показать сыну, что она безумно нервничает. Ричи недоверчиво посмотрел на нее, затем снова на Вайатта. Вайатт наконец опомнился от удивления. — Так ты Ричи? Ты мне не сказал, что ты сын Викки. Вайатт стремительно перевел взгляд на Викки. — И ты никогда не упоминала, что у тебя есть сын. Ричи обернулся к матери. — Это тот самый парень, с которым я столкнулся на холмах. — О... Да... Я так и думала. Ричи, это — Вайатт Эдвардс. Ему принадлежит вся окрестная земля, включая дом на холме. Ричи немедленно протянул руку и по-взрослому произнес: — Очень рад нашему... официальному знакомству. — Я тоже рад нашему знакомству. — Вайатт пожал руку Ричи и снова посмотрел на Викки. Она стояла и беспомощно покусывала нижнюю губу. Видно было, что она сильно нервничает. Викки поспешно обняла сына за плечи и повела его к выходу. — Разве тебе не нужно идти домой делать уроки? — Она всячески пыталась выпроводить сына из кабинета. Ричи нахмурился. — Ты даже не спросила, почему я вернулся из школы раньше. — О, да! Конечно, я спрошу. Лучше поговорим об этом за ужином. — У нее вырвался нервный смех. — Думаю, Вайатту это совсем не интересно. Ричи растерянно взглянул на Вайатта, потом на маму, потом снова на Вайатта. — Конечно, мама, — смущенно проговорил он. — Ты уверена, что у тебя все в порядке? Она улыбнулась. — Конечно, уверена. Теперь иди домой и делай уроки. Я вернусь через пару часов. Викки проследила за тем, чтобы Ричи ушел. Она снова отметила, что Вайатт и Ричи ужасно похожи. Оставалось только надеяться, что никто, кроме нее, не обратит на это внимания. — Почему ты не сказала, что у тебя есть сын? — Вайатт говорил медленно, тщательно взвешивая каждое слово. Этим вопросом он словно вонзил в нее нож. Она с ужасом услышала в его голосе подозрительность и недоверие. Она не решалась взглянуть на него, тем более посмотреть в глаза. — Просто... просто к слову не приходилось. — Понятно. — Он заметался по комнате, даже не пытаясь скрыть раздражение. — Просто ты забыла о такой мелочи? — Им завладели противоречивые чувства. Ведь Ричи мог бы быть их сыном! Викки не ответила на его замечание, она просто указала на дверь. — Мне нужно работать. У меня еще куча дел. Он схватил ее за руку и привлек к себе. — Нам нужно поговорить, Викки. Нам есть что обсудить. Она вырвалась. — То, что произошло пятнадцать лет назад, в прошлом. Нет смысла тревожить это. — Он бросил ее, обидел ее. Она не собирается воскрешать их отношения. — Почему бы тебе не оставить все так, как есть? — вдруг спросила она. — Пока мы не разберемся с прошлым, мы не сможем нормально жить сейчас... и потом. — У нас не будет ни сейчас, ни потом... — прошептала она, и слезы набежали на ее глаза. Затем она отвернулась и вышла из кабинета, даже не посмотрев в его сторону. Опершись на стол, Вайатт смотрел, как она уходит. Она снова покидала его, совсем как пятнадцать лет назад. И опять он не понимал почему. Только на этот раз он хотя бы знал, где ее искать. Он подумал о Ричи. Как же испугалась Викки, услышав за дверью его голос! Воспоминание это породило в Вайатте странное чувство, которое он не мог определить. Тяжело вздохнув, он заставил себя подняться. Вайатт вышел на улицу, сел в машину и уехал. Закончив работу, Викки отправилась домой готовить ужин. Войдя на кухню, она сразу же поняла, что испытания на сегодняшний день не кончились. Ричи посмотрел на нее поверх книги, которую до этого увлеченно читал, и она поняла, что он ждет от нее объяснений. — Как уроки? — спросила она как ни в чем не бывало. — Я все сделал. — Чтобы проиллюстрировать свои слова, он захлопнул книгу и отложил ее в сторону. Викки принялась вынимать продукты из холодильника и доставать с полок посуду. — Мама... — Ужин сейчас будет готов. Думаю, ты проголодался. — Мама! — повторил он нетерпеливо. — Ну, так почему ты так рано пришел из школы? — Ей очень не хотелось, чтобы он ее о чем-либо спрашивал. — Там случилась авария, отключили свет и всех отпустили домой пораньше, — быстро проговорил он. Затем так же быстро сказал, чего бы ему хотелось на ужин, прежде чем Викки сумела сама задать этот вопрос. Потом продолжил: — О чем вы спорили там с этим Вайаттом? Вы раньше были с ним знакомы? Меньше всего ей хотелось обсуждать подобные темы со своим сыном, но разговора, видно, не избежать. Она изобразила улыбку. — Мы вовсе не спорили. Я же сказала, что он заказывал кое-что, вот это мы и обсуждали. Вот и все. — Она потянулась убрать прядь волос у него со лба. Ричи отстранился и недоверчиво посмотрел на нее. — Перестань, мама. Я на это не куплюсь. Викки не собиралась поддаваться. — Ну, молодой человек, мне совсем не важно, купитесь вы на это или нет. Все обстоит именно так, и мне больше нечего добавить. Он внимательно посмотрел на нее. Потом поднялся и стал складывать учебники в портфель. — Ну ладно. — По его тону было ясно, что он не поверил ни единому ее слову. Викки молча смотрела, как он прошел в свою комнату, захлопнув за собой дверь. Его нельзя было винить в излишней подозрительности. Ее мальчик вырос. Он стал мужчиной и был готов защищать ее. Перед ней стояла сложная задача. Как ей сохранить покой ребенка, который вот-вот выйдет из детского возраста и к тому же привык считать себя главой семьи? Она не в силах запретить ему встречаться с Вайаттом. Любая ее попытка препятствовать их встречам повлечет за собой новые вопросы. Викки закрыла глаза, пытаясь что-нибудь придумать. В голове крутились разные мысли, но нужного ответа не находилось. Вайатт припарковал машину перед домом. Захлопнув за собой дверь, он прошел в кабинет, достал из мини-холодильника бутылку пива и повалился на софу. Все казалось легко и просто: поселиться в доме своих предков, руководить отсюда бизнесом, появляясь в Сан-Франциско только на несколько дней в месяц. Ему вполне хватило бы всех этих факсовых аппаратов, модемов, видео и других средств связи. Но, как ни просто на первый взгляд выглядела эта идея, руководили им совсем другие соображения. Он пытался что-то найти. В свои тридцать семь лет он достиг в бизнесе очень многого, добившись даже большего, чем его отец. Все материальные блага были в его распоряжении. Но существовало кое-что, что не позволяло ему считать себя счастливым человеком. В глубине его души жила надежда на новую встречу с Викки. Именно эта надежда и заставила его снова вернуться в Морской Утес — место, где прошли самые счастливые дни его жизни, дни, когда они были вместе. И вот они встретились. Они оба вернулись в Морской Утес и оба свободны. И у Викки есть сын. Викки распаковывала вновь полученные товары. Кроме писем и посылок, которые стали уже постоянными, ей доставили и специальный заказ для Вайатта. Она отложила его в отдельную коробку и приготовила счет. Она немного подумала, стоит ли звонить ему. Потом решила, что не будет. Она же говорила ему, что все привезут в пятницу, так что пусть сам приезжает и забирает свой заказ. Затем она присоединилась к Норин. Пятница и суббота были самыми загруженными днями недели. Время бежало быстро, посетителей было хоть отбавляй. Викки и не заметила, как пробило четыре часа. За окном около магазина она заметила машину Вайатта и ощутила неприятную дрожь в коленках. Ей не хотелось его видеть. Но не прошло и нескольких секунд, как он появился в дверях. И прямо подошел к Викки. — Ты не позвонила. Могу я узнать, пришел ли мой заказ? — Он говорил спокойно и отрывисто. — Да. Твой заказ здесь. У меня не было времени звонить. — Не смотря ему в глаза, она вышла из-за прилавка и направилась в кладовую. — Сейчас принесу. Но Вайатт не стал ждать, пока она вернется. Он прошел за ней в кладовую, захлопнул за собой дверь и обнял Викки за плечи, развернув к себе. Он внимательно смотрел ей в лицо, стараясь понять причину ее страхов. Потом, все так же не отпуская, притянул ее к себе. Викки опустила голову на его плечо, он нежно перебирал ее волосы. Вайатт не понимал, что происходит. Еще два дня назад единственного поцелуя было достаточно, чтобы пробудить в ней неистовую страсть. Теперь же она оставалась холодной и безучастной. Может, он сделал что-то не так? — Что с тобой, Викки? Чего ты так боишься? — мягко спросил он. В его объятиях она чувствовала себя уютно и безопасно, совсем как в старые времена, до того, как он разбил ей сердце. — Ничего... Ничего меня не пугает. — Она сама понимала, что эти слова ничего не значат. — Я не верю, — порывисто ответил он. — Не важно, веришь ты мне или нет. — Она должна быть сильной. Правду ему она открыть не может. — Моя жизнь не изменится оттого, поверишь ты мне или нет. — Кто-то тебе угрожает? Пугает тебя чем- то? Поэтому ты вернулась в Морской Утес и занимаешься этим магазином вместо того, чтобы просто продать его? Ты от кого-то прячешься? У меня есть хорошие адвокаты. Частные детективы... Я дойду до шерифа... — Нет... Ничего подобного! — Его слова изумили ее настолько, что она сразу даже не поняла их истинного значения. Что ей делать? Вайатт чувствует, что ее что-то безумно пугает. Но не могла же она признаться, что боится его самого! Викки мучилась, пытаясь найти правильное решение. Конечно, прежде всего, она должна думать о сыне. Но как побороть желание, которое влекло ее к Вайатту, словно магнит? Он гладил ее по спине. Она обняла его за талию. Так они и стояли, наслаждаясь близостью друг друга. Вайатт прикоснулся к ее подбородку и повернул ее голову так, чтобы видеть глаза. В них отражались усталость и беспокойство. Он прикоснулся к ее губам. — Приходи ко мне сегодня, — это не было ни вопросом, ни требованием. — Не могу... У меня сын. — Очнувшись, она вырвалась из его рук. — Викки... — Мне нужно работать. Мне... очень жаль, Вайатт. — Она поспешно вышла из кладовой. Вайатт стоял в дверях и следил за каждым ее шагом. Пробивая суммы на кассовом аппарате, она продолжала нервно покусывать нижнюю губу. Если она отказывается встречаться с ним из-за сына, может, стоит предложить прогуляться куда-нибудь втроем? Оправившись от шока, вызванного известием, что у нее есть сын, Вайатт почувствовал неподдельный интерес к мальчику. Он не знал точно, сколько ему лет, но предполагал, что Викки познакомилась с другим мужчиной немедленно после отъезда из Морского Утеса и сразу же забеременела. При этой мысли его охватил гнев. Кто был этот мужик? Кто-то из ее знакомых? Где она его встретила? Долгое время он проклинал ее за ее бегство, но за последние дни его чувства изменились. Он стал спрашивать себя, не совершил ли сам какой-то ошибки. Даже спустя столько лет его сердечная рана продолжала болеть. В этот момент в магазине появился Ричи, вернувшийся из школы. Он вбежал через главный вход и обратился к Викки: — Тим спрашивает, не могу ли я переночевать сегодня у него. Что с тобой, мама? Викки подняла глаза и неожиданно заметила Вайатта, внимательно наблюдавшего за их разговором. Если она ответит «да», то ей нечем будет объяснить свой отказ прийти к нему в гости. Если скажет «нет», то Вайатт наверняка попытается сблизиться с ней через Ричи. И то и другое ее не устраивает, в этой ситуации лучше, чтобы Ричи остался в стороне от их отношений. — А родители Тима будут с вами? — спросила она, глядя на Вайатта. — Его мама. У его папы какая-то встреча. Он отправляется туда раз в месяц. — Его мама не против? Я ей позвоню. — Мама! Ради бога! Мне же не десять лет, мне уже... — Ну ладно, если ты считаешь, что мама Тима не возражает, я тоже не возражаю. — Ей не хотелось, чтобы Ричи назвал свой точный возраст в присутствии Вайатта. Это и определило ее решение. Остаться наедине с Вайаттом было меньшим из зол. Хуже будет, если он заведет более близкое знакомство с ее сыном. — Виктория, помнится, я предупреждала тебя насчет знакомства твоего сына с Тимом Форсайтом! — Викки обернулась на голос Алисы Тэккери. Она не услышала, как эта женщина вошла в магазин. Викки заметила, как Алиса посмотрела на ее сына, потом на Вайатта, потом снова на Ричи... Паника охватила ее. Только бы Алиса Тэккери не подметила сходства! — Но... мама! Тим не... — Ричи раздраженно обернулся к Алисе Тэккери, но не смог договорить. — Отправляйся, Ричи. Утром увидимся. — Викки стала поспешно выпроваживать сына из магазина, подальше от глаз Алисы. Сердце ее бешено колотилось. Она взглянула на Вайатта и заметила странное выражение его лица. Ричи посмотрел на Алису, потом обратился к матери: — Конечно... До завтра, мама. В следующее мгновение Вайатт встал между двумя женщинами. — Алиса, скажите на милость, кто поручил вам выбирать друзей для других? По-моему, Викки вполне в состоянии сама проследить за своим сыном без вашей помощи. Алиса гневно сдвинула брови и с возмущением уставилась на Вайатта. — К вашему сведению, молодой человек, фамилия Эдвардсов не дает вам права вмешиваться не в свои дела. А теперь... Я должна кое-что купить. — С этими словами она отвернулась от Викки и Вайатта и демонстративно принялась изучать список покупок. Как можно спокойнее Викки взглянула на Вайатта. — Я надеюсь, что я также способна приглядеть за своим сыном и без твоей помощи. Следующие десять минут она настороженно наблюдала за Алисой Тэккери, но не заметила в ее поведении ничего, что могло навести на мысль, будто та что-то заподозрила. Очевидно, физическое сходство Ричи и Вайатта было видно лишь ей самой. А все остальное — просто ее фантазии. Викки оставила Норин заниматься с Алисой Тэккери и прошла в свой кабинет. Вайатт двинулся вслед за ней. Не собираясь скрывать свое раздражение, Викки набросилась на него: — Кто дал тебе право вмешиваться в мои дела? — Я только попытался приструнить Алису... — постарался успокоить ее Вайатт. — И какого черта эта старушенция всюду лезет? Как она смеет!.. — Мне бы не хотелось, чтобы ты так нервничала из-за нее. — Он успокаивающе обнял Викки. — Она несчастная женщина. Ее единственная радость — портить другим жизнь. Не позволяй ей этого. Викки передернула плечами. — Я бы стерпела, если бы она приставала ко мне, но она лезет к моему сыну! Вайатт продолжал прижимать ее к себе, поглаживая по спине. Она вспомнила, с каким выражением Алиса посмотрела на Ричи, потом на Вайатта, потом снова на Ричи. Как только Викки закрывала глаза, она видела выражение лица Алисы. Так недолго и с ума сойти! Она резко отстранилась от Вайатта. Он не препятствовал этому, но не отпустил ее руки. — Теперь у тебя нет никаких дел на вечер. Почему бы нам не провести его вместе? Викки заколебалась, потом со слабой улыбкой ответила: — Да, действительно, почему бы нет... В ее голосе не слышалось особенного энтузиазма, но она согласилась! Хоть малого, но он чего-то добился! — А сейчас иди работай. — Он поцеловал ее в щеку. — Я заеду за тобой. Вайатт вышел через отделение почты, забрав с собой коробку, пришедшую на его имя. Викки не вернулась в магазин, пока не убедилась, что Алиса Тэккери ушла. Посмотрев ей вслед через окно, Викки обернулась к Норин. — Ох! Эта женщина выводит меня из себя. — Ну, она вовсе не настолько плоха, хотя и любит портить людям нервы. Нужно просто пропускать мимо ушей то, что она говорит, и не принимать все так близко к сердцу. — Норин задумалась. — Жаль ее. Она, наверное, очень одинока. — Может, если бы она вела себя по-другому, она бы и не была так одинока. Остаток дня пробежал быстро, Викки заперла дверь за Норин и оглядела магазин. Потом вернулась в кабинет закончить подсчеты. Углубившись в бумаги, она не заметила, как на пороге появился Вайатт. — Привет, как дела? Она обернулась на его голос. — Ты напугал меня. Как ты вошел? — Через почту. Ты все закончила? — Почти, — устало улыбнулась она. Вайатт подошел и присел на край стола. — Так, как мы оба проголодались, а Ричи ушел к Тиму, думаю, стоит поужинать у тебя. Еду и вино я беру на себя. Что ты об этом думаешь? У Викки засосало под ложечкой. Такого поворота событий она не ожидала. Думала, они пойдут куда-нибудь в кино. Мысль о том, что придется провести с Вайаттом целый вечер наедине, тревожила ее, особенно если предположить, что он снова начнет копаться в прошлом. Да тут еще эта ссора с Алисой Тэккери! Викки нуждалась в отдыхе. Но сколь обманчиво ее подсознательное стремление найти покой в объятиях Вайатта! И к чему это может привести! — Думаю, что это хорошая идея, — ответила она, на самом деле так не думая. — Отлично, — улыбнулся он. Потом окинул взглядом кабинет. — Ты уже готова? — Еще пару минут. Викки закончила работу, сложила папки и заперла дверь. Потом она сдала помещение на охрану, и они вдвоем вышли из магазина. Подойдя к машине, Вайатт распахнул перед ней дверцу. — Все, что нам надо, здесь, со мной. Она на минуту задумалась. Сейчас она сядет в его машину и отправится ужинать с ним наедине к себе домой. Это последний момент, когда она еще может отказаться. Но она села в машину и закрыла дверцу. Таково было ее решение. Когда они приехали к ней домой, Вайатт зажег повсюду свет — он хотел успокоить ее, дать понять, что ей ничего не грозит. Он был само обаяние и делал все, чтобы ей понравиться. После ужина у обоих было стойкое впечатление, что они никогда и не расставались. Вайатт принес два бокала вина в гостиную и подал один из них Викки. Здесь горела лишь настольная лампа, отчего в комнате создавалась теплая, даже интимная атмосфера. Он поднял бокал и произнес тост: — За то, что было, и за то, что будет. — Они оба сделали по глотку. Любовь звучала в его словах. Сердце Викки забилось, когда он взял бокал у нее из руки и поставил его на стол. Потом он обнял ее и усадил на диван. — Прошло столько времени, Викки. Я все время