– Присаживайтесь, раз так.

На Уайклиффе был мокрый макинтош, который от тепла печки скоро готов был задымиться… Но Гетти, не предлагая следователю раздеться, преспокойно взяла в руки книжку, которую читала, и поднесла ее близко к глазам. Это был труд Винсента «Оборона Индии». Чувствовалось, эти Паркины способны на многие сюрпризы.

Гетти было хорошенько за шестьдесят, возраст, в котором большинство женщин уже бабушки и развешивают на стенах фотографии, подтверждающие это. у Гетти в комнате тоже висели фотографии, но только не детей, а ее отца, генерала. В разных видах – в парадной и походной форме, молодого и постарше, но больше всего было армейских снимков, на которых генерал выступал главной фигурой.

– Знаете, я хочу поговорить с вашим братом насчет Клементов.

– А что с ними такое? – процедила она, не отрываясь от книжки.

– Джозефа, старшего брата, застрелили, а младший, Дэвид, куда-то пропал.

Она подняла голову:

– Неужели? Очень грустно слышать, но какое отношение к этому имеет мой брат?

– Насколько я понимаю, он дружил с Джозефом.

– Разве? Ничего не знаю о его друзьях… – И она продолжила свое чтение.

Уайклифф редко встречал таких неконтактных людей. Обычно человека подталкивает к поддержанию беседы любопытство, нервозность, стремление к самоутверждению, просто нелюбовь к полной тишине; а в этой маленькой комнатке тишина стояла такая, что даже тиканье часов не могло разрушить ее. Наверно, Гетти каждый вечер проводит таким образом, подумал Уайклифф. Как бы то ни было, он не имел никаких оснований оказывать на женщину давление и вытягивать из нее откровения.

Однако через некоторое время Уайклифф заметил, что старая дева посматривает на него время от времени оценивающим глазком. Скоро этот взаимный перехват взглядов превратился в своего рода игру. Видно, она была вовсе не так уж безразлична к окружающему миру, как желала казаться. Ей словно хотелось о чем-то заговорить, но она все не решалась. И наконец Гетти сказала:

– Вижу, вы заинтересовались фотографиями.

Уайклифф ответил уклончиво:

– Да, похоже, они изображают путь вашего отца на военной стезе…

– Да, но только некоторые… – на мгновение она снова уставилась в свою книжку, но видно было, что раз лед уже сломан, она скажет что-то еще.

– Знаете, мы такая военная семья, мистер Уайклифф. Мой отец, дед и прадед с отцовской стороны – все были генералами, да и моя мать была из военной семьи… – Она прикрыла книжку и еле заметно улыбнулась. – Думаю, вы не ожидали, что женщина в вашем присутствии будет читать…

Судя по всему, Гетти нечасто приходилось беседовать с кем-нибудь после смерти отца, а тут подвернулся серьезный, спокойный человек, готовый слушать. Ну и что, если он полицейский? Гетти пристально глядела на Уайклиффа внимательными серыми глазами.

– Конечно, было совершенно естественно, что мой отец ожидал от своего сына продолжения семейных традиций, но Гэвин слишком своеволен… Конечно, мама его испортила еще в детстве… И когда мой отец предложил ему пойти в армию после Кембриджа, Гэвин словно нарочно поступил не в армию, а во флот! – Она засмеялась, словно это была шутка. – Но даже там сразу поняли, что он предназначен длясуши, и отправили его в морскую пехоту! Представляете?

Уайклифф слушал эти излияния с выражением вежливого внимания на лице, но не проронил ни слова.

– К сожалению, мой брат с отцом никогда не ладил… – на манер королевы Виктории, Гетти имела привычку со значением подчеркивать некоторые слова. – Отец был глубоко религиозным человеком. как и многие наши генералы старой закваски. В молодости его даже дразнили «Паркин-поп», но такое дешевое зубоскальство никогда его не задевало…

Бледное лицо Гетти ожило, словно по жилам побежала свежая кровь. Она увлеченно принялась рисовать перед Уайклиффом святочный образ своего отца, с Библией в левой руке и с Мечом Справедливости в правой – и ни малейшего намека при этом на фляжку бренди на поясе.

Уайклифф слушал ее сонно и, когда поток этих славословий иссяк, заметил только:

– Ваш отец, должно быть, был незаурядный человек.

Тут впервые ему довелось увидеть улыбку Гетти.

– Еще бы! Еще бы! Просто выдающийся человек! Я уже сказала вам, что он был абсолютным трезвенником и ненавидел,понимаете, ненавиделазартные игры… – Она замолкла и потом добавила: – В этом, как и во многом другом, Гэвин бессовестно пренебрег его советами… К тому же у него были долги!

Гетти еще подумала, собираясь с воспоминаниями.

– Конечно, Гэвин поучаствовал в корейском конфликте, это да… – она говорила об огромной и кровопролитной корейской войне как о маленькой пограничной перестрелке. – И вообще, дело шло к тому, что он остепенится… Но потом, вскоре после этой корейской заварушки, он подрядился в какое-то дело, полувоенное-полугражда некое… – Теперь в ее голосе сквозило уже ледяное презрение. – Это был очередной удар по мечтам отца, и они с Гэвином расходились все больше… Я уверена,что это сыграло роль в смерти отца, просто уверена!