Макс подошел к ней.

— Отлично, — сказал он. — Что может быть лучше мятного ликера в жаркий летний день?

Повернувшись к ним спиной, он попробовал незаметно взять записку. Сердце Блайт ушло в пятки, когда она увидела, что записка прилипла ко дну бутылки.

Она с трудом оторвала записку и отдала Максу.

— Давайте выпьем, — предложил Макс. Он налил в маленькую рюмку глоток зеленой жидкости, повернулся к Гарту, выпил и улыбнулся.

Гарт поморщился, показывая, что не одобряет вкус Макса по части выбора напитков.

Блайт вышла из кухни, Макс пошел за ней.

— Гарт ведет меня на ужин в честь окончания конференции. Это будет проходить в отеле «Карлайл», сразу же за углом того здания, где проходила конференция. — Она многозначительно посмотрела на него. — Там будет так интересно! Доктор Дэймон Данвуд выступит с лекцией о взрослых людях, которые внезапно становятся сумасшедшими. Лекция начнется примерно в восемь тридцать. Пожалуй, это будет новым словом в науке…

Гарт выскочил из кухни в гостиную.

— Его зовут Доналд Дервуд, — сердито поправил он. — И ни в коем случае не произноси там слово «сумасшедшие»! Дервуд рассказывает о взрослых людях…

В квартиру ворвалась Кэнди.

— Ну вот, снова собрались все вместе, — прокомментировала Блайт.

— Хорошо, что не надолго, — заметил Гарт. — Нам действительно уже пора. — Блайт заметила, что Кэнди восхищенно оглядывает Гарта, одетого с иголочки — в черный фрак и белую рубашку с бабочкой.

— Как мы прекрасно выглядим, — медленно проговорила Кэнди, с трудом отрывая взгляд от Гарта и оценивающе оглядывая Блайт. — А куда мы сегодня идем, Макс?

— На барбекю к «Братцу Джимми», — безразлично произнес он. — Но, может быть, ты хочешь пойти в другое место?

— Все равно, — бросила Кэнди. Блайт показалось, что она выглядит очень усталой.

Однако было уже поздно что-либо менять. Блайт надеялась, что Макс найдет время, чтобы прочитать ее записку, и будет действовать по плану.

В ресторане, сделав заказ, Макс с извинениями вышел в туалет и развернул записку Блайт. В записке говорилось: «Дорогой Макс!» Дальше по бумаге расплылось жирное пятно, и ничего невозможно было понять, кроме нескольких слов и цифр в конце записки. Кажется, номер телефона, а второй… номер комнаты? В отеле? В отеле «Карлайл», куда она пошла с Гартом?

Блайт постоянно упоминала ту речь, говорила, что она начнется примерно в восемь тридцать. Что это означает?

Он позвонил в отель и попросил позвать к телефону Блайт Пэджет. Услышав голос автоответчика, он засомневался. Что, если она заказала этот номер для Гарта и намеревалась поставить его в известность, что отныне этот нахал не будет больше занимать ее спальню?

Размышляя, он сделал второй звонок.

— Что еще тебе от меня надо? — послышалось в трубке ворчание Барта.

— Не сердись, — умоляющим голосом попросил Макс. — Позвони мне в восемь пятнадцать, хорошо?

— У твоего отца начинается второй сердечный приступ?

— Нет. На этот раз пусть будет звонок от того толстого советника с грубым голосом.

Погруженный в раздумья, он вернулся к столику, на котором были разбросаны обгрызенные ребрышки барбекю.

— Подумать только, — заметил он, — подали первую перемену. А где же говядина?

Кэнди была одета намеренно броско. Ее платье вверху начиналось от кончиков грудей, а внизу заканчивалось на миллиметр ниже линии трусиков. Она хотела своим видом свести его с ума, а он все время мысленно возвращался к Блайт в ее застегнутом до подбородка жакете. Пока Кэнди старательно соблазняла его, Макс то и дело украдкой поглядывал на часы, с нетерпением ожидая звонка от Барта.

— Когда наконец начнется эта речь? — прошептала Блайт в ухо Гарту, который набросился на гору маленьких пирожных с кремом и быстро начал их уплетать.

Он доброжелательно улыбнулся ей:

— Никогда прежде не встречал человека, с таким терпением и интересом слушающего и принимающего участие в разговоре на столь специфические темы.

— Это были специфические темы? — удивилась Блайт. Чтобы успокоиться, она уже выпила два стакана вина, но эффект получился обратным: она стала нервничать еще сильнее. Она взглянула на часы. Восемь часов двадцать одна минута.

Сердце болезненно дрогнуло. Она потратила так много усилий, а распорядитель банкета все медлит, сбивая ее расчеты.

— Какая ты нетерпеливая, — улыбнулся Гарт.

— Знаешь, это так ново! Прекрати есть пирожные. Надо поторопиться.

Официанты бегали между столиками, разливая кофе из серебряных кофейников. Это значит, что наступал нужный момент.

— Зачем спешить? — удивился Гарт. — Можно есть и во время речи.

Блайт хотелось задушить его, но тогда он выпал бы из ее плана и все сорвалось бы. Каждый раз, вспоминая о том, что предстоит, она возбужденно ерзала на месте.