спрашивал себя, что с тобой случилось... была ли ты счастлива оттого, что так распорядилась своей жизнью. — Он мог бы сказать и большее, но ее отчужденное молчание заставило его замолчать. Она не ожидала таких слов и не знала, что ответить. Похоже, он пытался ей сказать, что не покидал ее? Как можно отрицать свои собственные поступки? — Я тоже спрашивала себя, как у тебя дела. Ты так распорядился своей жизнью... доволен ли ты был своим решением? Она говорит о принятом им решении? Как это странно... Он не понимал смысла ее слов. Ведь решение, изменившее его жизнь, принял не он, а она. Именно ее поспешный отъезд из Морского Утеса в корне изменил и его жизнь. Но Вайатт не стал более размышлять и со страстью поцеловал Викки. Он ласкал ее волосы, тело, чувствовал ее легкое дыхание, ощущал упругость груди. Он отчаянно пытался сломать выросшую между ними стену. Больше ждать он не мог. Поцелуи еще сильнее возбудили его. Он надеялся, что за этим последует ночь, полная страсти, что он, наконец соединится с женщиной, которую желал все эти годы. Викки не была готова к столь быстрому ходу событий. Она пыталась вырваться из его объятий, но потом, забыв о здравом смысле, порывисто обняла его и принялась ласкать с той же страстью, как и в их первую ночь. Было одно отличие — теперь она должна заботиться не только о себе, но и о сыне. Но голос разума тонул в наплыве чувств. Все то, о чем она думала до этого, улетучилось из головы. Она больше не думала о неприятностях и проблемах, которые могут свалиться на нее, если она позволит себе расслабиться в объятиях Вайатта и отдаться ему. Желание лишило ее способности рассуждать. Она больше не думала о завтрашнем дне, она жила только этой ночью. Вайатт ощутил ее страсть. Он и раньше догадывался, что Викки пытается переломить себя. Эта вторая их ночь любви должна стать такой же прекрасной, как и первая. Та ночь, которую они провели на берегу моря, занимаясь любовью в свете луны, для каждого из них явилась первым сексуальным опытом. Хотя все было романтично и сказочно, Вайатт понимал, что в ту ночь получил больше удовольствия. Теперь он хотел доказать Викки свою любовь, ведя ее к вершине страсти, доказать любовь, которую хранил в своем сердце пятнадцать долгих лет. Судьба предоставила ему второй шанс. Он поцеловал ее в щеку и зашептал на ухо: — Сколько времени прошло... Как я тосковал по тебе все это время, Викки! — Он просунул руку ей под блузку. — Пожалуйста... не говори ничего. — Ей не хотелось слышать, что он тосковал по ней. Ведь он виноват в их разрыве, но сейчас у нее не было сил ни на гнев, ни на выяснение отношений. Остались только желание и любовь, которая никогда не умирала. ГЛАВА ПЯТАЯ Вайатт придвинулся ближе к Викки, медленно расстегивая ее блузку. С каждой расстегнутой пуговицей желание обладать ею становилось все сильнее. С годами его страсть к ней становилась лишь крепче, и теперь ему казалось, что он хочет ее еще сильнее, чем в ту первую их ночь на пляже. Когда последняя пуговица была расстегнута, Вайатт приподнял Викки, и блузка сама соскользнула по шелковой коже и упала на пол рядом с диваном. Он стал покрывать ее плечи и шею нежными поцелуями, дотрагиваясь до кружевного бюстгальтера. Викки сходила с ума от его нежных и таких долгожданных ласк, казалось, каждая клеточка тела, соприкасаясь с его кожей, сгорала от желания. Викки трепетала в его нежных руках, от его сладких поцелуев, от ощущения его тела рядом. Она прекрасно понимала, что все, что они делают, самое настоящее сумасшествие, но не могла себя превозмочь. В памяти всплыла их первая ночь, которая, как ей казалось, должна была остаться единственной. Тогда она очень нервничала и не смогла насладиться близостью любимого мужчины, хотя Вайатт был нежен и заботлив. Викки обняла Вайатта, ощущая упругость мышц, позволяя ему снять с нее бюстгальтер, который через мгновение оказался рядом с блузкой. Затем Вайатт решительно снял рубашку и тоже бросил ее на пол. В комнате было достаточно прохладно, но их разгоряченные тела, казалось, даже не чувствовали холода. От прикосновения горячих рук Вайатта по ее телу пробегала легкая дрожь. Стоны удовольствия вырывались у Викки при каждом его прикосновении. Это сумасшествие зашло слишком далеко. Но она не могла прекратить его, даже если бы очень захотела. Если им суждено быть вместе только этой ночью, пускай все будет, как будет. Викки просто не могла лишить себя такого удовольствия. — О... Вайатт... я не могу... Он нежно целовал ее губы, не позволяя произнести слова, о которых она потом пожалеет. — Я не могу... Вайатт тихо спросил ее: — Что ты не можешь? — Я не могу поверить, что мы снова занимаемся любовью спустя пятнадцать лет! — Но это так, правда? — Его слова были скорее утверждением, нежели вопросом. — Да. Викки закрыла глаза и откинулась на диван, полностью отдаваясь страсти, чувствуя, что и Вайатт все сильнее желает ее. Она нежно гладила его волосы. Кровь словно обжигала вены Вайатта. Его сердце бешено стучало. Викки была обворожительна и безумно сексуальна, так что ни один мужчина не смог бы устоять перед ее чарующей страстью. Вайатт нежно прикасался губами к ее груди, наслаждаясь шелковистой кожей. Каждое прикосновение нестерпимо возбуждало его. Он продолжал ласкать ее обнаженное тело, покрывая поцелуями каждый дюйм горячей кожи. Он целовал ее шею, грудь. Его пальцы дрожали, когда он начал расстегивать молнию на ее джинсах. Вайатту не пришлось ничего говорить, так как Викки поняла его без слов. Она несколько приподнялась, и он стянул с нее тесные и мешавшие им джинсы и бросил их на пол. Вайатт не отрываясь смотрел на Викки, наслаждаясь красотой ее обнаженного тела. Он упоенно любовался каждой линией, каждым изгибом тела. — Ты стала еще более красивой, чем пятнадцать лет назад, — хриплым голосом произнес Вайатт. Ее маленькие черные кружевные трусики были единственным препятствием на пути Вайатта. Викки, вне всякого сомнения, самая желанная и страстная женщина, которую он когда-либо знал. Вайатт потянулся к своим джинсам, но Викки отвела его руки и сама начала расстегивать молнию. — Позволь мне... — В ее голосе было столько чувственности, что его сердце стало биться еще быстрее. Викки села на диване, а Вайатт стоял перед ней. Она уже более пяти лет не была близка с мужчиной. Но сегодня она должна забыть обо всем на свете и позволить себе делать все, что ей хочется, не думая ни о чем другом. Только этой ночью она может позволить себе заниматься любовью с мужчиной, чувства к которому разрывают ее сердце. Она придвинулась ближе и поцеловала живот Вайатта, опустив джинсы. Она нежно ласкала его, целовала его гладкую кожу, обнимала сильное тело. Вайатт слегка улыбнулся. — Кажется, ты не умела этого пятнадцать лет назад. — Прежде чем она смогла ответить, он обнял ее и повалил на диван. Прижимая ее к себе, Вайатт нежно ласкал ее тело и шептал на ушко: — Давай найдем кровать... — Моя спальня... первая дверь направо. — Викки встала и сделала несколько шагов. — Минутку. — Вайатт поднял с пола джинсы и полез в карман, доставая несколько презервативов. Викки удивленно посмотрела на Вайатта. Ей теперь не надо думать о предохранении от беременности. Когда она ждала Ричи, у нее два раза чуть не случился выкидыш и девятый месяц она провела в кровати. Доктор сказал ей, что она больше никогда не сможет иметь детей. Но безопасный секс — это совсем другое, и об этом тоже надо думать. Викки игриво улыбнулась Вайатту. — Кажется, ты основательно подготовился к вечеру. Ты планируешь все это использовать? Его глаза блестели, он подошел к Викки и взял ее за руку. — Насколько хватит сил... И они пошли в спальню Викки. Вайатт положил презервативы на ночной столик, и они вместе с Викки медленно опустились на кровать. Страсть, обуревавшая их несколько минут назад, несколько поутихла, но стоило их телам соприкоснуться, как она тут же запылала с большей силой. — Викки... я хотел... Викки прижала палец к его губам. Она сейчас не хотела ничего слышать, боясь фальшивых слов и признаний, рожденных голой страстью. Она закрыла глаза и попыталась отбросить все страхи и полностью сосредоточиться только на удовольствии. Вайатт страстно целовал Викки, нежно снимая с нее кружевные трусики. Легкая дрожь удовольствия пробежала по ее коже. Она приподнялась, помогая Вайатту. От созерцания ее полностью обнаженного тела у Вайатта перехватило дыхание. Она отчаянно желала его и не хотела, да и не могла больше ждать. Страсть полностью завладела ею. — Вайатт... — прошептала Викки. — Возьми меня. — Ты самая лучшая... Его слова сменились стоном удовольствия и безумного желания. Викки нежно провела рукой по его груди. Вайатт потянулся к столику и взял пакетик с презервативом. Буквально через мгновение она почувствовала, как они слились, и волна наслаждения разлилась по телу. Викки отвечала на его стремительные движения, двигаясь с ним в унисон так, словно они были двумя частичками одного целого. Приливы страсти и удовольствия стали овладевать ею все сильнее и вдруг достигли апогея. Тепло окутало ее, и сладкая истома разлилась по телу. Наслаждение достигло своего пика. Вайатт больше не мог себя контролировать. Содрогаясь, он рухнул в объятия Викки. Затем, слегка отдышавшись, улегся рядом и прижал ее к себе, ему хотелось, чтобы этот вечер никогда не заканчивался. Они лежали обнявшись, отдыхая от страсти, которая отняла все их силы. Викки положила голову на грудь Вайатту. Ровное биение его сердца давало ей удивительное ощущение безопасности и спокойствия. Вайатт нежно поцеловал Викки в губы, и этого поцелуя было достаточно, чтобы желание опять завладело их телами. И Викки снова отдалась в плен страсти, полностью доверившись Вайатту. И снова она шептала нежные слова, которые сменялись стонами удовольствия при более страстных и настойчивых прикосновениях Вайатта. Викки посмотрела на будильник. Было пять часов утра. Она чувствовала тепло спящего рядом Вайатта. На улице было еще совсем темно. Давно уже она не чувствовала себя такой счастливой. Викки повернулась и посмотрела на Вайатта, и непонятно отчего, но сердце заныло. Скоро рассвет развеет дурман и очарование этой прекрасной ночи и снова столкнет ее с реальностью. А в ее реальной жизни нет места Вайатту Эдвардсу. Один раз он уже бросил ее, разбив сердце. Она не может позволить ему сделать это во второй раз. Вайатт проснулся и обнял ее. — Доброе утро, — проговорил он спросонья и поцеловал ее, а затем нежно прикоснулся губами к уху и шепнул: — Так бы и съел тебя. — Он провел рукой по бедру, потом его рука переместилась на более интимные места. Викки забеспокоилась. Времени на нежные ласки у них нет. Она быстро поднялась и схватила халат. — Тебе надо уходить. Он сел на кровати и провел рукой по волосам. — Прямо сейчас? Но ведь еще даже не рассвело. — Сначала он принял ее слова за шутку. — Ты что, собираешься выкинуть меня на холодную, темную улицу, даже не покормив? Он попытался притянуть ее к себе, но она отстранилась. — Прямо сейчас, Вайатт. Ты должен уйти, пока не рассвело. Тебя никто не должен здесь видеть. Тем более Ричи... Мой сын скоро вернется. Он не должен застать тебя. — Она принялась кусать нижнюю губу. Знакомая привычка. Видно, что она ужасно нервничает. — Не понимаю тебя, Викки. Ты что, собираешься вышвырнуть меня вон? А как же прошлая ночь? Это для тебя ничего не значит? — насупившись, спросил он. — Очевидно, ты забыл, что значит жить в маленьком городке. Здесь нет такого понятия, как «не твое дело». Люди, живущие здесь, считают, что просто обязаны вмешиваться в жизнь других. Я забочусь не о себе, а о Ричи. Он этого не поймет. Вайатт встал с кровати. — Ты можешь сказать ему, что пригласила меня на завтрак. — Он попытался поцеловать ее, но она уклонилась. — Нет... Так не пойдет. Ричи — умный и наблюдательный мальчик. Его не проведешь. Он сразу же заметит, что ты одет точно так же, как и вчера. Кроме того, мне еще нужно рассортировать почту до открытия. Он прекрасно знает, что у меня нет времени на завтрак. Вайатт смотрел на ее встревоженное лицо. — Не понимаю. Такое утро после невероятной ночи... — Этой ночи не должно было быть! — почти выкрикнула Викки. — Стоит ли делать такие выводы из-за того, что мы переспали. — Она старалась не смотреть ему в глаза. — Просто мы оба потеряли рассудок... но теперь все позади. — На глаза навернулись слезы. Викки попыталась взять себя в руки, чтобы не расплакаться. — Так вот оно что! — Он с трудом сдерживал себя. — Ты пытаешься мне доказать, что прошлая ночь была лишь прощанием с юношеской любовью? — Он грубо схватил ее за плечи. — Отвечай, Викки. Она вырвалась. Она боялась взглянуть на него, боялась, что он прочтет ее мысли. — Вайатт, пожалуйста... уходи немедленно, — умоляла она. — Пятнадцать лет назад... — со злобой начал он. Она резко развернулась и взглянула на него, заранее отметая все, что он мог сказать. — То, что случилось пятнадцать лет назад, умерло и погребено! — Как он смеет вспоминать об этом? Пятнадцать лет назад, проведя с ней одну ночь, он бросил ее. Он получил все, что хотел. Тогда она для него ничего не значила. — Нам не о чем больше говорить, — с болью закончила она. По упрямому выражению ее лица он понял, что нет смысла продолжать спор. Вероятно, стоит переждать какое-то время, пока она успокоится. Он сам не понимал, как они сумели так быстро поссориться после такой чудесной ночи. Эта ночь дала ему надежду на счастливое, безоблачное будущее, на возможность иметь настоящую семью. Но ссора нарушила все его планы. Вайатт быстро оделся. На прощанье он сказал: — Поговорим об этом позже, когда ты успокоишься. — Затем он вышел, сел в машину и уехал. Викки смотрела в окно, пока его машина не исчезла из виду. Потом она прошла на кухню и сварила себе кофе. Нужно собраться и привести себя в порядок до возвращения Ричи. Она собрала вещи, разбросанные по полу в гостиной, взяла пустой пакетик из-под презервативов с туалетного столика. Вспомнила его ласки, нежные слова, которые он говорил ей в эту чудесную ночь. Отбросив воспоминания, она поскорее выкинула пакетик. На мгновение подумала, что они втроем составили бы неплохую семью, но она не разрешила себе долго предаваться мечтам. Ведь для этого пришлось бы сказать правду Ричи, а она не в силах сделать это. Нельзя лишать сына воспоминаний о нежном, заботливом отце. Счастье и покой, которые Вайатт подарил ей этой ночью, моментально сменились тревогой и беспокойством. — Что случилось, мама? У тебя такой вид, словно ты вот-вот заплачешь. — Разве? — отозвалась она. Поглощенная своими мыслями, она не заметила, как пришел Ричи. — Что-то случилось? — Он внимательно оглядывал комнату. — Нет, ничего. Просто я не слышала, как ты вошел, и испугалась. — Она изобразила подобие улыбки. — Ты пришел раньше, чем я тебя ждала. Тебя не покормили завтраком у Тима? Приготовить что-нибудь? — Мама Тима покормила нас. Я пришел, чтобы переодеться. Я и Тим... — Тим и я. — Ну да. Тим и я пойдем в парк играть в баскетбол. Мы встречаемся через двадцать минут. — Ну, а мне пора на работу. До свиданья. Викки взглянула на часы. Ей нужно поторапливаться. День обещал быть неспокойным. Может, работа отвлечет ее от мыслей о прошлой ночи, которая, теперь она это отчетливо понимала, была ужасной ошибкой. Всю дорогу до дома Вайатт пытался понять произошедшее. Он даже не мог предположить, что заставило Викки вести себя подобным образом, почему она стала такой холодной и отчужденной. Только что была мягкой, податливой, страстной и любвеобильной, но к утру совсем изменилась. Даже выставила его за дверь. Она чего-то боялась. Он ясно видел страх в ее глазах, но понять причину этого страха не мог. Пятнадцать лет назад она занималась с ним любовью, а через несколько дней исчезла, даже не попытавшись ничего объяснить. Теперь она снова занималась с ним любовью, а на рассвете указала ему на дверь. Он так и не смог понять, почему пятнадцать лет назад все так случилось, не мог понять и того, что произошло сегодня утром. Поднявшись к себе, он принял душ и переоделся. Ему нужна была разрядка. В таких случаях лучше всего помогала прогулка верхом. Он оседлал коня и уже через несколько минут мчался по завораживающим взгляд зеленым полям, принадлежавшим ему. Часа через два мысли прояснились, хоть он и не перестал думать о Викки. Ночь, проведенная с ней, была самой яркой за многие годы, может быть, за всю его жизнь. К этой женщине он испытывает очень глубокие чувства. Все эти пятнадцать лет его жизнь была пуста. Несмотря на внешнюю активность, истинной цели своего существования он так и не постиг, и вот он снова встретил Викки. Близость с ней заставила его взглянуть на жизнь другими глазами, вдохнула в него новые силы. Вайатт уже собирался повернуть домой, но вдруг его внимание привлекли два велосипеда, брошенные неподалеку от старого фота. Он тут же поспешил к пещере, ведя лошадь за собой, — Привет... здесь кто-нибудь есть? — спросил он, не заходя внутрь. — Эти пещеры опасны. Выходите немедленно. — Он подождал ответа. Вскоре послышались голоса. Показались два подростка, одним из них был Ричи. — Мальчики, вы знаете, что вы на частной территории? — (Один из мальчиков держался вызывающе, другой выглядел виновато.) — Это к тебе относится, Ричи. Мы с тобой уже говорили об этом на днях. Ричи виновато опустил глаза. — Да, говорили. Задиристое выражение лица Тима Форсайта не изменилось. — Но мы ничего не испортили. — Не важно, испортили вы что-нибудь или нет. Эти пещеры опасны. Их нужно закрыть. Я не думал, что это надо делать срочно, но теперь вижу, что следует поторопиться. — А кто вы такой, чтобы выпроваживать нас отсюда? — прищурился Тим. — Это Вайатт Эдвардс. Он владелец этих мест, — быстро произнес Ричи, обращаясь к другу. Тим обернулся к Ричи, явно заинтересованный тем, что его друг знает что-то, неизвестное ему. — А ты откуда знаешь? — Моя мама его знает. Он заходил к нам в магазин на днях. — Вайатт обратил внимание на то, что Ричи не упомянул об их встрече в холмах. — Ну ладно... — Тим старался держаться вызывающе, но видно было, что он растерян. — Если эти пещеры опасны, почему вы их не закрыли? Вайатт пристально посмотрел на Тима. Нужно сбить с мальчишки спесь. — Я не предполагал, что здесь разгуливают на чужой земле как у себя во дворе. Я распоряжусь сделать это, как только вернусь в Морской Утес. А теперь почему бы вам не забрать свои велосипеды и не вернуться в город? — Да мы уже увидели все, что хотели, — продолжал хорохориться Тим. — Пошли, Ричи, поедем домой и поиграем в баскетбол. — Задержись, Ричи. Мне надо с тобой поговорить. — Вайатт еще не знал, о чем будет говорить с мальчиком, ему просто захотелось побыть с сыном Викки и пообщаться с ним без посторонних глаз. Ричи посмотрел на своего друга, потом на Вайатта. — Езжай вперед. Я догоню тебя. Тим бросил быстрый взгляд на Вайатта, затем сел на велосипед и уехал. — Что вам нужно? — поджав губу, спросил Ричи. Вайатт глубоко вздохнул, прежде чем начать разговор. Он никак не мог придумать, что спросить у мальчика. — Я просто хотел познакомиться с тобой поближе. — Да? А зачем? — недоуменно заморгал Ричи. — Может, твоя мама тебе рассказывала, что мы с ней были друзьями... — Надо продолжать, но кто знает, куда может завести этот разговор. — Это было много лет назад, до ее отъезда из Морского Утеса. Меня самого тут не было. Я... я не знал о смерти твоего дедушки. Мне очень жаль. — Ага. — Ричи задумался. — Я плохо его знал. Он пару раз приезжал в Даллас, но мы никогда не были в Морском Утесе до того, как переехали сюда насовсем, два месяца назад. — Он взглянул на Вайатта. — Откуда вы знаете маму? Вы учились вместе? — Нет. — Вайатт смутился. — Я на четыре года старше ее, но ведь городок-то маленький, тут все знают друг друга. Кроме того, твой дед держал магазин и почту, так что он был, чуть ли не самым известным человеком нашего городка. Это была дурацкая идея. Он сам не понимал, что его дернуло задержать Ричи и начать этот разговор. Одно было ясно: нужно перевести разговор на другую тему, которая заинтересует мальчика. Он указал рукой в сторону, куда уехал Тим. — Вы с товарищем любите баскетбол. Играете в школьной команде? — В этом году нет, а в следующем — может быть. И в футбольной тоже. — Увлекаешься спортом? А как насчет верховой езды? — Вайатт погладил лошадь по шее. Глаза Ричи засияли, и хотя мальчик постарался этого не показать, но Вайатт все равно заметил. — Как ты посмотришь, если я разрешу тебе иногда брать моих лошадей? — Правда? — Ричи оживился. — Конечно. Как насчет завтрашнего утра? — Вайатт расслабился. Ему удалось найти общие интересы с мальчиком. Он заметил, как Викки любит своего сына. Теперь, если им случится поспорить, Ричи будет на его стороне. А, кроме того, мальчик ему просто нравился. — Да я бы с удовольствием. — Ричи протянул руку и погладил лошадь. — Тогда решено. Жду тебя завтра в восемь часов. — Вайатт на секунду задумался, потом продолжил: — Почему бы тебе не пригласить и маму? Мы можем прогуляться по пляжу, а потом пообедать вместе. Ричи поднял голову и подозрительно посмотрел на Вайатта. По выражению его лица можно было понять, что что-то тревожило мальчика. От этого взгляда Вайатт почувствовал себя неловко. А затем Ричи нанес удар: — У вас с мамой были какие-то отношения? ГЛАВА ШЕСТАЯ От этого вопроса Вайатту стало совсем не по себе. Он вспомнил слова Викки о том, что Ричи очень догадлив. — Почему ты спросил? — Он постарался выглядеть непринужденно. Ричи пожал плечами. — Просто полюбопытствовал. Я слышал, как вы спорили о чем-то на днях. Так могут разговаривать только хорошо знакомые люди. — Это было давно, когда мы оба здесь жили. Думаю... мы пару раз ходили куда-нибудь вместе. В кино, например. Ричи внимательно посмотрел на Вайатта, затем отвел глаза. — Ну да... ясно. Вайатт перевел дыхание. О чем действительно думает Ричи? Его беспокоила внезапная перемена в поведении мальчика. Он откашлялся и продолжал, как ни в чем не бывало: — Ну, думаю, тебе пора догонять своего приятеля. Увидимся утром. — Он поставил ногу в стремя и вскочил в седло. — Не забудь пригласить маму. — Не думаю, что она понимает что-нибудь в верховой езде. — Уверен, что понимает, — улыбнулся Вайатт. Нахмурившись, Ричи проводил Вайатта взглядом, затем сел на свой замызганный велосипед и поехал в сторону города. Вайатт возвращался домой и думал о встрече с сыном Викки. У него было странное чувство. Казалось, Ричи изучал его, пытался прочесть его мысли, выведать об их отношениях с мамой. Может, что-то подозревает? Знает ли он о том, что они провели прошлую ночь вместе? Все эти вопросы крутились у Вайатта в голове. Но было еще что-то, что также не давало ему покоя. Непонятное чувство, возникшее при первой их встрече с Ричи, стало еще сильнее. Он не мог этого объяснить, но ему казалось, что между ними существует особая связь. Может, ему просто хочется, чтобы это было так. Ричи — смышленый, догадливый, смелый, симпатичный... как раз такого сына он хотел бы иметь. К тому же он может многое сделать для Викки и для мальчика. В конце концов, они втроем могли бы стать прекрасной семьей. Неизвестно почему он вдруг разозлился. Такое же чувство Вайатт испытал, вернувшись из Южной Америки, когда узнал об отъезде Викки. Может, ему сейчас так плохо и больно оттого, что Ричи мог бы быть его сыном... может, это действительно так? Дрожь охватила его тело. Он вспомнил, как Викки вела себя утром. Она нервничала, боялась, старалась отгородиться от него. Все это только из-за того, что Ричи мог вернуться раньше, или за всем этим стояло что-то еще? Чего она так боится? Передав лошадь Фреду Ольсону, Вайатт зашел в дом. Он быстро переоделся и отправился в кабинет. Следующие часы он работал, когда же, наконец поднялся из-за стола, было уже почти три. Вайатт хотел расслабиться, но не мог. Он бестолково бродил по дому, подолгу задерживаясь в каждой комнате. Зайдя в гостиную со старинным дубовым потолком, хрустальными люстрами, он растерянно огляделся. Да, часть помещений, переделанных под офис, занимала достаточно места, но все равно дом был слишком большим для одного человека. Он идеально подошел бы для семьи. И Викки должна была быть частью этой семьи. Что-то, скрывающееся в глубине души Вайатта, подчинило его своей воле. Это потаенное чувство заставило его переехать в Морской Утес, теперь же оно заставило его поехать к магазину Викки. Он припарковал машину, прошел в почтовое отделение и проверил свой ящик. Потом зашел в магазин. И Викки, и Корин были заняты, и ему пришлось подождать, пока Викки освободится. Викки не сразу заметила Вайатта, а когда увидела, пробежала глазами по залу: она ни в коем случае не хотела, чтобы они разговаривали в присутствии Норин. Викки вообще злилась на себя за то, что не могла не думать об упоительной ночи, проведенной с Вайаттом, не могла заставить себя разлюбить его. Мало того, она сама позволила этой ночи стать реальностью. Что же будет дальше? Зазвонил телефон, трубку сняла Норин. Судя по разговору, звонили именно ей по личному делу. Вайатт подошел к Викки. Он налил себе кофе из автомата и положил мелочь на прилавок рядом с кассой. — День выдался хлопотный? У тебя усталый вид, — произнес он, сделав глоток. Глаза ее вспыхнули. Слабая улыбка дала ему понять, что она помнила о «сказочной» ночи. Но в то же время Викки изо всех сил старалась не поддаваться его обаянию. — Усталый? — Она снова огляделась и провела рукой по волосам, стараясь их пригладить. — Может, просто пора накрасить губы и причесаться. Он дотронулся кончиками пальцев до ее подбородка. — Я имел в виду твое поведение, а не твою внешность, — ответил он, стараясь придать своим словам особый смысл. Он провел пальцами по ее шее. — Выглядишь ты прекрасно... — Ему в голову пришла неожиданная мысль. — Хорошо бы увезти тебя на какой-нибудь безлюдный пляж. — Что ты имеешь в виду? — Она резко отодвинулась. Неужели он намекает на тот пляж, на котором они когда-то занимались любовью? Что за игры он с ней ведет? Викки больно кольнуло предположение, что он овладел ею прошлой ночью просто для того, чтобы доказать самому себе, что способен ее добиться. Но выражение его лица говорило об обратном. Она отступила назад и постаралась собраться с мыслями. Удивление на лице Вайатта сменилось возбуждением. — Что с тобой происходит, Викки? Ты же просто комок нервов. То ты напугана, словно загнанный зверь, в следующую минуту агрессивна, словно львица, защищающая детеныша. Ведь только прошлой ночью мы... — Прошлая ночь была ошибкой. Я уже сказала это тебе утром. — Слова повисли в воздухе. Он схватил было ее за плечи, но тут же опомнился, заметив у дверей посетителей. — Прошлая ночь не была ошибкой, Викки, — почти шепотом произнес он. — Нам было хорошо вместе пятнадцать лет назад и нам было хорошо вчера. Викки разозлилась. — Я уже говорила тебе, что незачем ворошить прошлое. Что было, то прошло. — Ну что ему неймется? Он что, считает, что недостаточно обидел ее пятнадцать лет назад? И опять чувство тревоги завладело ею. А если он заподозрил правду о Ричи? — Прошлой ночью не было и намека на то, что между нами все кончено, — мягко заметил он. Парадная дверь распахнулась, и в магазин вошел Ричи, поигрывая баскетбольным мячом. Увидев разговаривающих Викки и Вайатта, он остановился. Минуту постоял неподвижно, а затем снова ударил мячом об пол. Викки обернулась к сыну. — Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не заходил сюда с мячом? Неужели мне надо снова повторять? — раздраженно выкрикнула Викки. Ричи удивленно посмотрел на нее. — Хорошо, мама. И не надо так волноваться. — Он взял мяч под мышку, посмотрел на Вайатта, затем снова на Викки. — Вайатт уже сказал тебе о верховой прогулке? На ее лице отразилось изумление, затем паника... — О какой верховой прогулке? Вы о чем-то договорились? — едва выговорила она. — Сегодня утром Вайатт предложил мне покататься завтра на лошадях. Он и тебя приглашал. Викки пришлось ухватиться за прилавок, чтобы не упасть. До нее медленно доходил смысл слов сына. — Ты... вы... ты и Вайатт встретились сегодня утром? — пролепетала она. — Но каким образом? Я думала, что вы с Тимом играете в баскетбол в парке. Все вокруг нее заволокло туманом. Вайатт встречался с ее сыном... наедине. Из их дружбы не выйдет ничего хорошего. Вайатт не должен общаться с Ричи. Но больше всего ее пyгало другое: что, если уже поздно? Вайатта не на шутку встревожил ужас, отразившийся на лице Викки, прозвучавший в ее голосе. Секунду назад она беспричинно сердилась, а сейчас была готова упасть в обморок, напуганная непонятно чем. Что ее так испугало? Вайатт ободряюще улыбнулся. — Да, мы с Ричи собираемся покататься завтра утром и будем рады, если и ты к нам присоединишься. В восемь утра тебя устроит? После можно будет вместе пообедать. — Я... — Викки еще больше побледнела и задрожала. Этого не может быть. Она не ожидала, что все так быстро выяснится. Конечно, ее тайна все равно когда-нибудь выплывет наружу, но не так скоро... не так скоро!.. — Что с тобой, мама? Ты такая бледная, — озабоченно спросил Ричи. — Викки, ты в порядке? — Вайатт перегнулся через прилавок и подхватил ее за локоть. — Со мной все в порядке. — Она постаралась высвободиться из рук Вайатта. Само его присутствие нервировало ее, не хватало еще, чтобы он к ней прикасался! Но у нее ничего не получилось. — Судя по твоему виду, не совсем. Может, тебе лучше присесть? — Он обернулся к Ричи. — Принеси маме стакан воды, а я отведу ее в кабинет. — Конечно. — Ричи быстро схватил один из пластиковых стаканчиков и наполнил его холодной водой. Оказавшись вне поля зрения Ричи, Викки обратилась к Вайатту: — Я в порядке. Мне не нужна помощь, и я не хочу отдыхать. Просто я немного удивилась, узнав, что вы встречались утром. Он сказал мне, что пойдет в парк. — Не слишком ли ты его опекаешь? Он ведь уже не маленький, — заметил Вайатт и тут же понял, что этого говорить не следовало. — Я вообще не нуждаюсь в твоих советах, и не стоит советовать, как мне воспитывать сына! Я понимаю, что здесь маленький городок и нет смысла опекать его так же, как в Далласе, но я все же его мать, и он должен говорить мне, куда идет. — Полегче, мама! Я и вправду уже не ребенок, — услышали они слова Ричи. Судя по тону мальчика, тема разговора была для него не новой. — Ничего ведь не случилось. И Ричи протянул ей стакан воды. — Мы поиграли в баскетбол, а потом решили посмотреть старый грот в холмах. Так мы и встретились с Вайаттом. Стараясь держаться спокойно, она попыталась встать между своим слишком быстро повзрослевшим сыном и мужчиной, которого она должна опасаться. Понимая, что все ее попытки обречены, она все же старалась найти выход из этой ситуации. — Понятно. — Викки потянулась было к волосам Ричи, но отдернула руку. — Так... — Она нервно откашлялась. — Надеюсь, вы не побеспокоили мистера Эдвардса, оказавшись на его территории? — Они ничего не испортили, — вступил в разговор Вайатт. — Я просто беспокоился, что грот в аварийном состоянии. Его нужно закрыть. Я уже проинструктировал Фреда. Все это я объяснил Ричи и его другу, на том и разошлись. — Вайатт переступил с ноги на ногу. — Так давай вернемся к нашему разговору. Ричи несколько опередил меня. Завтра мы отправляемся на верховую прогулку и будем рады, если ты к нам присоединишься. — Он ободряюще улыбнулся. — В восемь часов тебя устроит? У Викки поникли плечи. Деваться ей некуда. По лицу сына видно, что он мечтает об этой прогулке. Ей не хотелось снова встречаться с Вайаттом, но допустить, чтобы он проводил время с Ричи наедине, она не могла. Достаточно Вайатту спросить Ричи о дне его рождения, и произойдет катастрофа. — Ладно, в восемь часов. Вайатт заметил, что она согласилась против воли. Тогда зачем было соглашаться? Странно. Казалось, он разгадывает какую-то головоломку, и каждая встреча с Викки предоставляет ему все новые и новые детали. — Ну ладно, мне пора. До завтра, Ричи. — Он взял Викки за руку и слегка пожал ее. — Увидимся утром. Убрав со стола грязные тарелки, Викки уселась с книжкой в свое любимое кресло. Ричи стоял на пороге кухни и смотрел на нее. В конце концов, она почувствовала себя очень неловко под его внимательным взглядом. — Что случилось, Ричи? Он подошел к ней. — Да я хотел бы знать... Ты ведешь себя очень странно последнее время. С тех пор, как объявился Вайатт. — Он подозрительно смотрел на нее. — Что у тебя с ним? Он сказал мне, что вы раньше встречались. Зачем тебе было вешать мне лапшу на уши? Сердце ее забилось сильнее, дыхание пресеклось. Она понимала, что должна держать себя в руках, Ричи не должен догадаться о ее чувствах. — Почему ты вдруг решил поговорить об этом? — спросила она, пытаясь понять, что ему известно. — Просто полюбопытствовал. Что тут такого? Почему вы оба так нервничаете из-за обычного вопроса? Мысли Викки путались. Неужели Ричи что-то подозревает? Как глупо. Конечно, он подозревает, иначе не стал бы ни о чем спрашивать. — И что тебе еще сказал Вайатт? — Она не смогла скрыть нервную дрожь в голосе. — А зачем тебе это знать? — подозрительно прищурился мальчик. — Чтобы ваши ответы совпали? — Мне не нравится ваш тон, молодой человек! — строго произнесла она в ответ на его скептический вопрос. — Ах, так... — Он помедлил минутку. — Я тоже могу сказать, что мне не нравится, когда меня водят за нос. Ведь между вами что-то есть. Почему вы так нервничаете, когда я спрашиваю, не встречались ли вы? Ведь прошло столько лет. Все закончилось до того, как ты встретила папу, правда? — Да, это правда. Я повстречала Роберта после того, как переехала в Даллас. — Значит, вы с Вайаттом встречались раньше и встречаетесь снова? К чему тогда все эти секреты? Викки смотрела на Ричи и видела перед собой Вайатта: те же правильные черты, те же глаза, то же упрямое выражение... Ее сын вырос, и его уже не устраивали отговорки, которые были бы достаточными для ребенка. Она тяжело вздохнула и отложила книгу. Что же ей сказать ему? — Присядь, Ричи. Ты прав. Ты уже взрослый, и я не должна относиться к тебе как к ребенку. Ричи занервничал. Он уже не был так уверен, что хочет знать правду. Но он присел рядом с матерью. — Я никогда не рассказывала тебе о ссоре наших семей. Это все началось при моем дедушке, твоем прадедушке, и дедушке Вайатта. — Она рассказала ему про земельный спор, про то, как их земли отошли к семье Эдвардсов, а затем перешла к своим отношениям с Вайаттом. — Мы с ним несколько раз встречались, но наши семьи были против этого, поэтому нам пришлось расстаться. Ричи сидел тихо, раздумывая над ее словами, потом произнес: — Ты хочешь сказать, что те земли за холмами, где грот, на самом деле наши? Она призадумалась. — Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Я даже точно не знаю, что именно принадлежало моему деду до его партнерства с дедом Вайатта. — Так... Вы с Вайаттом об этом спорили? — С чего ты так решил? — Она нервно рассмеялась, просто потому, что не знала, что ответить. — Мы вовсе не спорили. — Она закусила губу, раздумывая над ответом. — Может, мы и перекинулись парой словечек, но это нельзя назвать спором. Ричи выпрямился и рассерженно посмотрел на мать. — Мне казалось, мы договорились, что ты перестанешь относиться ко мне как к ребенку. Наш договор недолго продлился. — Не понимаю, о чем ты... — Ладно... — Ричи взял куртку, — пойду к Тиму. — Он повернулся и вышел. Викки вскочила и побежала за ним. Она собиралась было остановить его, но замерла, так ничего и не сказав. Она молча смотрела, как Ричи идет по улице к дому Форсайтов. Он прав. Она не была абсолютно честна с ним, но не могла сказать ему всей правды, так же как не могла сказать ее Вайатту. Это ее секрет, и она должна одна нести его тяжесть. Она снова взяла книгу, но была не в состоянии читать. Бестолково перелистав несколько страниц, отложила ее в сторону. Посмотрела новости по телевизору, потом легла в постель, но уснуть не смогла. Она слышала, как вернулся Ричи. Пойти к нему поговорить о том, что произошло? Но что она могла сказать? Только новую ложь. Поэтому Викки осталась лежать в постели, пытаясь совладать с волнением. Было далеко за полночь, когда она наконец заснула. На следующее утро Ричи собрался, пока Викки еще лежала в постели. Когда она встала и прошла на кухню готовить кофе, сын ее был уже там. — Какая ты сегодня ранняя пташка, — удивилась она. — Мы же приглашены на верховую прогулку, разве ты забыла? — Ах, да... — снова занервничала она. — Я не думала... Ричи замер на месте. — Ты можешь не идти, если не хочешь, но я пойду обязательно, — категорично заявил он. Мысли Викки заметались. Она так и не придумала веской причины, чтобы задержать сына дома. Ей оставалось только решить, позволить ли Вайатту общаться с Ричи наедине или пойти вместе с ними. Если ее не будет на прогулке, она не сможет помешать Вайатту, выяснить дату рождения Ричи, не сможет помешать им обсуждать их отношения... с Вайаттом. Выхода у нее не было. Она должна идти. — Я потороплюсь. Вскоре они уже подъезжали к дому Вайатта. Припарковав машину на стоянке, она снова погрузилась в воспоминания. Пятнадцать лет она не была тут. Дрожь охватила ее. — Мы что, целый день просидим в машине? — нетерпеливо спросил Ричи. — Нет, конечно, нет. Парадная дверь открылась, и на крыльце появился Вайатт. — Доброе утро, — поприветствовал он их, излучая хорошее настроение. Не успел Ричи открыть дверцу, как Вайатт уже спустился с крыльца. — Рад снова видеть тебя, Ричи. Ричи побежал к дому, с интересом оглядываясь вокруг. Затем Вайатт обратился к Викки, в голосе его зазвучали интимные нотки: — Я очень рад, что и ты приехала. — Все кажется таким... — Она провела рукой по волосам, стараясь скрыть озабоченность. Потом повернулась к морю. — Как мне всегда нравился этот вид. Вайатт посмотрел на нее, потом перевел взгляд на поля. Ее нервозность подействовала и на него. — Думаю, нам выдалось прекрасное утро для прогулки. День солнечный и по-осеннему нежаркий. Как считаешь? — Он старался говорить непринужденно. — Да, — ответила она без всякого энтузиазма. — Прекрасный день. Он понизил голос, стараясь, чтобы Ричи не услышал: — Я очень рад, что ты тоже поехала. Мы будем кататься по пляжу, совсем как в старые добрые времена... — Я здесь только потому... потому, что Ричи попросил меня поехать, — ответила она так же тихо, — вот и все. — Она быстро отвернулась, понимая, что с каждой минутой все сложнее становится сдерживать себя. Вайатт вздрогнул, как от пощечины. — Не понимаю тебя, Викки, — проговорил он тихо, но зло. — Настроение у тебя меняется, как ветер в мае. То ты бросаешься в мои объятия и вся горишь страстью, то вдруг отталкиваешь меня и напускаешь холоду. Тебя же никто не заставлял ехать. Если мое общество тебе так неприятно — уезжай. Я сам отвезу Ричи домой. — Он достаточно терпел ее выходки. Он ни в чем перед ней не провинился, а она ведет себя так, словно он кругом виноват. — Я совсем не имела в виду... — Я слышал все, что ты сказала, и прекрасно все понял. — Вайатт выпрямился, держа руки в карманах. Он был взбешен. Викки постаралась сдержать слезы, подступившие к горлу. Такая неожиданная реакция обескуражила ее. Он испортил ей жизнь, бросил ее, а теперь ведет себя так, словно она во всем виновата. — Эй! — прокричал с крыльца Ричи. К счастью, их перебранка была недолгой, и он не успел ничего расслышать. — Так мы едем кататься или вы так и будете стоять здесь? Вайатт с улыбкой обернулся к нему. — Иди к конюшням. Фред должен был уже оседлать лошадей. — Он обернулся к Викки, и его улыбка погасла, сменившись угрюмым выражением. — Ты идешь с нами или предпочитаешь остаться здесь? — коротко спросил он. — Да, конечно... я иду с вами. — Викки зашагала к конюшням. Тропинка для верховой езды огибала холм и тянулась по пляжу у подножия утесов. В прошлом Вайатт и Викки не один раз гуляли здесь. А теперь их стало трое. Все так привычно и ново одновременно. Если бы не страх, который не давал Викки расслабиться, можно было бы считать, что день просто великолепный. Глядя на Ричи и Вайатта, она волновалась все больше и больше. Они так похожи! Разлучить их будет очень трудно. У Ричи был небольшой опыт верховой езды, и Вайатт учил его управлять лошадью. Ричи от души радовался, Вайатту, казалось, это тоже доставляет огромное удовольствие, только Викки была несчастна. Она понимала, что ее сыну нужен образец для подражания, кто-то, кто бы помог ему стать настоящим мужчиной. И, по всей вероятности, он выбрал на эту роль Вайатта. Викки задавала себе вопрос, что является большим грехом: скрыть от Вайатта, что у него есть сын, или разрушить счастливые воспоминания ребенка о человеке, которого мальчик считал своим отцом. Была ведь еще и она сама. Она любила Вайатта. Но главным для нее оставался долг перед сыном. После прогулки они отвели лошадей в конюшню. Обед был уже приготовлен, они расположились во дворе позади дома. — Как все аппетитно! Я такой голодный. — Ричи первым уселся за стол. Вскоре к нему присоединились Викки с Вайаттом. Викки не столько ела, сколько ковыряла вилкой в тарелке. Она все время наблюдала за Ричи: его счастье было неподдельным. Даже слепому была бы заметна близость, возникшая между ним и Вайаттом. Это причиняло ей нестерпимую боль. Закончив обед, Вайатт откинулся на стуле. — Ричи, ты не хочешь сбегать в конюшню? Фред научит тебя ухаживать за лошадьми. — Правда? — Глаза Ричи вспыхнули. — Конечно. Иди, а мы тоже скоро подойдем. Ричи вскочил и побежал вниз к конюшням. Как только он скрылся из виду, Вайатт обернулся к Викки. По лицу его было видно, что он до сих пор злится. — Викки, что с тобой происходит? За два часа ты и нескольких слов не произнесла. Ты почти ничего не съела. — Он прикоснулся к ее подбородку и изучающе посмотрел ей в лицо. Потом провел по ее щеке ладонью. — Скажи мне, Викки, что не так? Ты выглядишь, словно сбывается твой самый страшный кошмар. ГЛАВА СЕДЬМАЯ Вайатт сам не понимал, насколько был близок к истине. — Перестань, — глухо ответила Викки, — пожалуйста, перестань, — у нее даже не было сил отодвинуться от него. — Что перестать? — Он порывисто обнял ее и прижал к себе. Их губы слились. Она попыталась бороться, но через несколько секунд подчинилась его страсти. Ее безумно влекло к нему, и она ничего не могла с этим поделать. Она затрепетала и обняла его обеими руками. Он играл ее волосами, потом его рука спустилась на плечи, затем на спину так, что все ее тело оказалось крепко прижатым к нему. Она была единственной женщиной, которую он желал. Теперь ему уже было недостаточно одного поцелуя. Он хотел большего. Проведя рукой по ее бедрам, он раздвинул ее ноги и усадил на край стола. Вожделение охватило обоих. Викки опомнилась первая. — Вайатт... — Она выскользнула у него из рук и отошла на несколько шагов, избегая опасной близости. Лихорадочно поправляя на себе одежду, она старалась дышать ровно. — Нельзя этого делать... Мне нужно найти Ричи... Мы уезжаем... Ему еще надо учить уроки... Он не дал ей договорить и снова схватил за руку. — Мы все делаем правильно. Мы делали все правильно пятнадцать лет назад, делаем правильно и сейчас. Викки вырвалась. Не считая того, что после той ночи на пляже у нее появился сын, все произошедшее пятнадцать лет назад было ужасной ошибкой. Она не могла позволить, чтобы страсть к Вайатту заставила ее забыть о том, как он поступил с ней. Если не делать выводов из ошибок, допущенных в прошлом, то так будет и впредь. Викки не была уже наивной девочкой, жизнь многому ее научила. — Я уже говорила, что не хочу ворошить прошлое. Сколько раз нужно повторять, чтобы это, наконец, дошло до тебя?! — Она боялась взглянуть на него, зная, что ему нетрудно будет снова завладеть ею. Схватив свою куртку со спинки стула, она пробормотала: — Пойду найду Ричи, и мы уедем. Мне еще нужно кое-что проверить в магазине. Викки почти бегом пересекла лужайку, боясь его преследования. Она переговорила с Ричи и уже собиралась идти к машине, как вдруг на пороге конюшни появился Вайатт. — У меня есть идея, Викки. Я понимаю, что у тебя дела в магазине, но это не значит, что Ричи тоже должен ехать. Почему бы тебе не позволить ему остаться? Я привезу его домой позже. — Ага, мама! Я останусь и помогу Фреду с лошадьми. — От радости Ричи даже подпрыгнул. Закусив губу, она попыталась возразить: — Думаю, нам лучше поехать, Ричи. У Фреда есть работа, да и Вайатт занятой человек. Я уверена, у него много важных дел. Да и у тебя уроки... — Нет, у меня — нет. Я уже все сделал. Почему я не могу остаться? Вайатт сказал, что подвезет меня, тебе не придется возвращаться. — Ну... Просто мне кажется, тебе будет лучше... — Голос подвел ее. Она опять не могла придумать ни одной разумной причины, чтобы запретить сыну остаться здесь. Никакой, кроме ее собственных страхов перед тем, о чем могут говорить наедине Вайатт и Ричи. Викки не знала, что делать. Ричи вопросительно смотрел на нее. — Что мне будет лучше? — Просто мне кажется, что ты слишком злоупотребляешь вниманием Вайатта. У него ведь много дел в компании... — Сегодня воскресенье, Викки. До завтра у меня нет никаких дел. Поэтому, если других причин нет, я не понимаю, почему Ричи не может остаться и поухаживать за лошадьми. Если он хочет научиться, как следует ездить верхом, то должен знать, как подготовить лошадь. — Я... — Она растерянно оглянулась вокруг. Фред Ольсон стоял неподалеку, прислонившись к стене конюшни, и внимательно слушал их разговор. — Я вижу, вы не хотите принимать во внимание мои доводы? Вайатт широко улыбнулся. — Думаю, мы можем прийти к взаимопониманию. — Пошли, Ричи, — предложил Фред. — Покажу тебе денники. Викки проводила их взглядом, не зная, что делать. Она видела, как радуется Ричи, как он хочет остаться. И она не могла просто ляпнуть что-нибудь бессмысленное, типа «ты не можешь оставаться потому, что я не разрешаю», ведь у нее всегда были другие отношения с сыном. Она всегда объясняла ему, почему запрещает или разрешает что-то, и он принимал ее решения, но только тогда, когда они действительно были разумны. На этот раз она не могла объяснить причину. Хоть сын и повзрослел, но недостаточно для того, чтобы знать правду. Голос Вайатта прервал ход ее мыслей: — Похоже, после обеда мы предоставлены сами себе. Если, конечно, ты передумала уезжать. — Мне вообще-то нужно было заехать в магазин... — Противореча самой себе, она искала повод, чтобы только не оставлять Ричи и Вайатта наедине. — Но, думаю, я могла бы остаться, пока Ричи не освободится... Мне не хочется утруждать тебя, я сама отвезу его домой. Она понимала, что водоворот лжи затягивает ее все глубже, и не знала, как выбраться из этого. Остаток дня был очень беспокойным для Викки. Она все время норовила держаться подальше от Вайатта, одновременно стараясь, чтобы это не было заметно окружающим, особенно сыну. Они покинули поместье только к вечеру. Ричи был счастлив, он прекрасно провел день. — Как все было здорово! Вайатт сказал, что я могу брать лошадь покататься, когда захочу, а Фред объяснил мне, как за ней ухаживать. — Скажи... Тебе на самом деле нравится Вайатт? — Aгa, — обернулся к ней Ричи. — Не понимаю, почему вы все время о чем-то спорите. По-моему, он классный. — Да, он может быть очень привлекательным, когда захочет, — ее охватила дрожь. Все зашло слишком далеко. Теперь ей не удастся помешать встречам Ричи и Вайатта. А что будет, если кто-нибудь заметит, как они похожи? Сколько времени пройдет, прежде чем ей придется ответить на этот вопрос? Как скоро Вайатт догадается, что Ричи его сын? Следующие два дня были более-менее спокойными. Викки погрузилась в свои обычные дела. Слава богу, Вайатт Эдвардс в магазине больше не появлялся. Викки уже стала надеяться, что сумела его отвадить. Но спокойствие длилось недолго. На третий день он снова возник на пороге, как всегда, красивый и чувственный. — Здравствуй, Викки. — Даже простое приветствие прозвучало как сексуальный призыв. Викки закрыла глаза. Как просто у него все получается. Стоит ему только улыбнуться и поздороваться, как все внутри у нее начинает трепетать. — Добрый день, — по возможности спокойно ответила она. — Что-то не чувствуется энтузиазма в твоем голосе. — Глаза его сверкнули, губы раздвинулись в лукавой усмешке. — Если бы я не знал тебя, мог бы подумать, что ты не рада меня видеть. — Он быстро огляделся, убедился, что они одни, потом перегнулся через прилавок и чмокнул ее в уголок рта. Несмотря на мимолетность, поцелуй обжег ее, словно огонь. — Я зашел пригласить тебя сегодня на ужин. Специально подгадал к закрытию. Мы съездим в город. — Он провел рукой по ее щеке, поиграл прядью волос за ушком. — Что ты об этом думаешь? — Или ты шутишь, или совсем зазнался. — Она сделала шаг назад. — Что? — Он удивленно приподнял брови. — Почему ты так говоришь? Она деловито переложила какие-то документы, потом достала тряпку и протерла прилавок. — У меня дела. Ты что, думаешь, я целыми днями только и делаю, что просто сижу и жду твоего появления? Он отобрал у нее тряпку и накрыл ее ладони своими. — Какие дела? — Ну... — Она нервно закусила губу. — Уже поздно. Ричи вот-вот придет из школы. Мне нужно готовить ему ужин... — Прекрасно. — Его ладонь заскользила вверх по ее руке. — Давай поужинаем втроем. — Что? — Глаза ее расширились от удивления. — У Ричи уроки. Ему некогда тратить время на поездку в город, это все-таки двадцать миль, ужин там и возвращение обратно. — Ладно. Тогда как насчет выходных? Суббота тебя устроит? Викки глубоко вздохнула. — Не надо начинать сначала, Вайатт. Я изменилась. Я уже не та девочка, которую ты знал. — Она остановилась, с болью подумав, что она и вправду уже не та наивная девчонка, поверившая в его любовь. Такой ошибки больше не повторит. — У меня своя жизнь, и нет времени на... — Привет, мама. Как насчет ужина... Привет, Вайатт! — Привет, Ричи. Как дела? — Прекрасно. — Ричи снял с полки банку безалкогольного напитка. — А у вас как? — Он отпил глоток и обратился к матери, не дожидаясь ответа: — Отец Тима пригласил меня в поход на эти выходные. Мы отправимся утром в субботу и вернемся вечером в воскресенье. Я возьму с собой лишь одежду и спальный мешок. У отца Тима есть палатка и все остальное. — Ну, я не знаю, Ричи. Это так неожиданно. — Она взволнованно взглянула на Вайат-та, потом снова на Ричи. На лице мальчика отразилось разочарование. Роберт и Ричи много времени проводили вместе. Каждый месяц Роберт придумывал какое-нибудь сугубо мужское дело, куда не допускались женщины. Она понимала, как недостает Ричи отца. В этом она не могла заменить ему Роберта. Викки примирительно улыбнулась сыну. — Ну ладно. Я согласна. Желаю вам хорошо провести время. — Протянув руку, она убрала прядь волос с его лба. Он с негодованием отбросил ее руку: — Перестань, мама! — Затем схватил пакетик с картофелем и открыл его. — Почему бы тебе не пойти домой и не начать делать уроки? Я скоро приду. — Хорошо. — Запихнув в рот пригоршню чипсов, он направился к двери. Вайатт следил за их разговором с неподдельным интересом. Он смотрел, как Ричи вышел за дверь и пошел по направлению к дому. Затем Вайатт обернулся к Викки. — Похоже, ты совершенно свободна в субботу. Я жду тебя дома к ужину сразу после закрытия магазина. — Я не хочу, Вайатт. Не думаю, что это правильно. Я не... Он взял ее за руку и повел за прилавок, туда, где находился ее рабочий кабинет. Она стала вырываться. — Я же здесь одна. Мне нельзя уходить. — Глупости. — Он не выпускал ее руку. — Если кто-то войдет, ты услышишь звонок. — Он завел ее в кабинет и обнял. — Я был очень занят одним новым проектом все эти дни. Только сегодня смог, наконец оторваться от факса и компьютера, — произнес он тихо, но с особым смыслом. — Знаешь, как трудно мне было настроиться на рабочий лад? — Вайатт... перестань... прошу тебя... — Вся ее решимость не поддаваться его чарам немедленно рассеялась, стоило его губам прикоснуться к ее шее. — О чем ты меня просишь? — Он поцеловал ее в ушко, потом в губы. Она обвила его руками, а он крепко прижал ее к себе. Вспыхнувшая страсть обратила все ее сомнения в облачко дыма. Вайатт был слишком близко, и она слишком сильно хотела быть с ним. Однако на этот раз страстный порыв не продлился и двух секунд, как раздался звонок, возвещавший о приходе посетителя. Викки тут же отстранилась от Вайатта, прерывисто дыша, охваченная желанием. — Кто-то пришел. Мне надо работать. — И она поспешно вышла из кабинета. У прилавка стояла Алиса Тэккери. — Виктория, — произнесла Алиса, осматривая магазин, — а я уже начала думать, что ты бросила дело без присмотра. — Я... — Викки сделала неопределенный жест. — Я была в кабинете. Чем могу помочь вам? — Мне надо кое-что купить. — Алиса принялась снимать товары с полок и складывать в корзинку. — Викки... — раздался голос Вайатта. — Мне пора работать. Увидимся в субботу. — Тут он заметил Алису Тэккери и коротко кивнул ей: — Добрый день, Алиса. — Потом обернулся к Викки и улыбнулся. — Продолжим наш разговор после. — Он вышел через почтовое отделение, чтобы не проходить мимо Алисы. Викки обернулась к покупательнице и со страхом заметила, как прищурилась Алиса, провожая взглядом Вайатта. Эта грымза уже не в первый раз так на него смотрела. Викки показалось, что она изучает его лицо и сравнивает его с чертами Ричи. Или это просто разыгралось ее воображение? В любом случае любопытство миссис Тэккери ей не нравилось. Алиса выложила покупки на прилавок. — Я так понимаю, что вы с сыном провели прошлое воскресенье в имении Эдвардсов? Викки сжала зубы, чтобы не произнести тех грубых слов, которые так и просились с языка. — Да, миссис Тэккери. Женщина скептически усмехнулась. — Не думаю, что это мудро с твоей стороны, учитывая, что мистер Эдвардс, возможно... — Возможно что, миссис Тэккери? — Викки выпрямилась и с отвращением поглядела на коротышку сплетницу. — Если у вас есть, что сказать, говорите. Если нет, то вернемся к делам. — Не смей разговаривать со мной в таком тоне, Виктория! — Алиса расплатилась и вышла из магазина. С тяжелым чувством на душе Викки следила, как пожилая женщина ковыляет к себе домой. Она отчетливо понимала, что та еще принесет ей неприятности. Сплетни в маленьком городке распространяются с нежелательной скоростью. Она-то перенесет любой скандал, но вот Ричи? Меньше всего она хотела создавать своему сыну лишние трудности в жизни. Викки стояла на крыльце, провожая Ричи, отправлявшегося в поход. Она следила, как автомобиль Форсайтов скрывается в предрассветных сумерках. Кроме Тима и Ричи, в поход пошли еще три мальчика. Ричи так радовался этому походу, что проснулся сегодня чуть свет, задолго до назначенного срока, хотя Викки и обещала разбудить его вовремя. Викки позволила себе помечтать о том, как бы проводили время Ричи и Вайатт, какими были бы их отношения как отца и сына. Вайатту очень нравилось общаться с Ричи, и мальчик отвечал ему тем же. Слезы навернулись на глаза Викки, но она решительно стерла их и вернулась в дом. Нет смысла думать о том, чего никогда не произойдет. Вайатт однажды сильно обидел ее. Она поверила ему, а он ее предал. Она не может позволить, чтобы ее сын попался в те же сети. Викки прислонилась к двери. Слезы снова подступили, но на этот раз их было уже не остановить. Болезненные всхлипывания грозили перейти в рыдания. Прошло несколько минут, прежде чем она справилась с собой. Надо идти на работу. Викки согласилась поужинать сегодня с Вайаттом у него дома. Ей хотелось верить, что она сможет контролировать себя, но в то же время она понимала, что ей практически невозможно сохранять хладнокровие рядом с Вайаттом. Она уже сейчас знала, что пожалеет обо всем, нервничала, ей казалось, что она играет с огнем. В субботу Викки была сама не своя. Время то ползло, как черепаха, то летело вскачь. Она то раздумывала, как отказаться от ужина с Вайаттом, то говорила себе, что уже поздно что-то менять. Наконец день закончился. Викки заперла дверь магазина и отправилась домой. Она приняла душ и начала переодеваться к ужину. Сначала надела и тут же отвергла джинсы и блузку, потому что наряд показался ей слишком будничным, потом забраковала платье и туфли на высоких каблуках, как слишком парадный вариант. Наконец она остановилась на шелковой блузке с брюками, оглядела себя в полный рост в зеркале и осталась довольна. Теперь ей надо было только сесть за руль и доехать до дома на холме. От волнения у нее сводило живот. Тяжело вздохнув, она отперла гараж, вывела машину и поехала вверх по улице. Вайатт нетерпеливо ходил из стороны в сторону по огромному холлу. Не прошло и трех минут, как он позвонил Викки. Дома ее нет. Значит, она уже выехала. Он не мог спокойно ждать. Выйдя на крыльцо, он стал смотреть на дорогу. Что с ним происходит? Это была не первая их встреча после пятнадцатилетнего расставания, когда каждый не знал, чего ждать. Лишь неделю назад они провели незабываемую ночь, полную страсти и нежности, которая возможна только между любящими людьми. Но сейчас он не знал, что и думать. Сейчас он испытывал скорее неуверенность. Эта неуверенность была вызвана не только его личными переживаниями, но и странным поведением Викки. Она, то пылала страстью, была мягкой и податливой, то становилась неприступной и холодной, как лед. Он старался относиться к ней с пониманием, помогать ей, но терпение его подходило к концу. Он не мог дождаться, когда же, наконец, она появится в его доме и ответит на вопросы, которые так его мучают. На дороге показался свет фар. С волнением он следил, как машина остановилась перед домом. Сердце его забилось сильнее, дыхание участилось. Он торопливо спустился по ступенькам, открыл дверцу машины и предложил Викки руку. Она оперлась на нее, вышла из машины и тут же оказалась в его объятиях. — Я уже начинал волноваться. Боялся, что ты передумаешь. Как Викки хотелось бы иметь хоть часть его уверенности! По дороге она несколько раз останавливалась, спрашивая себя, не вернуться ли домой. — Должна признаться, что я об этом подумывала. — Я рад, что ты здесь. — Он нежно поцеловал ее в губы и повел в дом. Она покорно шла за ним и раздумывала о том, что изменилось за прошедшую неделю. Чем эта ночь отличается от той? Изменилось то, что Вайатт и Ричи познакомились и понравились друг другу. Их дружба еще не стала прочной, но неделю назад никакой дружбы вовсе не было. Они зашли в дом. Пятнадцать лет назад именно здесь, в этом холле, перед этим камином, Генри Эдвардс отчитал ее и сообщил о том, что его сын уехал из Морского Утеса, чтобы избавиться от ее приставаний. Паника охватила Викки. Она резко остановилась и бросилась назад, к двери. — Не могу! — Боль, несправедливая обида, вопросы, мучившие ее все эти годы, обрушились на нее. Слезы застилали ей глаза, рыдания сдавливали горло. — Не знаю, в какие игры ты со мной играешь и зачем тебе это, но я больше так не могу! Вайатт непонимающе смотрел на нее. Он видел ее страдания, слезы, слышал крики отчаяния. Он схватил ее за руку, чтобы задержать. — О чем ты, черт возьми? Какие игры? — с болью спросил он. — Прекрати, Вайатт! Перестань! — Она вырвала руку, стараясь сохранить контроль над ситуацией. — Ты прекрасно знаешь, о чем я, о том, что ты сделал со мной пятнадцать лет назад. Или на этот раз ты не собираешься удирать? Он больше не мог сдерживать себя. Схватив ее за плечи, он прижал ее к стене: — Я не понимаю, о чем ты говоришь, черт побери! Викки тоже больше не могла молчать. Она посмотрела на него сквозь слезы и произнесла слова, которые так долго хранила в себе: — Пятнадцать лет назад ты бросил меня. Ты подло сбежал, когда я уехала из городка на два дня, не оставив мне даже записки, не сказав ни слова на прощанье. Я пришла сюда, в этот дом. В этом самом зале твой отец сообщил, что ты устал от меня, что я не даю тебе дышать и ты предпочел уехать. Ты имеешь право на свободу, а я тебя этого лишаю. — Она вздрогнула всем телом и, подавив рыдания, продолжила, прежде чем Вайатт смог прервать ее: — Я была в шоке. Ты не смог бы причинить мне больших страданий, даже если бы ударил ножом. Я чувствовала себя так, словно из меня душу вынули, и не понимала — за что. Я построила свою собственную жизнь, но за все эти годы не смогла понять, чем же так тебя обидела, что ты сбежал тогда. А теперь, пятнадцать лет спустя, ты снова вторгаешься в мою жизнь и ведешь себя так, словно ничего не случилось, словно мы расстались друзьями. Но ничего не выйдет, Вайатт. Я старалась простить тебя, но не смогла. Я не могу вести себя так, словно ничего не случилось. Вайатт стоял как громом пораженный. Он сжимал кулаки, лицо его превратилось в безжизненную маску. Викки отступила, наблюдая за его реакцией. Она никогда раньше не понимала истинный смысл выражения «выбить почву из-под ног». Похоже, именно это она сейчас и проделала. Может, она слишком далеко зашла? Сказала что-то не то? Она понимала, что ее слова означают конец всякой надежде на примирение, но не могла больше сдерживаться. Чувство потери охватило ее. Она утешала себя тем, что лучше оборвать все сейчас, пока не пострадал ее сын, невинный ребенок. Вайатт оглядел комнату. Его глаза остановились на большом портрете отца. Он сорвал его со стены, чуть не сломав раму, и несколько минут смотрел на портрет. По глазам было видно, что он взбешен. Потом он заговорил. Голос его был тихим, но в нем звучала ненависть. — Ах, ты сукин сын! Будь ты проклят! Если бы ты не умер... — Потом, так быстро, что она даже не успела заметить самого движения, он отбросил портрет от себя. Картина ударилась о противоположную стену и упала на пол. Вайатт порывисто обернулся к Викки. Она вся дрожала. Зрелище необузданной ярости испугало ее. В страхе она отступила назад. Подобной реакции она не ожидала. Никогда еще ей не доводилось видеть его таким злым. Потом она услышала его слова: — И будь проклят твой отец тоже... ГЛАВА ВОСЬМАЯ Схватив Викки за запястье, Вайатт притянул ее к себе. Она была близка к обмороку, но чувствовала, как напряжено его тело, каждый мускул. Очень медленно он провел рукой по ее волосам, потом опустил ее голову на свое плечо. Постепенно напряжение спало, и он несколько расслабился. Она услышала шепот: — Столько лет потеряно... у меня отобрали пятнадцать лет жизни... пятнадцать лет мы могли бы быть вместе... — Он задрожал. Гнев и обида сменились смущением. Викки подняла голову и вопросительно посмотрела на него. — Я не понимаю... Что ты говоришь? — тихо спросила она. — Мой отец и твой отец... не могли придумать ничего лучше, даже если бы сговорились разлучить нас. — Он поцеловал ее в лоб и снова тяжело вздохнул. — Столько потерянных лет... — Мой отец, твой отец... о чем ты? Он взял ее за руку и повел наверх. Там усадил ее на диван и начал рассказывать: — Мы бы раньше во всем разобрались, если бы поговорили о прошлом. Теперь я понимаю, почему ты не хотела ни о чем вспоминать. А я-то считал, что ты во всем виновата. — Она хотела что-то сказать, но он приложил палец к ее губам. Затем наполнил вином два бокала и подал один ей. Глубоко вздохнув, он так же медленно продолжил: — Ты уехала на два дня навестить подругу, поступившую в какой-то колледж. — Ширли. — Да, ее. Ты уехала утром. Около трех часов отец пришел ко мне, очень расстроенный положением дел на шахтах в Южной Америке. Он сказал, что я должен ехать немедленно, потому что счет идет на миллионы долларов. На следующее же утро я вылетел в Бразилию. Но прежде чем уехать, зашел в магазин твоего отца и отдал ему письмо, в котором объяснил, что случилось и почему мне нужно уехать. Я написал, что сам не знаю, сколько продлится эта поездка. Я даже не мог оставить тебе точного адреса. Затем один из служащих моего отца отвез меня в Сан-Франциско, там я сел на самолет. Викки попыталась что-то сказать, но он остановил ее: — Дай мне закончить. Меня не было около двух месяцев. Связаться с тобой я мог только через главную контору нашей компании. Я посылал тебе несколько писем, но не получил ответа. Вернувшись, я тут же поспешил к тебе. Твой отец сказал мне, что ты уехала и не хочешь, чтобы я тебя беспокоил. Он отказался сообщить, где ты. Я бросился к своему отцу, и он сказал мне, что слышал, будто ты вышла замуж, и добавил, что очень рад этому — наконец я от тебя избавился. Я не знал, что думать и чему верить. Ты не ответила на письма, куда-то уехала и не пытаешься со мной связаться — вот все, чем я располагал. Так же глядя в окно, он продолжал: — Я пытался ненавидеть тебя. Пятнадцать лет делал вид, что живу. Я работал, но ничто по-настоящему меня не интересовало. Мировое признание, бизнес, светские развлечения — на самом деле моя жизнь была пуста. У меня были романы, но до женитьбы дело так и не дошло. И вот, сам точно не знаю почему, я решил вернуться в Морской Утес. Зашел в магазин и увидел тебя. Чувствуя обиду, я злился, старался наказать тебя. Но потом узнал о смерти твоего отца и твоего мужа и уже не представлял, как поступить. Одна мысль преследовала меня: судьба дала нам второй шанс и я не должен его упустить. Самым главным для меня стало выяснить, почему ты тогда сбежала. Но каждый раз, как только я заговаривал об этом, ты отталкивала меня. — Он, наконец обернулся к ней. Ее лицо было залито слезами. В глазах ее светились любовь и понимание. — О, Вайатт... — Она протянула ему руки. Он подошел к ней, поднял с дивана и прижал к себе. — С тех пор как ты вернулся в Морской Утес, я все время боялась. Пятнадцать лет я не могла понять, чем же оттолкнула тебя. Твой отец сказал, что я преследую тебя, требую к себе слишком много внимания. Я снова и снова вспоминала каждое мгновение, которое мы провели вместе, и пыталась понять, что же сделала неправильно. И каждый раз не находила ответа. А когда ты вернулся, я не знала, как себя вести. Не могла понять, зачем ворошить прошлое, вспоминать все те мучительные моменты, которые, как мне казалось, навсегда остались в прошлом. Я уже однажды тебя потеряла. Затем потеряла мужа. И не надеялась, что смогу перенести подобное в третий раз, если тебе вдруг захочется свободы. Он крепче прижал ее к себе. Впервые после его возвращения в Морской Утес Викки поверила, что все будет хорошо. У нее есть сын — их сын. И в первую очередь ей надо думать о нем, не обращая внимания на свои желания. Ей надо теперь найти выход из этой ситуации. Но какой? Поцелуй прервал ее мысли. Огонь, тлевший в них годами, выплеснулся наружу с такой силой, что грозил поджечь комнату. Вайатт нежно провел пальцами по спине Викки. Она единственная, о ком он мечтал всю жизнь, и теперь, он был в этом уверен, у них все впереди. — Там внизу приготовлен ужин. Остывает. — Может, сначала нагуляем аппетит? — так же тихо ответила она. — Я страшно голоден, но к кухне это не имеет отношения... — произнес Вайатт. Ответа не последовало, и Вайатт поднял Викки на руки и, войдя в спальню, опустил на огромную кровать. Пуговица за пуговицей он расстегивал блузку, обнажая гладкую кожу и тонкое кружево бюстгальтера. Затем дотронулся до ее округлой груди и решительно расстегнул лифчик. Викки тут же сбросила и то и другое. Вайатт снял свитер. Минуту спустя они уже были без мешавшей им одежды. Их обнаженные тела соприкоснулись. Оба они чувствовали себя так, словно огромная тяжесть свалилась с их плеч. Впервые за эти пятнадцать лет они познали счастье. Впервые будущее представилось светлым и ясным. Он целовал каждую клеточку ее тела, нежно ласкал языком грудь. Викки стонала от наслаждения. Кожа ее была нежна как шелк, тело податливо как воск. Ни одна женщина на свете не казалась ему столь чувственной и желанной, как Викки Бингхэм. Викки целиком отдалась наслаждению, забыв о всех страданиях. Она хотела только Вайатта, всего и немедленно. Ей не пришлось долго ждать. Он взял с тумбочки пакетик с презервативами, и тут же их тела слились. Время перестало существовать. Движения их все ускорялись, наконец нараставшая страсть сменилась взрывом наслаждения, который заставил их без сил рухнуть в объятия друг друга. Прижавшись к его груди, она игриво перебирала пальцами волоски. — Оставайся на всю ночь. Мы будем заниматься любовью в каждой комнате этого дома, — предложил он. — В этом доме чертовски много комнат, — хрипловато ответила она. — Правда. Пожалуй, это займет несколько дней, а то и недель. А потом можно начать все сначала. Викки рассмеялась. — А потом... — он убрал волосы, упавшие ей на лицо, — можно будет сделать ребенка... Он нежно поцеловал ее в лоб. — Мне так хочется иметь семью. — Ребенка? — вздрогнула она. — Но это невозможно! — Я не говорю — прямо сейчас. Я имею в виду... потом... в скором будущем. Просто я подумал, что мы... — Ее неожиданно быстрый ответ заставил его смутиться. — Сейчас... потом... не имеет значения. Я больше не могу иметь детей, — с глубоким сожалением произнесла она. — Когда я ждала Ричи, у меня дважды чуть не случился выкидыш. Врач сказал, что больше детей у меня не будет. Вайатт обнял ее. — Извини, я не знал, что все так серьезно. — Он явно был расстроен. Как бы ему хотелось воспитывать детей! Он всю жизнь мечтал о ребенке, и не об одном. Наверно, нужно умерить свои желания, меньше думать о будущем, сконцентрироваться на настоящем и не сожалеть о прошлом. Будущее само позаботится о себе. Главная проблема решена, а все остальное само встанет на свои места. Он уже передохнул и снова почувствовал желание. Повернувшись к Викки, поцеловал ее в губы и предложил: — Как насчет того, чтобы повторить? В конце концов, надо же наверстывать упущенное? Викки подумала, что он прав. Но тяжелые сомненья снова захватили ее. Она думала о Ричи. Может быть, она слишком опекает его? Но он ее единственный ребенок. Он уже так много пережил в жизни. Не может же она так просто взять и сказать ему: «Вайатт твой настоящий отец». Вайатт почувствовал, как напряглось ее тело. Глаза ее снова стали беспокойными. В них опять отражался какой-то страх. Он с любовью поцеловал ее. — Что случилось, Викки? Я думал, все решено, мы наконец вместе. Что-то не так? Она прижалась к его груди и слушала, как бьется его сердце. От Вайатта исходили сила и уверенность, но она никак не могла решить, нужно ли сказать ему о сыне. Ради своего собственного спокойствия она должна сделать это. Но ради сына лучше промолчать. — Все хорошо. — Она устроилась поудобнее. — Просто я никогда не думала, что мы снова будем вместе после этих долгих пятнадцати лет. — Она прижалась к нему, словно пытаясь найти у него защиту. — Все так неожиданно. Я только-только начала верить, что могу справляться одна. — Теперь она не была уверена, что справится. Как ей не разорваться между своим чувством к Вайатту и стремлением уберечь сына? К тому же у нее возникло еще одно сомнение. Что Вайатт на самом деле чувствует к ней? Пятнадцать лет назад они не заговаривали ни о любви, ни о браке. Может, Вайатт просто хочет иметь от нее детей? Сейчас они вспомнили былую страсть, но так ли много это значит? «Боже! Пошли мне напутствие свыше. Что мне делать?» Вайатт продолжал обнимать Викки, но настроение его изменилось. Страсть уступила место раздумьям. Он думал о Викки. Она была для него всем, чего он хотел и к чему стремился в жизни. Но ведь у нее сын. Хотя почему бы и нет, ведь она была замужем. Жаль, что это не его сын. Ему бы хотелось иметь детей. Он задумался о мальчике. Ричи был прекрасным парнем, о таком сыне можно только мечтать. Она замечательно воспитала его, особенно учитывая, что последние пять лет ей приходилось делать это одной. Наверняка отец Ричи гордился бы таким сыном. Худшее было позади, но что-то продолжало его тревожить. Викки явно что-то скрывала. Ему ужасно хотелось узнать, что именно. — Ты мне не ответила! — Он ласково поцеловал ее в щеку. — А что ты спросил? — откликнулась она. Он поцеловал ее в плечо, потом в шею. — Я спросил, не хочешь ли ты остаться на всю ночь и положить этим начало нашей новой жизни. — Остаться на ночь? На всю ночь? — Да, на всю ночь. Проснувшись, я хочу увидеть тебя рядом. — И он страстно поцеловал ее. Викки стояла у окна и любовалась пейзажем, ласково освещенным лунным светом. Потом она обернулась и посмотрела на кровать, чтобы убедиться, что Вайатт спит. Ночную тишину нарушил гулкий бой часов. Уже четыре часа, а ей так и не удалось уснуть. Она любила Вайатта, но одновременно беспокоилась за благополучие своего сына. Как Вайатт отреагирует, когда узнает правду? Простит ли он ее или станет ненавидеть за то, что она так долго скрывала от него сына? Примет ли он Ричи или отвергнет его? А как отреагирует Ричи? Примет ли он Вайатта? Но больше всего ее волновало другое: простит ли ее сын? Слезы потекли по ее щекам. Как можно в одно и то же время быть такой счастливой и такой несчастной? Она смахнула слезы с лица и нырнула под одеяло, стараясь не разбудить Вайатта. Он перевернулся и обнял ее, прижав к себе. Зарывшись лицом в ее волосы, он тихонько прошептал что-то. Она не была уверена, спит он или проснулся, но чувствовала спокойствие и безопасность в его объятиях. Викки закрыла глаза и наконец уснула, хотя весь остаток ночи ее преследовали кошмары. Она не знала, сколько ей удалось поспать, но разбужена она была мягким прикосновением губ Вайатта к плечу. Открыв глаза, она увидела Вайатта с подносом в руках. В воздухе витал приятный аромат кофе. Она села на кровати и поправила волосы. — Доброе утро. — Вайатт поставил поднос на тумбочку. — Ах, как вкусно пахнет кофе. — Она посмотрела на деликатесы, разложенные на подносе. — Я такая голодная. Вчера мы так и не добрались до ужина. Он присел рядом с ней на кровать. — Я оказался плохим хозяином. Пригласил тебя на ужин, а поесть так и не дал. — Он поцеловал ее в висок и игриво дотронулся до ее груди. Это прикосновение и его чувственная улыбка снова разожгли в ней огонек вчерашней страсти. Она улыбнулась в ответ. — Не стоит извиняться. Уверена, что ты сам об этом не жалеешь. — Я жалею о потерянных годах, Викки, — неожиданно серьезно ответил он. Она отвела взгляд. Для нее это время не было потерянным. Это правда, что Вайатт Эдвардс был ее единственной страстной любовью, но Роберт Бингхэм любил ее и сделал много хорошего для нее и для Ричи. Они втроем были настоящей семьей. Она не могла так просто вычеркнуть из жизни эти годы. Викки взяла с подноса чашку и сделала небольшой глоток. Допив кофе, она опустила ноги на прикроватный коврик. — Наверно, мне пора одеваться. Вайатт игриво повалил ее снова в постель. — Совершенно не обязательно, — произнес он и поцеловал ее в уголок губ. Она мягко оттолкнула его. — Придется. Мне пора на работу. По воскресеньям мы не открываемся раньше десяти, но мне еще нужно заехать домой, привести себя в порядок, переодеться. Я едва успею. — Неужели нельзя позвонить Норин и попросить ее выйти? — Он нежно дотрагивался до ее волос. — Нет... — Викки встала. — Сегодня день рождения ее мамы. Норин повезет ее обедать, потом в кино. — Собрав с пола разбросанную одежду, она направилась в ванную. — А я думал, что мы позавтракаем на веранде, а потом... — он замолчал, посмотрев на захлопнувшуюся дверь ванной комнаты. И закончил шепотом: — А после поговорим о нас и нашем будущем. Вайатт опустился в кресло. Каждый раз, когда, казалось, все проблемы уже решены, происходило что-то новое. Они провели вместе фантастическую ночь, а наутро она выгнала его. Теперь, судя по тому, как решительно была заперта дверь ванной, она снова собиралась выставить его из своей жизни. Несколько минут спустя Викки вышла. Она была одета, причесана и подкрашена. И снова нервничала. Движения ее были излишне поспешны. Он остановил ее, когда она искала ключи от машины, и увлек на диван. — Нам надо поговорить, Викки. О будущем. — Не сейчас, Вайатт. — Она нервно покусывала губу. — Но когда? — Не знаю... Мне надо и о другом подумать. — О чем другом? — Он пытался понять, что же она придумает на этот раз. Викки поднялась с дивана, глубоко вздохнула и произнесла подчеркнуто рассудительно: — У меня есть сын... мальчику и так уже многое пришлось пережить. — С этими словами она ушла, не дожидаясь ответа. По дороге домой от волнения у нее даже разболелся живот. Еще оставалось так много нерешенных вопросов. Вправе ли она сказать Вайатту правду о Ричи? Как все объяснить сыну? Найдет ли она выход? Вайатт следил за ней из окна спальни. Он чувствовал себя потерянным, не знал, что предпринять. В конце концов, он пошел к конюшне. Лишь прогулка верхом может ему помочь. — Доброе утро, Вайатт, — у дверей стоял Фред. — Доброе утро, Фред. Хочу взять лошадь. — Он хотел пройти, но Фред не отступил, чтобы пропустить его. Казалось, он что-то собирается сказать хозяину. — Что-то случилось? — спросил Вайатт. — Это... того... Викки Бингхэм сейчас уехала? — А почему это тебя волнует? — Вайатт подозрительно прищурился. — Ну... я не люблю сплетен, но кое-что слышал вчера. Мы поболтали немножко с Алисой Тэккери. — Фред замялся. Вайатт почувствовал беспокойство. Он вспомнил, с каким видом Алиса смотрела на него, потом на Ричи... — Так что же? — Ну... мы все знаем, что она за сплетница... на этот раз она говорила о тебе. — Обо мне? А что нужно от меня этой несчастной старухе? — Он видел, как сильно нервничает Фред. — Ну, не совсем о тебе... — Фред виновато посмотрел в землю. — Это... о... — О чем? — рявкнул Вайатт. Ему надоела эта игра в кошки-мышки. — О вас с Викки... — поднял глаза Фред. — А что эта дура могла сказать о нас с Викки? По-моему, все и так всё знают, — с раздражением сказал Вайатт. — С тех пор, как я вернулся, мы с ней несколько раз встречались. — Скорее это о тебе... и ее сыне, — тихо произнес Фред. — О Ричи и обо мне? — Вайатт пристально посмотрел на Фреда. — И что же она говорила? — Она говорила, что Викки была уже беременна, когда уехала из Морского Утеса... она думает, что ее сын... — Боже мой! — Правда яркой вспышкой осветила все вокруг. Вайатт застыл на месте, дрожь пробежала по его телу. Потом он резко повернулся и бросился к дому. Перепрыгивая через ступеньки, взбежал по лестнице, распахнул двери и поспешил в комнату. Ричи его сын! Его плоть и кровь. Теперь он был уверен, что это правда. Вот что скрывает от него Викки! Но одновременно с безмерным счастьем, заполонившим его душу, его охватила злость на Викки. Как она могла не сказать ему о сыне? Не сказать, зная, как он мечтает о детях! Это жестоко! Почему она так поступила с ним? Ярость кипела в нем. Он должен выяснить это немедленно. Он поднял телефонную трубку и стал набирать ее номер. Потом бросил трубку на рычаг. Нет, это слишком важный вопрос, чтобы обсуждать его по телефону. О таких вещах говорят, глядя в глаза. Он кинулся было к двери, но, подумав, остановился. Разум взял верх над эмоциями. Прислонившись к двери, он попытался успокоиться. Даже сегодняшняя ночь не заставила ее признаться, значит, ему нужно иметь на руках веские доказательства. Пятнадцать лет назад они оба совершили ошибку, приняв на веру слова своих отцов. Не нужно повторять ошибок. Алиса Тэккери — всего-навсего старая сплетница. Ее слова могут оказаться только лишь ее личными предположениями. Если он обвинит Викки, а это окажется ложью, их и без того достаточно хлипким отношениям будет нанесен непоправимый вред. Нужно успокоиться. Он снова поднял трубку и позвонил своему адвокату Джорджу Вестону в Сан-Франциско. — Джордж, это Вайатт. Извини, что беспокою тебя в воскресенье, но мне немедленно нужна информация. Мне нужно знать точную дату бракосочетания Виктории Далтон и Роберта Бингхэма и точную дату рождения их сына. Его зовут Ричи, думаю, это сокращенное от Ричарда. Все случилось лет четырнадцать-пятнадцать назад, скорее всего в Далласе, в Техасе. Джордж, это дело личное и в высшей степени конфиденциальное. — Конечно, Вайатт, — несколько смущенно ответил Джордж. — Займусь этим прямо сейчас. Если проблем не возникнет, буду иметь информацию к понедельнику или к утру вторника. — Я полностью рассчитываю на тебя. Вышли все мне домой по факсу. И если получится, пришли копии свидетельств о браке и о рождении. Неужели такое возможно? Вайатт смотрел в окно. Неужели Ричи — его сын? Гнев и любовь боролись в душе Вайатта. Дважды они с Викки занимались любовью со всей страстью, на которую вообще способны люди. Оба раза у нее была прекрасная возможность сказать ему все, о чем она молчала эти годы. Он старался держать себя в руках. Ему надо дождаться ответа Джорджа Вестона. И до этого лучше не встречаться с Викки. Невыносимо трудно находиться рядом с Викки и Ричи, зная, что это, может быть, его сын. Вайатт глубоко вздохнул и порадовался, что поступил разумно, так как сгоряча мог только все испортить. Ярость и злость плохие компаньоны в таких делах. Теперь он даже пытался оправдать Викки, стараясь понять, почему же она скрыла, что Ричи его сын. Несмотря ни на что, вплоть до этой ночи она была твердо уверена, что он бросил ее и не желал о ней ничего знать. Но ведь сегодняшнее утро было особенным. Вайатт снова начинал злиться на Викки... Это чувство смешивалось с отчаянием и беспомощностью. Надо просто немного подождать... У Викки выдался тяжелый день. Дел навалилось очень много, магазин был полон, но Викки была этому только рада. Она не хотела думать о... просто ни о чем не хотела думать. Наконец она закрыла дверь магазина и, вывесив соответствующую табличку, поспешила домой. Ричи может с минуты на минуту вернуться, и она должна успеть с ужином. Придя домой, Викки начала готовить, пытаясь взять себя в руки. Перед сыном она должна сохранять спокойствие, чтобы он не заподозрил, что она безумно нервничает. Через час в дверях появился Ричи со спальным мешком и рюкзаком за плечами. Он сбросил свое снаряжение на пол и внимательно посмотрел на мать. Он молчал, и лицо его было непривычно серьезно, отчего Викки сразу стало не по себе. — Ричи! Что случилось? Он явно хотел что-то спросить, но раздумывал, стоит ли это делать. Когда же он все- таки решился и заговорил, то Викки поразилась той злобе и ярости, которая прозвучала в его словах: — Что произошло между тобой и Вайаттом? Викки замерла на месте, но изо всех сил пыталась не показывать волнения и страха. — О чем ты говоришь? — Правда ли, что в прошлые выходные он провел здесь ночь? Правда? — с еще большей досадой спросил Ричи. — Что? О чем это ты? — прошептала она. Такого поворота событий Викки никак не ожидала. Ричи повторил свой вопрос медленно, делая ударение на каждом слове. — Он провел здесь всю ночь. Так или нет? Это простой вопрос... надо ответить всего лишь «да» или «нет». У Викки разрывалось сердце. Она не могла промолчать, не могла солгать, а если скажет правду, то станет еще хуже. Любой ее ответ навсегда изменит их жизнь. ГЛАВА ДЕВЯТАЯ Викки дважды глубоко вздохнула, прежде чем решилась ответить сыну. Она выпрямилась и голосом, которым обычно матери разговаривают с детьми-подростками, сказала: — Я не понимаю, чем заслужила к себе такое отношение с вашей стороны, молодой человек. Почему ты задаешь такие вопросы? Ричи стоял не двигаясь, но она заметила, что агрессия, которая до этого сквозила в каждом его движении, исчезла. — Я... просто слышал, как ребята говорили об этом ночью. Они думали, что я сплю. — Ричи смутился и уставился в пол. — Да неужели? — Ее страх теперь сменился раздражением из-за того, что она стала предметом для сплетен. — И откуда у твоих ребят, интересно, такая информация? — Ну... — Ричи все меньше и меньше был уверен в правильности своих слов. — Они говорили, что слышали, как старуха Тэккери рассказывала кому-то об этом. — Черт побери! Снова Алиса Тэккери. Теперь послушай меня, молодой человек. И только это ты должен знать и этому верить. Источник информации — все та же Алиса Тэккери, которая недавно рассказала мне о том, что ты чуть не сбил ее с ног, хотя на самом деле все происходило не так. — Да, но... Викки несколько смягчила тон, пытаясь убедить сына. — Это правда, Вайатт был здесь. Мы ужинали и разговаривали... вспоминали прошлое. После этого он уехал. Может, кто-то видел его машину и решил, что... Больше и больше. Одна ложь сменялась другой, затем все повторялось снова. Ложь засасывала ее. — Вот и все, что было. Теперь... — она указала на кухню в отчаянной попытке сменить тему разговора, — как насчет того, чтобы поужинать? Ты убери вещи, а я подогрею тебе еду. Ричи потоптался пару минут, словно ему еще о многом хотелось спросить, но затем взял вещи и пошел в свою комнату. Викки облегченно вздохнула. На этот раз она справилась с ситуацией. А что будет потом? Эта Алиса Тэккери принесет ей еще немало проблем. Пока она разогревала ужин для Ричи, разные мысли крутились у нее в голове. Если бы она могла найти выход! Викки замотала головой. Теперь она уже рассматривала вариант если , хотя всего лишь несколько дней назад было твердое никогда . Смешно и думать, что она сможет сохранить свой секрет. Но, как рассказать все им обоим! Как рассказать правду Вайатту, ведь этим она оттолкнет его! Как рассказать обо всем Ричи? Сын наверняка возненавидит ее и Вайатта. Казалось, что у этой проблемы нет решения. Викки даже не знала, кому из них должна сказать первому. Может, ей стоит обсудить все с Ричи? Или надо сначала поговорить с Вайаттом в надежде на то, что он поймет ее и поможет рассказать правду Ричи? Конечно, она может продолжать хранить свою тайну, скрывая ее за очередной ложью. Но при этом ей придется трястись от страха и дальше. Больше всего она хотела найти решение, которое бы позволило ей сохранить теплые отношения с двумя самыми дорогими для нее людьми. Ведь при любом раскладе она рисковала потерять одного из них или их обоих навсегда. Как бы ни сложилась ситуация, итог все равно будет один, и больше всех пострадает она. Ричи вернулся на кухню и сел за стол. Он не произнес ни слова, а лишь внимательно наблюдал за ней. Под его пристальным взглядом Викки почувствовала себя не в своей тарелке. Первый раз в жизни присутствие сына порождало в ней неприятные ощущения. У него наверняка еще много вопросов, которые он не решался задать. Она старалась не смотреть на Ричи, делая вид, что очень занята ужином. В конце концов, тишина стала невыносимой. Викки нервно откашлялась и спросила: — Чем вы занимались в походе? Ты хорошо провел время? — Да, мы хорошо повеселились. — Ричи ограничился лишь этим ответом. — Что вы делали? Ходили на рыбалку? Какая была погода? Ты видел каких-нибудь диких зверей? — Она понимала, что в ее голосе сквозит неуверенность и страх. Ричи продолжал смотреть на нее. — Что с тобой? — с удивлением спросил он. — Ничего. Почему ты спрашиваешь? — Викки нервно покусывала губу, ее взгляд метался по кухне. — Ты как-то странно себя ведешь. Ты перепутала всю посуду. Поставила мне две тарелки зеленой фасоли вместо салата, затем сверху положила салат. Ты раньше никогда ничего не путала. — Я... не... — Его слова поставили ее в тупик. Она отодвинула тарелку и встала из-за стола. — Я не очень хорошо себя чувствую. Мне кажется, что я заболеваю. — Да, наверное. — Ричи, не отрываясь, смотрел на Викки. Он говорил спокойно, но было видно, что он не поверил ни единому ее слову. Она попыталась вернуть самообладание, которое стремительно покидало ее. — А теперь послушай меня. Я не потерплю такого саркастичного тона... Викки развернулась и быстро вышла из кухни. Она не могла поверить, что зашла так далеко... Она даже начала обвинять сына за то, что он не верил ее лжи. О чем она думает? И что же ей теперь делать с той ложью, которая все больше опутывала ее? Может, ей стоит продать магазин и вернуться с Ричи в Даллас, там хотя бы никто не будет распускать про нее слухи, кроме того, так она сможет избежать мучительных объяснений с Вайаттом, ведь Викки знала, как он мечтает о семье, которую вполне заслужил. Она прошла в беседку рядом с домом и села в кресло, бездумно глядя в небо. Слезы текли по щекам, и Викки даже не пыталась их остановить. Она так долго терпела и старалась не плакать... Ну что же, рано или поздно все равно правда вырвалась бы наружу. — Мне кажется, что между вами что-то происходит. Я думаю, началось это еще тогда, когда ты жила здесь, и все не ограничилось парой совместных походов в кинотеатр, в чем вы оба пытаетесь меня убедить. Викки вздрогнула, услышав голос сына. Он незаметно подошел к беседке. Она постаралась стереть слезы с лица, прежде чем повернуться к Ричи. — И я думаю, что именно это стало причиной твоего отъезда и поэтому вы сейчас все время ссоритесь. Викки глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. — И из чего, интересно, ты сделал такие выводы? — У меня есть глаза и уши. Я слышу и вижу. Ты была влюблена в него? Ты и сейчас его любишь? Ее сын, без сомнения, не был уже маленьким мальчиком. Он стоял перед ней и изо всех сил пытался разобраться в ситуации, с которой взрослые не могли справиться. Он проявлял решимость и стойкость. Викки видела в его взгляде растерянность, но в голосе и Действиях, не было ни тени этой растерянности. — О, Ричи... — из глаз ее снова потекли слезы. Викки протянула руки и поправила прядь волос, упавшую на лоб сына, на этот раз он не пытался отодвинуться и не произнес обычных для такой ситуации слов. — Когда ты перестал быть моим маленьким мальчиком и превратился в настоящего мужчину? — Но достаточно ли этого для того, чтобы рассказать ему всю правду? — С тех пор, как услышал, что рассказали ребята о словах старухи Тэккери, я много думал об этом, и... я знаю некоторых ребят в школе, которые так же, как и я, живут только с мамами. У большинства родители развелись, и лишь у нескольких отцы умерли. Но у некоторых мамы снова вышли замуж. Конечно, ребята продолжают видеться с настоящими папами. И... ну... Ричи очень нервничал, и нужные слова никак не находились. Сердце Викки разрывалось. Она хотела обнять сына и помочь ему, но понимала, что Ричи ждет от нее совсем не этого. Он обдумал все как настоящий мужчина, вынес заключение и пытался с ней поделиться своими соображениями. Викки терпеливо ждала, пока он собирался с мыслями. К тому же она боялась сказать что-то, что окончательно собьет его. Она подождет того, что он скажет, и потом решит, как поступить. — Мне кажется, что, если бы вы тогда не разругались, ты бы осталась здесь и, наверное, вышла бы за Вайатта замуж и не уехала в Даллас. Поэтому мне кажется, что все эти споры у вас из-за меня. И... ну, ты уже не будешь больше молодой, и тебе нужен кто-нибудь, кто будет заботиться о тебе, когда я уеду в колледж. И поэтому, если вы с Вайаттом хотите пожениться, то я не против. Теперь слезы просто хлынули из глаз Викки. — Ричи... — Она обняла сына. — Я люблю тебя. Ты самый дорогой для меня человек на всей планете. — Она не смогла сдержать улыбку, произнеся следующие слова: — Даже если я больше никогда не буду молодой. Викки притянула Ричи к себе и посадила рядом. — Честно говоря, мы только вчера выяснили с Вайаттом все моменты того, что произошло пятнадцать лет назад и что до этого нам обоим было неизвестно. Если бы мой отец и отец Вайатта были живы, им пришлось бы ответить на многие вопросы. И Викки начала рассказывать сыну обо всем, что произошло пятнадцать лет назад. Рассказала обо всем, кроме беременности. С каждым словом, которое приоткрывало занавес над мрачными событиями тех дней, ей становилось легче. Наконец появился свет в конце туннеля. Ричи сидел тихо и внимательно слушал, обдумывая слова Викки. — Это значит, что вы с Вайаттом поженитесь? — Мы с Вайаттом никогда не говорили о свадьбе... и о любви. Ни тогда, ни сейчас. — Свет в конце туннеля начинал гаснуть. Ведь Вайатт действительно никогда не говорил ей о любви и уж тем более, никогда не намекал на возможное замужество. Он лишь сказал, что ему хочется иметь семью. Снова эта недосказанность... Сейчас самое время для того, чтобы поменять тему разговора, и казалось, что Ричи тоже не был против, он даже облегченно вздохнул. — Ты уже поел? У Вайатта пропал аппетит. Он часа два ходил вокруг факса, ожидая ответа. Он гипнотизировал его взглядом, словно это могло что-то ускорить. Наконец раздался звук, сопровождающий приходящее сообщение. Вайатт нервно наблюдал за листами, появлявшимися из факса. На них было две статьи, вырезанные из газет, и письмо Джорджа Вестона. Вайатт продолжал смотреть на листы бумаги, не дотрагиваясь до них. Ему было страшно взять их в руки. Он не знал, что там написано. Он даже не был уверен, что ему хотелось их прочитать. Руки дрожали, когда он прикоснулся к бумаге, которая уже лежала в лотке. Первая заметка сообщала о свадьбе Ричарда Бингхэма и Виктории Далтон. Сверившись с датой, он понял, что в это время Викки уже была беременна. Но на каком она была месяце? Следующая заметка сообщала о рождении их сына, Ричарда Бингхэма. Вайатт замер, затем потянулся за лупой, так как дата рождения, как назло, превратилась в одно черное пятно. Ничего не разобрать! Вайатт схватил листок, написанный Джорджем, в надежде на то, что найдет подтверждение даты, которая не прошла по факсу. В следующее мгновенье он беспомощно рухнул в кресло. Письмо совсем не проливало света на тайну, которая так и оставалась тайной. В своем письме Джордж извинялся за то, что не сможет сразу прислать копии свидетельств о свадьбе и рождении, так как надо подождать открытия необходимого учреждения. Он сообщал, что пришлет их, как только это станет возможным. Нетерпение съедало Вайатта. Надо еще подождать, прежде чем он сможет узнать правду. Дата рождения Ричи решит все его проблемы. Исходя из нее, можно точно узнать, когда был зачат Ричи. Если этого никак не могло произойти в ту ночь на пляже, тогда, стало быть, у Викки нет от него никакого секрета. Но, в свою очередь, у него появится другая проблема: у них с Викки никогда не будет детей. Если дата в свидетельстве подтвердит, что ребенок был зачат до отъезда Вайатта в Южную Америку, значит, Ричи его ребенок. Может, у них с Викки больше и не будет детей, но ведь у них уже есть сын... И в эту секунду Вайатта охватил безумный гнев. Ведь это будет означать, что все пятнадцать лет Викки его обманывала. — Алло. — Вайатт поднял трубку телефона. — Вайатт? Это Ричи... Ричи Бингхэм. — Ричи? — Вайатт никак не ждал его звонка, он надеялся, что это звонит Джордж. — Это настоящий сюрприз... — Его вдруг охватила паника: — Что-то случилось? Викки в порядке? — Мама в порядке. Я... — Ричи явно нервничал. — Я думаю, что нам с вами надо поговорить. Не могли бы вы заехать за мной в школу? «Успокойся... надо сохранять спокойствие, пока не получу окончательного подтверждения». Это была первая мысль, которая пришла ему в голову. — Хорошо, я заеду за тобой, Ричи. Ты уже готов? — Да, я буду ждать вас у главного входа. Вайатт не хотел уходить, пока не увидит копии свидетельства. Но о чем бы Ричи ни хотел с ним поговорить, этот разговор, безусловно, важен для мальчика. Вайатт стал еще больше нервничать. На всякий случай он снова проверил факс и, выключив автоответчик, вышел из дома. Подъехав к школе, он сразу же заметил Ричи, который терпеливо ждал его у входа. Ричи подбежал к машине и запрыгнул на переднее сиденье. — Я был очень удивлен, что ты позвонил, — сказал Вайатт. — О чем же ты хочешь со мной поговорить? Ричи повернулся к Вайатту и долго не отрываясь смотрел на него. — Может, лучше поедем куда-нибудь? Я не хочу, чтобы нас тут видели. Это личный разговор, который никого не касается. Вайатт вцепился в руль. — Конечно... можем поехать ко мне или, если хочешь, к вам домой. — Нет! — Ричи откинулся на спинку кресла, стараясь успокоиться. — Нет, я не хочу ехать домой. Наверное, лучше поехать к вам. — Хорошо. Вайатт пытался взять себя в руки, пока они ехали к дому. На протяжении всей дороги никто не произнес ни слова, Вайатт лишь изредка поглядывал на Ричи. Он видел, что мальчик очень нервничает, и до сих пор не был уверен в том, что поступает правильно. Они остановились перед домом и вышли из машины. — Пойдем в дом или прогуляемся? — спросил Вайатт. — Ну... — растерялся Ричи. — Пошли на кухню, — принял за него решение Вайатт. — Попьем чего-нибудь, в горле пересохло. Он достал из холодильника пиво для себя и газировку для мальчика. Они присели на вращающиеся табуретки у барной стойки. Вайатт нетерпеливо смотрел на мальчика. — Ну? О чем ты хотел со мной поговорить? Ричи нервно закашлялся, поставил газировку на стойку и посмотрел на Вайатта. — Каковы ваши намерения относительно моей матери? Вайатт чуть не поперхнулся. Он был не в силах скрыть удивление. — Что... Что ты хочешь знать? Ричи повторил вопрос, на этот раз более настойчиво: — Я хочу знать, каковы ваши намерения относительно моей матери. Вы хотите жениться на ней? Вайатт не знал, что сказать. — А... А почему ты считаешь, что между мной и Викки что-то есть? Ричи заелозил на стуле. — Почему вы все относитесь ко мне как к ребенку? Почему просто не ответить? — Не надо сразу же делать такие выводы. Просто я хочу знать, из чего ты это заключил? — Я наблюдал за вами обоими, я слушал, что говорят другие. Я понял, что между вами что-то есть. Прошлым вечером мама рассказала мне все, и теперь я знаю, что произошло пятнадцать лет назад. Я хочу знать, что вы собираетесь делать? — А что именно она тебе рассказала? — Вайатт понимал, что ему следует быть очень осторожным. Он не должен говорить ничего такого, что будет противоречить словам Викки. Ричи устало вздохнул и торопливо пересказал историю, которую услышал от Викки. — Это совпадает с вашей версией? — спросил он с легким сарказмом. — Да, совпадает, — немедленно ответил Вайатт. Викки рассказала Ричи правду. — Так, может, перейдем к моему вопросу? Каковы ваши намерения? — Не знаю, Ричи. Все не так просто. Нам с Викки нужно многое обсудить. — Вайатт произнес эти слова и тут же пожалел об этом. Разговор с мальчиком заставил его разволноваться, вот он и ляпнул, не подумав. Ричи отпил газировки. — Ага... ясно. — Он снова сделал глоток, отвернулся от Вайатта и посмотрел в окно. Слова Ричи, выражение его лица, его поза — все говорило о том, что мальчик недоволен ответом. Но Вайатт не знал, что еще сказать. До тех пор, пока он сам не узнает, является ли отцом Ричи или нет, он не сможет сказать Ричи ничего определенного. Раньше он всегда знал, чего хочет, но теперь был в замешательстве. В конце концов, он не знал, чего хочет сама Викки. Вайатт попытался успокоить Ричи. — Я знаю, что ты в растерянности из-за всего свалившегося на твою голову. Плюс эти разговоры... — Он вспомнил о словах Фреда, о сплетнях Алисы Тэккери. Уж наверняка они достигли ушей Ричи. — Ты, очевидно, слышал эти мерзкие деревенские слухи. Но я могу честно тебя уверить, что мы с Викки пока не строили никаких планов. Если мы что-то решим, то ты узнаешь об этом первым. — Вайатт улыбнулся. — Согласен? — Затаив дыхание, он ждал ответа. Ричи снова глотнул газировки, взял горсточку чипсов и поднял глаза на Вайатта. Прежде чем ответить, он некоторое время смотрел на него. — Да... Я думаю, да... По крайней мере, пока. Вайатт понял значение слов Ричи. Это значило, что мальчик будет продолжать наблюдать и делать выводы. Их чувства были похожи: с таким же нетерпением он ждал ответа от Джорджа Вестона. Ричи допил воду и выбросил пустую банку в корзину. — Мне пора. — Подожди. Фред отвезет тебя. Из окна Вайатт наблюдал за отъезжающей машиной. Когда она скрылась из виду, он снова бросился к факсовому аппарату. Он бы сам отвез Ричи, но не хочет встречаться с Викки, пока не получит документы и не узнает правду. Он смотрел на факс. Приемный лоток был пуст. Мгновение спустя аппарат заработал. Из него появились три листка бумаги. На одном из них красовался логотип Джорджа Вестона. В письме говорилось, что документы получены. Джордж предлагал ему незамедлительно позвонить, если потребуется что-нибудь еще. Вайатт на минуту закрыл глаза, ему казалось, что сердце бьется как барабан. Он взял другие два листка. Первый оказался брачным свидетельством, его содержание соответствовало содержанию газетного объявления. Второй был свидетельством о рождении Ричарда Далтона Бингхэма. С огромным волнением он прочел стоявшую в документе дату. Вайатт медленно опустился в кресло. Казалось, силы полностью покинули его и ноги стали ватными. Он столько думал об этом, но, когда этот момент настал, оказался совершенно не готов. Он отсчитал от даты, указанной в документе, девять месяцев, получился как раз тот самый день памятной вечеринки на пляже. Ричи — его сын! Вайатт встал. Теперь у него в руках все доказательства. Душу его переполняли гнев и чувство потери. Теперь ничто не мешало ему взглянуть Викки в глаза и потребовать объяснений. И неважно, к чему это приведет. Ничто не сможет послужить оправданием тому, что она скрыла от него рождение сына. И это после того, что случилось в субботу. А он-то решил, что все их несчастья закончились. Но любимая женщина предала его. Такому нет прощения! Он сжал зубы и посмотрел на часы. Скоро магазин закроется. Если он поторопится, то застанет Викки. Такой разговор лучше вести не у нее дома, подальше от Ричи. Он схватил ключи от машины и бросился к выходу. Через несколько минут подъехал к магазину, дождался, пока она заперла дверь и опустила жалюзи, а потом решительно вошел в магазин через дверь почтового отделения. Осталось доделать совсем немного, и можно будет идти домой. С утра у Викки болела голова и мучило предчувствие какой-то беды. И когда она услышала приближающиеся шаги, поняла, что это Вайатт. Викки видела, как Фред Ольсон подвез Ричи до дома. Он не зашел к ней после школы, и этому могло быть только одно объяснение: сын был у Вайатта. А теперь Вайатт приехал прямо в магазин перед закрытием, вместо того, чтобы прийти к ней домой. Он стоял в дверях. Холодный блеск в его глазах и мрачное выражение лица подтвердили ее опасения. Она поняла, что стоит на краю и мир вот-вот рухнет. Без сомнения, он узнал правду о Ричи. Оставался только один вопрос: раскрыл ли он эту тайну ее сыну... их сыну? Вайатт старался держаться спокойно. — Нам нужно поговорить... Немедленно. Она сделала слабую попытку притвориться, что не понимает, о чем речь. — Мы же уже все обсудили... Про наших отцов. — Голос ее предательски дрожал. Он вошел в кабинет и подошел к ее столу, швырнув перед ней факсовые копии сертификатов. — Я нашел это весьма интересным, особенно даты. Дрожащей рукой она взяла со стола бумаги, уставилась на них невидящим взглядом и вдруг отвлеклась на какой-то шум в почтовом офисе. Наверняка это Алиса Тэккери! Выглянув за дверь, она не заметила ничего подозрительного и никого не увидела. Тогда она снова посмотрела на документы. Итак, все раскрылось. У нее свело судорогой живот. Вайатт снова заговорил: — Получается, что ты вышла замуж, уже будучи беременной. — Он внимательно смотрел на нее. Викки беспокойно заерзала в кресле. Ей было необходимо защищаться ради сына. — Хорошо! Когда мы с Робертом поженились, я действительно была беременна, но никого, кроме нас с Робертом, это не касается. — Неужели? — Всего одно слово, но сколько в нем язвительности. Он положил перед ней свидетельство о рождении Ричи. Дата рождения была обведена красным цветом, рядом с ней тем же цветом была обозначена предполагаемая дата зачатия. — А как насчет отца ребенка? А, Викки? Его это тоже не касается? — Он пристально смотрел на нее. Как ни старался Вайатт скрыть свой гнев, в каждом его слове сквозила злость. — Я хочу получить ответ. Немедленно! Имею я право знать, что у меня есть сын? Викки резко откинулась назад, словно он ударил ее. Никогда прежде не видела она его в таком гневе, разве только когда он разбил о стену портрет своего отца. Она снова посмотрела на копию свидетельства. Ей нечего сказать. Оставалось только попытаться сгладить конфликт. Она осторожно подняла на него глаза. Сбывались ее худшие опасения. Секрет, с которым она жила пятнадцать лет, перестал быть секретом. Викки изо всех сил старалась не расплакаться. Она начала дрожащим голосом, потом гнев придал ей сил: — А как я должна была сообщить тебе о своей беременности? Может, через твоего отца? Не забывай, он отправил тебя в Южную Америку, а мне сказал, что ты уехал сам, чтобы избавиться от меня. Я узнала, что это не так, всего два дня назад. Я не знала, ни где ты, ни как с тобой связаться. Не могла же я остаться тут и родить ребенка. Этим бы я обрекла его на жизнь в окружении подлых сплетен, распускаемых людьми типа Алисы Тэккери. Я не могла этого допустить. — Ладно! — Он сердито провел рукой по волосам и глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. — Ладно. Тогда ты не могла мне сказать. Но что тебя остановило два дня назад, в ночь с субботы на воскресенье, Викки... — он оперся обеими руками о стол, склоняясь над ней, — почему ты тогда не сказала? Молчание повисло в воздухе. Неожиданно его нарушил громкий возглас из-за двери: — Что вы такое говорите? — В кабинет вбежал Ричи. Он выглядел одновременно растерянным и разозленным. Мой отец — Роберт Бингхэм! — Он переводил взгляд с матери на Вайатта. Викки прижала руку ко рту, глаза ее наполнились ужасом. — Ричи... — Значит, когда она услышала какие-то шорохи за дверью, это был ее сын. Ричи был в соседней комнате! Она хлопала ресницами, пытаясь остановить слезы. Она чувствовала себя так, словно в нее всадили нож. — О, Боже!.. Только не это... — двое самых ее близких людей смотрели на нее с обидой и болью. Ричи тяжелым взглядом посмотрел на мать, затем еле слышным голосом произнес: — О чем вы говорите? — Он посмотрел на Вайатта, потом снова на Викки. Сильный юноша исчез, на его месте снова оказался перепуганный и обиженный маленький мальчик, который еле сдерживал слезы. — Почему он говорит, что он мой отец? Викки глубоко вздохнула и затем произнесла слова, которых боялась много лет: — Потому что это правда, Ричи. Твой настоящий отец — Вайатт Эдвардс. ГЛАВА ДЕСЯТАЯ — Нет! Ты врешь! — отчаянно закричал Ричи. Викки вскочила со стула и кинулась к сыну, но он сердито оттолкнул ее и отступил. Вайатт встал между ними, стараясь привлечь внимание Ричи. — Ты позвонил мне, потому что решил выяснить все по-взрослому. Ты спросил, какие у меня намерения относительно твоей матери. Но если ты хочешь, чтобы к тебе относились как ко взрослому, то и веди себя как взрослый. Давай спокойно все обсудим, без истерик. — Вам легко говорить, — всхлипывал Ричи. — Вам-то все давно известно. Вайатт молча подал Ричи копию документа, чтобы мальчик мог прочесть дату получения. — Для меня это тоже новость. Я получил факс сегодня сразу же после того, как ты ушел. Мне стало известно об этом не более получаса назад. Ричи посмотрел на Викки. Казалось, он собирается что-то сказать. Затем он резко повернулся и молча выбежал на улицу. — Нужно остановить его, Вайатт! — в панике закричала Викки и кинулась к двери. — Нужно, чтобы он понял... Вайатт остановил ее, схватив за руку. — Пусть идет, Викки, — мягко сказал он. — Он обижен, смущен, разгневан. Ему нужно время подумать и успокоиться. Пусть сам все решит. — Он тряхнул головой. — Мне было очень трудно понять произошедшее, а ведь мне уже тридцать семь. Представляю, каково ему. Вайатт со вздохом опустился на диван. Главное выяснилось, но нерешенные вопросы остались. — Я не понимаю, Викки, — заговорил он, — как ты могла так поступить со мной? Вся жизнь моего сына прошла без меня. Его первые шаги, первые слова, первые оценки в школе... Я не учил его играть в футбол, не ходил с ним в походы... Не делал всего того, что и мой отец не делал для меня. А я всегда надеялся, что у меня-то с сыном будут другие отношения. Ты лишила нас всего этого. — Он посмотрел на ее побледневшее лицо. — За что, Викки? За что? — За что? А как я могла сказать тебе обо всем? Тогда бы мне пришлось раскрыть правду Ричи. У него ведь тоже есть права. — Тогда почему ты не сказала нам обоим? Викки разозлилась. — Пока ты не появился в моей жизни две недели назад, у меня не было причин говорить. А потом я считала, что ты сам лишил себя отцовских прав. Разве ты забыл? Он напрягся, но старался говорить спокойно. — Это я могу понять, но я не понимаю, почему ты не сказала мне об этом в субботу? Мы занимались любовью, признались друг другу в своих чувствах, но ты все равно скрыла от меня, что Ричи мой сын. По щекам Викки текли слезы, но она старалась не расслабляться. — А ты думаешь, моя душа не рвалась на части? Сказать тебе и ждать, примешь ли ты меня и моего сына или нет? А если бы ты отвергнул нас? Что тогда? Нам здесь не жить. Или сначала рассказать Ричи, чтобы он возненавидел меня? — Гнев душил ее. — У тебя все слишком просто! — усмехнулась она. — А как я могла сказать такое собственному сыну? — Она повысила голос, и слезы еще сильнее потекли по ее щекам. Вайатт не знал, что ответить. Он не знал, как утешить ее. Но Викки и не ждала ответа. — Представь, как я присела бы рядом с ним на диванчик и ласково бы начала: Ричи, ты помнишь того прекрасного человека, которого ты считал своим отцом? Так вот, на самом деле это не твой отец. Тот добрый и любящий человек, который растил тебя, заботился о тебе, любил тебя, как своего собственного сына, не твой отец. Забудь его, потому что он не был твоим отцом, это все ложь! Она сквозь слезы посмотрела на него. — Скажи мне, Вайатт, — что я могла сказать сыну? Что человек, который дал ему уютный и надежный дом, который делал его жизнь интересной, больше не должен существовать в его памяти и сердце? Человек, который ни разу не заставил меня чувствовать себя неловко или испытывать чувство вины... — Она всхлипнула. — Теперь я все испортила. Мой сын ненавидит меня... ты меня ненавидишь... — Она не могла больше продолжать. Сбылись все ее страхи. Она повалилась на диван, закрыла лицо руками и зарыдала. Никогда в жизни ей не было так плохо. Вайатт не знал, что делать. Он молча смотрел на нее, на то, как сотрясалось ее тело, как она закрывала лицо руками. Викки была такой беззащитной. Он пришел сюда, чтобы наказать ее, а теперь не мог видеть ее слез и страданий. В этот момент она, как никто другой, нуждалась в заботе, любви и поддержке. Несколько секунд он мучительно боролся с собой, но, в конце концов любовь взяла верх, и он нагнулся к ней и нежно обнял, пытаясь утешить и забрать всю ее боль. — О, Викки. — Он продолжал ее обнимать, целуя в лоб. — Как я могу тебя ненавидеть? Ты же все прекрасно знаешь. Она подняла на него полные слез глаза. — Почему я должна тебе верить? Что я знаю? — Викки. — Он постарался найти более удобную позу. — Ты меня любишь? — Затаив дыхание, он ждал ответа. — А что это меняет? Я все разрушила. Люди, ради которых я живу... — Я люблю тебя, Викки, — тихо сказал Вайатт. — Я всегда любил тебя. И буду любить. — Ты впервые говоришь мне об этом, — еле слышно прошептала она. — Тогда я во всем виноват, — мягко ответил Вайатт. — Может быть, если бы я признался тебе в любви в ту нашу первую ночь на пляже, ничего бы не случилось, и мы с самого начала были бы одной семьей... Ты, я и Ричи... Она покачала головой и попыталась высвободиться. — Столько всего произошло... Он еще крепче прижал ее к себе. — Ты так и не ответила на мой вопрос. Ты меня любишь? — Я всегда любила тебя, — пролепетала она. — Тогда все устроится. — А как же мой отец? — раздался голос Ричи. Они оба не заметили, как он вернулся. — Его ты когда-нибудь любила? — Ричи... — оторопела Викки. — Я не знала, что ты здесь. Когда ты вернулся? — Я и не уходил. Так как насчет моего отца? — не скрывая злости, повторил он. Вайатт поднялся с места. — По-моему, вам надо поговорить наедине. Если вы сами не хотите, чтобы я остался. — Он обернулся к Викки. — Думаю, тебе лучше уйти. — Я позвоню позже. — Он ободряюще улыбнулся ей, легонько пожал руку и вышел. Уже по дороге домой он немного успокоился. Вопросы, один сложнее другого, вертелись в голове. У него есть сын, но примет ли он его как отца? Ричи сейчас зол, обижен и растерян. Было очевидно, что мальчик очень любил Роберта, который воспитал его. И нельзя лишать ребенка таких воспоминаний. Теплое чувство охватило Вайатта. Не важно, что он только что сердился на Викки и обвинял ее в предательстве. Главное — она сказала, что любит его. Все остальное устроится. Сейчас основная проблема заключалась в Ричи. Сможет ли он принять все произошедшее? Принять и простить их? Как только Вайатт вышел, Викки повернулась к сыну. — Нам надо поговорить, Ричи. Нам надо поговорить, как взрослым людям. Ты готов? Можешь ли ты отодвинуть обиду и эмоции на второй план и спокойно выслушать меня и подумать? — Ты говоришь совсем как он. — Ричи изо всех сил старался держать себя в руках, но обуревавшие его чувства все же прорывались наружу. — Пойдем домой, разговор будет долгим, — тяжело вздохнула Викки. Войдя в дом, они сразу же прошли в гостиную. — Ты задал вопрос. Любила ли я Роберта? Давай поговорим об этом. Они присели на диван. Ричи наполовину отвернулся от нее. Вики понимала, что эта отстраненность — всего лишь наивная детская попытка продемонстрировать независимость. — Роберт был одним из достойнейших людей, которых я встречала в жизни. Мы встретились в то время, когда мне очень была нужна поддержка. Он полюбил меня без всяких условий. Такое редко бывает. Следующая часть истории далась Викки с большим трудом, но она понимала, что должна пройти через это. — Выходя замуж за Роберта, я не любила его. Я его уважала, хотела стать ему хорошей женой, но это была не любовь. Впоследствии я его полюбила. Его смерть... — она всхлипнула, — стала для меня ужасной потерей. Я до сих пор по нему скучаю. — Но ты сказала, что всегда любила Вайатта. Как же одновременно ты могла любить па... — Ричи прервался на полуслове. — Я имею в виду твоего мужа. — Любовь бывает разная. Мы любим друзей, родителей, детей. И есть единственная любовь к тому человеку, с которым ты готова прожить всю жизнь. Мне повезло: я встретила двоих таких людей. Первым был Вайатт. Вторым — Роберт. Теперь круг замкнулся, я снова встретила Вайатта. — Но как можно одновременно любить Роберта и Вайатта? Это значит, что Роберта ты больше не любишь? Викки поправила сыну челку. Он сидел смирно. — Нет, не значит. Я всегда буду помнить и любить Роберта... и ты тоже, надеюсь. Ричи ничего не ответил, но глубоко задумался, стараясь принять «взрослое» решение. Потом, все так же настороженно, он посмотрел на Викки: — И как вы с Вайаттом поступите? Вы поженитесь? А что будет со мной? Я должен буду называть его папой? — язвительно закончил он. — Я не могу ответить тебе, Ричи. Я пока не знаю ответа. Нам с Вайаттом еще многое нужно обсудить. И тебе с ним нужно поговорить. Я не могу сказать, что произойдет. Главное, что все, наконец прояснилось. Нет больше никаких секретов, нечего больше бояться. Мы можем спокойно прислушаться к своим чувствам, все обдумать и решить, как нам поступить дальше. Она снова прикоснулась к его волосам. — Я люблю тебя, Ричи. Твое счастье и благополучие для меня важнее всего на свете. — Она посмотрела на сына. — У тебя еще есть какие-нибудь вопросы? — Нет, наверно. — Ты еще о чем-нибудь хочешь поговорить? — Нет. — Ричи помолчал и добавил: — Пока нет. Викки ласково посмотрела на него. — Тебе скоро пятнадцать. Как ты сам недавно заметил, пора отправляться в колледж. Ты уже достаточно взрослый, чтобы принимать самостоятельные решения. Сейчас тебе придется кое-что решить самому. Мне бы очень хотелось, чтобы мы втроем стали близки... как настоящая семья. Но этого не произойдет, если ты не примешь Вайатта, как члена нашей семьи. — Ты, правда, его любишь? — Очень. Я очень люблю Вайатта. — Викки снова провела рукой по волосам сына. — Ты в порядке? — Да. Просто мне надо подумать. — Он поднялся с дивана и с отрешенным видом прошел к себе в спальню. Викки посмотрела ему вслед. Она сказала сыну все, что могла. Теперь дело было за ним. Вайатт уверял ее, что все образуется. Хорошо бы, чтобы он оказался прав. Но без согласия Ричи у них ничего не выйдет. От пережитого волнения у нее снова заболела голова. Она приняла аспирин, но тревоги и заботы не оставили ее. * * * Ричи осторожно выскользнул из дома, на улице было еще темно. Он взял велосипед и поехал к дому Вайатта. В конюшне горел свет. Он не стал звонить, а вошел прямо туда. Фред Ольсон чистил лошадей. — Здравствуйте, Фред, вы делаете это каждое утро? — Конечно, Ричи. Не важно, будет кто-нибудь брать лошадь или нет, но она все равно должна быть ухоженной. Лошади как люди. Можно целый день просидеть дома, но все равно нужно ухаживать за собой. Ричи взял скребницу и предложил свою помощь. Несколько минут они работали молча, потом мальчик спросил: — А Вайатт уже встал? Мне нужно поговорить с ним. — Уверен, что встал. Он всегда встает очень рано, чтобы успеть связаться с Восточным отделением до открытия офиса в Сан-Франциско. — Я... — Ричи посмотрел на дверь. — Пойду поговорю с ним. После потолкуем, Фред. — Не сомневайся, Ричи. — Фред дружелюбно посмотрел на мальчика. Прежде чем нажать на кнопку дверного звонка, Ричи помедлил. Он еще точно не решил, что скажет, но разговор должен был состояться. Он понимал, что Вайатт сам не придет к нему, по крайней мере, в ближайшее время. Собрав все свое мужество, Ричи позвонил. Вайатт открыл дверь. — Ричи! — Он выглянул наружу. — А Викки с тобой? — Нет, когда я уходил, она еще спала. Я приехал на велосипеде. — Вот так сюрприз. — Он отступил в сторону, раздумывая, что мог означать неожиданный визит Ричи. — Заходи. — Он пошел на кухню, показывая Ричи дорогу. — Хочешь соку или молока? — Вайатт налил себе кофе. — Думаю, ты уже нагулял аппетит. Как насчет завтрака? — Заметив, что Ричи очень сосредоточен, он попытался хоть капельку его отвлечь. Вайатт открыл дверцу холодильника. — Чего тебе хочется? — Ну... Вообще-то я голодный. — Рассказывай, что у тебя на уме, а я пока приготовлю яичницу с ветчиной. — Вайатт принялся доставать продукты из холодильника. Ричи расположился за барной стойкой. — Ну... — Вся поза Ричи говорила о том, как он нервничал, как старался вести себя «по-взрослому». — Я много думал, о чем мы говорили... о том, что мама говорила... Но больше всего о том, что вы сказали друг другу, когда не знали, что я находился в комнате рядом. — И?.. — И... Я слышал, как мама всю ночь проплакала. — При этих словах Ричи совсем смутился. Вайатт почувствовал себя виноватым. — Мне не следовало оставлять ее одну. — Она была не одна! — встрепенулся Ричи. — С ней был я. — Знаю. Мне показалось, что будет лучше оставить вас наедине, чтобы вы могли спокойно все обсудить. — Он посмотрел на смущенное лицо мальчика. — Думаю, ситуация для всех нас была очень непростой. — Ну... А что будет теперь? — напрягся Ричи. — Теперь я должен называть вас папой? — Нет, если тебе это неприятно. — Вайатт присел рядом с Ричи. — Я бы гордился, если бы ты стал называть меня отцом, но я не хочу, чтобы ты считал, что я стараюсь вытеснить Роберта Бингхэма из твоего сердца. Он дал тебе дом, любовь, ласку. Мне бы не хотелось лишать тебя таких воспоминаний. Мы должны держаться вместе, так нам будет намного проще найти решение. Мне очень приятно, что ты сам ко мне приехал. Это говорит о твоем мужестве и рассудительности. — Теперь я снова хочу вернуться к тому вопросу, который задал вам два дня назад. Каковы ваши намерения относительно моей матери? — Я хочу жениться на ней, — Вайатт почувствовал себя свободнее. — Но я не уверен, что она согласится. — Он отпил кофе. — А как ты считаешь? Ты не будешь возражать?Дашь мне шанс? — И снова Вайатт поймал себя на том, что перестал дышать в ожидании ответа. Сколько это будет продолжаться? — Ну... — неуверенно произнес мальчик. — Думаю, я не против. Вайатт облегченно вздохнул и широко улыбнулся. Викки накрыла стол к завтраку и посмотрела в сторону спальни сына. Дверь была закрыта. Если он не поторопится, то опоздает в школу. Она постучала в дверь. — Ричи? Завтрак готов. — Ответа не последовало. Она снова постучала: — Ричи... Ты опоздаешь на автобус. Поторапливайся. — Ей снова никто не ответил. Она распахнула дверь. Комната была пуста. В ванной тоже никого не было. Она обежала весь дом, громко выкрикивая его имя. Прошла в гараж. Велосипеда на месте не было. Беспокойство охватило ее. Куда он мог исчезнуть? Она бросилась к телефону и набрала номер Baйаттa. Не успел он поднять трубку, как она заговорила, глотая слезы: — Ричи исчез. Я позвала его завтракать, а его нет. Я не знаю, где он. Велосипеда тоже нет. О, Вайатт... Мне так страшно. Куда он мог уехать? А вдруг это из-за меня? Я никогда не прощу себе, если с ним что-то случится. Я во всем виновата... — Успокойся. С Ричи все в порядке. Он здесь, со мной. — Ты хочешь сказать, что ты заехал сюда и забрал моего сына? — Нет. Ричи сам ко мне приехал. Утром он позвонил ко мне в дверь. Мы разговариваем. У Викки подкосились ноги. — Все в порядке? — Да... — Он посмотрел на Ричи, который очень внимательно следил за разговором. Мальчик кивнул. Вайатт с облегчением понял, что они все-таки будут одной семьей. — Все в полном порядке, — ответил он. ЭПИЛОГ Ласковое осеннее солнце освещало землю в то прекрасное утро. Вайатт, Викки и Ричи вели лошадей в поводу по тропинке, спускавшейся к пляжу. Последние дни они старались проводить как можно больше времени вместе. Вайатт каждый день отвозил Ричи в школу и забирал обратно. Викки старалась не задерживаться в магазине. Все трое испытывали приятное чувство единения. Ричи шел впереди, уверенно ведя лошадь. Его навыки верховой езды за последнее время заметно улучшились. Вайатт и Викки последовали за ним. Примерно через четверть мили Ричи остановился. Викки принялась осматривать пляж, пытаясь понять, что могло привлечь внимание мальчика. На мокром песке виднелась какая-то надпись. Подойдя ближе, она смогла прочесть ее. Слезы навернулись ей на глаза. Она посмотрела на Вайатта, потом на Ричи, потом снова на Вайатта. Затем вновь взглянула на песок. Надпись гласила: «Я люблю тебя, Викки. Выходи за меня замуж». Вайатт остановился рядом с Викки. Когда она обернулась к нему, он вопросительно поднял голову, улыбнулся и спросил: — Ну? Что ответишь? — Мне нужно посоветоваться с другим моим мужчиной, прежде чем отвечать. — Она обернулась к Ричи и вопросительно подняла брови. — Я не против, мама. Викки отдала повод своей лошади сыну и веточкой нацарапала чуть ниже вопроса Вайатта: «Да, конечно». Вайат обнял Викки и прижал ее к себе. — Я люблю тебя, Викки. Этого момента стоило ждать пятнадцать лет. — Я тоже люблю тебя. Я всегда тебя любила и всегда буду любить. Вайатт пригласил Ричи присоединиться к ним. Обнимая одной рукой любимую женщину, а другой сына, он произнес: — Сбылось все, о чем я мечтал. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким счастливым. Мы одна семья. КОНЕЦ Внимание! Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.